Станционный смотритель. Долг платежом красен - Григорий Шаргородский

То, что боярин пустил на самотек важное дело, тут же вылилось в последствия. Сирин дернулся из последних сил, почти вырываясь, но Бурелом был начеку. Он резко развернулся и влил кучу энергии в сетевое заклинание. Небесный бродяга мучительно застонал, сжимаясь все больше и больше. На стенах опять затрещал иней, а сам боярин наверняка выплеснул большую часть своего, пусть и огромного, но все равно не бездонного энергозапаса.

На пафосные речи у меня не было ни сил, ни желания, поэтому я лишь тихо прошептал:

– Я не просто пустышка, я – станционный смотритель.

Все, что у меня было, до последней крохи магической энергии тут же влилось в простенькие сигнальные артефакты. Три тонких красных луча устремились в небо.

Где-то на задворках сознания мелькнул страх, что старый Анджей может и не увидеть эти спицы, но через секунду пространство вокруг меня стало крайне негостеприимным. Я сразу вспомнил уже почти забытые ощущения того, как живется в далеко не молодом возрасте.

Хреново живется.

Мы с Геной уже попадали в ситуацию, когда энергии вокруг было очень мало, но не так, как сейчас – когда ее совсем нет. А все потому, что по сигналу Анджея спрятавшийся в подвале Саня врубил сборщик энергии от магогенератора. Как сказал Хомяк, вся начинка станции находится на моем балансе и делать я с ней могу все, что захочу. Поэтому инженеры дядьки Захара три часа монтировали именно магосборщик, довольно варварски вырванный из ткани воздушного шара.

Многотонный менгир с трансформатором остался в Туманной долине, так что собранную энергию нужно куда-то девать. Вот тут старый Хомяк подал очень интересную идею.

В дополнение к исчезнувшей энергии, без которой любой маг, а истинный особенно, чувствовал себя рыбкой, выпрыгнувшей из аквариума на холодную плитку пола, мы все услышали прилетевший снаружи вибрирующий вой. В то, что подобный звук издает птица Рух, мне осталось только верить, а вот у ушкуйников сомнений не было. Из-за отсутствия энергии понять, что это всего лишь имитация голоса Небесного Кошмара, было невозможно. В итоге ушкуйники, включая истинного мага, впали в секундный ступор.

Сирину этого хватило. Он и сам изнывал от отсутствия энергии, поэтому тут же впился в самый мощный ее источник. Без поддержки магического фона сдерживающие эфирное существо сети разошлись, как гнилые нитки, и щупальца сирина впились в Бурелома. Его щит лопнул из-за слабой поддержки. Меньше секунды ушло на то, чтобы убить вершину пищевой цепочки Беловодья – истинного мага, возомнившего себя полубогом.

Сирин высосал из Бурелома не только так необходимую ему энергию, но и что-то большее. Тело в мощной броне упало на пол, как марионетка с обрезанными нитями. Один из подручных Бурелома не выдержал и ударил остатками своего запаса, но тут же был тоже высушен.

А вот два его напарника поступили разумнее. Пол под ними вздрогнул и пошел похожими на круги паутины трещинами. Они сбросили всю свою энергию в таран, направив его в пол.

Все три оставшихся в живых человека замерли, уподобившись окружавшим меня фигуркам. Мы боялись не то что пошевелиться, но даже вздохнуть. А с сирином происходило что-то непонятное. Он словно отяжелел, как сожравший литр сметаны кот. Небесный странник медленно подплыл ко мне. Я не мог использовать не то что дудку, но и давно привычные ментальные артефакты. Поэтому просто мысленно завел знакомую нам обоим мелодию.

Сирин на мгновение вплел в песнь свой голос, а затем стремительно рванул вверх. Здесь ему было крайне некомфортно.

Уходил эфирный монстр не так аккуратно, как прибыл. Удар изнутри разломал ажурный купол на куски и разбросал обломки бетона и стекла по округе. Крытый павильон в мгновение ока превратился в летний театр, раскрывшийся как созревший бутон.

Сирин не убил меня, и это очень хорошо. Плохо то, что двух оставшихся ушкуйников он тоже проигнорировал. И вот теперь у нас образовался очень нехороший расклад. Да, чуток полегче, чем всего пару минут назад, но не скажу, что так уж сильно.

Долгих три удара сердца мы, замерев, смотрели друг на друга. Глаз противников за зеркальными забралами я видеть не мог, но уверен, они не окрестности осматривали. Увы, из-за продолжающейся работы уловителя я не мог прочитать их эмоции. Они тоже в минусе из-за невозможности на все сто использовать свою маготехническую броню. Но ушкуйникам достаточно добежать до меня и размозжить бронированными кулаками мою голову, как переспевший арбуз. Конечно, у меня есть чем ответить, но на двоих этого точно не хватит.

Хрупкое равновесие было нарушено звонким ударом. Одного из почти сорвавшихся с места ушкуйников завалило на бок. Потрескавшийся пол окрасился изрядной порцией крови из пробитой в районе груди брони. Такое могло сотворить только одно оружие, и я догадываюсь, кто нажал на курок.

Минус один, теперь можно и потрепыхаться. Второй ушкуйник уже двигался ко мне. Из-за лишившейся энергии брони бежал он неуклюже, но достаточно быстро. Впрочем, я тоже не прохлаждался. Подхватив прикрытый до времени экранирующим холстом карабин, я встал на одно колено и начал стрельбу.

Двадцать патронов из барабана покинули ствол лягающегося как мул карабина секунды за четыре. Одно плохо, половина пуль там артефактные. Останавливающее действие у них неплохое, но броню им не пробить.

С такого расстояния промахнуться было бы трудно, но он все равно пер вперед, как паровоз навстречу урагану. В броне появилась всего пара дыр, а патроны у меня закончились, и перезарядиться точно не успею. Но тут за моей спиной прогрохотало точно такое же стаккато, и на этом выдержка ушкуйника закончилась. Он завалился на спину и пусть сразу же попытался встать, но эти потуги были похожи на мучения перевернутой черепахи.

Загнав в карабин магазин с бронебойными пулями, я с кряхтеньем встал, подошел ближе и тремя выстрелами в упор пробил уже потрескавшееся забрало. Под разлетевшимся зеркальным стеклом образовалось кровавое месиво.

Гена тоже сменил магазин и пошел по кругу. Карабин он не опускал, выискивая возможного противника. Я же достал телефон и вызвал одного крайне непослушного абонента:

– Але, – осторожно отозвался старик.

– Батоно Леван, я кому сказал сидеть дома?

Мое заявление звучало скорее ворчливо, чем возмущенно.

– Так я и сижу, – изобразил непонимание грузин, а затем добавил: – Шеф, вы бы добили второго, а то он еще шевелится.

Со своим советом он опоздал лишь на мгновение, потому что Баламут уже сместился к подранку и проделал с его забралом тот же фокус, что и я минуту назад.

Сбросив звонок, я набрал еще один номер:

– Саня, выключай шарманку, пока мы тут копыта не откинули.

Ощущение пугающей пустоты негостеприимной вселенной ту же пропало, и окружающее нас пространство начало наполняться энергией.

Ох, как же хорошо!

Я глубоко вдохнул морозный воздух, ощущая, как наливаются силой мои мышцы. Гена повторил мой вдох, только когда я легким усилием воли перезапустил его тонизирующий амулет.