Утопленник из Блюгейт-филдс - Энн Перри

— Ты меня не слушала! — взорвалась Шарлотта, хватая мармелад. — Мы абсолютно бессильны! Суперинтендант Этельстан заявил, что проституток убивают сплошь и рядом и это нужно принимать как нечто неизбежное. Он говорит так, будто речь идет о простуде!

Эмили пристально посмотрела на сестру. У нее на лице был написан искренний интерес.

— А тебя ведь это очень разозлило, да? — заметила она.

Шарлотта готова была ударить сестру; внутри у нее вскипело чувство отчаяния и безысходности. Однако дотянуться до Эмили через широкий стол она не могла, к тому же в руке у нее был мармелад. Пришлось довольствоваться испепеляющим взглядом.

Эмили оставалась невозмутимой. Откусив кусок тоста, она заговорила с полным ртом.

— Нам нужно разузнать об этом как можно больше, — деловито произнесла она.

— Прошу прощения? — Тон Шарлотты был ледяным. Ей захотелось ужалить сестру так, чтобы той стало больно так же, как было больно ей самой. — Если ты соизволишь проглотить еду до того, как предпринимать попытки говорить, возможно, я пойму, что ты хочешь сказать.

Эмили нетерпеливо посмотрела на нее.

— Факты! — раздельно произнесла она. — Мы должны выяснить все факты — после чего можно будет представить их нужным людям.

— Каким еще нужным людям? Полиции нет никакого дела до того, кто убил Альби. Подумаешь, одной проституткой больше, одной меньше, какая разница? И в любом случае мы не сможем добыть факты. Даже Томас не смог их добыть. Эмили, пошевели мозгами. Блюгейт-филдс — трущоба, там живут сотни тысяч человек, из которых ни один не скажет полиции правду, если только его к этому не принудят.

— Глупая, я имею в виду не то, кто убил Альби! — Эмили начинала терять терпение. — А то, как он умер. Вот что имеет значение! Сколько ему было лет, что с ним произошло… Ты сказала, он был задушен, после чего сброшен в реку, словно мусор, и его выловили в Дептфорде? И от полиции ждать нечего, ты сама мне это говорила. — Она возбужденно подалась вперед, держа в руке надкусанный тост. — Но что насчет Калланты Суинфорд? Что насчет леди Уэйбурн? Неужели ты не понимаешь? Если мы заставим их мысленно представить все это, всю грязь и страдания, быть может, нам удастся втянуть их в нашу битву. Возможно, Томасу от смерти Альби нет никакого толку, но для нас это может быть крайне полезно. Если хочешь воззвать к чувствам, история жизни одного конкретного человека гораздо действеннее длинного перечня безликих имен. Представить себе страдания тысячи слишком трудно, но когда речь идет всего об одном человеке, сделать это проще простого.

Наконец Шарлотта все поняла. Конечно же, Эмили права; и она вела себя глупо, позволив себе погрязнуть в чувствах. Надо было додуматься до всего самой. Она дала волю своим чувствам, и они затмили ее рассудок, что явилось верхом бесполезности. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы такое повторилось снова!

— Извини, — искренне произнесла Шарлотта. — Ты совершенно права. Определенно, это то самое, что нужно сделать. Я выясню у Томаса все подробности. На самом деле вчера он мне почти ничего не сказал. Полагаю, он думал, что меня это расстроит.

Эмили посмотрела на сестру сквозь опущенные ресницы.

— Ума не приложу почему, — язвительно заметила она.

Пропустив ее замечание мимо ушей, Шарлотта встала.

— Итак, что будем делать сегодня? Что собирается делать тетя Веспасия? — спросила она, поглаживая свою юбку, чтобы расправить ее.

Эмили тоже встала, промокнула губы салфеткой и положила ее на тарелку. Взяв колокольчик, она вызвала горничную.

— Мы навестим мистера Карлайла, который на удивление мне очень понравился — ты мне не говорила, какой он обаятельный! Надеюсь, у него мы выясним кое-какие факты — расценки в мастерских и все такое, — что поможет понять, почему молодые женщины не могут жить на такие гроши и вынуждены идти промышлять на улицу. Известно ли тебе, что у тех, кто работает на спичечной фабрике, развивается заболевание, от которого у них заживо гниют кости?

— Да, известно. Томас уже давно говорил мне об этом. Что насчет тети Веспасии?

— Она обедает со своей давней подругой, герцогиней как там ее, которую все слушают — не думаю, что ее слова пропустят мимо ушей! Судя по всему, эта герцогиня знакома ну абсолютно со всеми, в том числе даже с королевой, а теперь, после смерти принца Альберта, королева почти ни с кем не встречается.

Появилась горничная, и Эмили приказала ей распорядиться, чтобы через полчаса экипаж был готов; после чего можно будет убрать со стола. До вечера домой никто не вернется.

— Мы пообедаем в Дептфорде, — ответила Эмили, отвечая на вопросительный взгляд сестры. — Или вообще обойдемся без обеда. — Она осмотрела Шарлотту со смешанным чувством зависти и осуждения. — Небольшое воздержание нисколько нам не повредит. И мы спросим у дептфордских полицейских, в каком состоянии находится тело Альби Фробишера. Быть может, нам даже позволят на него взглянуть.

— Эмили, даже не думай об этом! Какую причину сможем мы привести? Дамы из приличного общества не ходят смотреть на трупы мужчин-проституток, выловленные из реки. Никто не позволит нам осматривать Альби.

— Скажешь полицейским, кто ты такая, — ответила Эмили, пересекая зал и поднимаясь наверх, чтобы надлежащим образом приготовиться к предстоящим встречам. — И я скажу им, кто я такая и что мною движет. Я собираю информацию о проблемах общества, поскольку настоятельно назрели перемены.

— Вот как? — Слова сестры нисколько не убедили Шарлотту. — Лично я в этом сильно сомневаюсь. Вот почему мы должны пробуждать в людях сострадание — и гнев.

— Так считаю я, — высокомерно ответила Эмили. — И для простого дептфордского полицейского этого будет достаточно!

Сомерсет Карлайл удивился, принимая гостий. Судя по всему, Эмили предусмотрительно предупредила о визите, и он был дома, заблаговременно разведя в камине огонь и приготовив горячий шоколад. Кабинет был завален бумагами, а в самом уютном кресле растянулся поджарый черный кот, беспечно моргая топазовыми глазами. Похоже, у кота не было никакого желания освобождать кресло, даже когда Эмили едва не уселась на него. Он просто позволил, чтобы его отодвинули в сторону, после чего снова улегся, но уже у Эмили на коленях. Карлайл настолько привык к выходкам своего любимца, что даже не обратил на него внимание.

Шарлотта устроилась в кресле у камина, решительно настроенная не дать сестре завладеть разговором.

— Альби Фробишер был убит, — сразу перешла она к делу, не дав Эмили приблизиться к этой трагедии деликатно. — Он был задушен и сброшен в реку. И теперь больше уже не удастся допросить его и узнать, не изменил ли он свои показания. Но Эмили верно заметила — нужно было быть справедливой, чтобы не выставить себя в дураках, — что смерть Альби может стать великолепным инструментом, которым мы вызовем сочувствие влиятельных людей.

На лице Карлайла появилось отвращение, а также не свойственный ему гнев.