Ленинградец - Александр Берг

О каком боевом настроении после этого можно было говорить? Они еще даже толком не приблизились к линии обороны русских, а уже почти весь передний ряд танков превратился в пылающую груду обломков, годную теперь только на переплавку. И чем ближе к переднему краю подъезжали двигавшиеся позади передовой линии танки, тем больше их экипажи охватывали страх и ужас перед этой несокрушимой огненной стеной, которая с легкостью превращала, казалось, несокрушимые до этого момента боевые машины, на которых они покорили всю Европу, в груду перекрученных и горящих остовов техники.

А в приборы наблюдения еще достаточно далекая линия русских укреплений казалась огненной лентой. Там то и дело вспыхивали вспышки орудийных выстрелов, и каждый грозил в любой момент превратить машины твоих товарищей и твою в груды пылающих обломков.

Согласно полученному приказу, немецкие танкисты попытались рывком сблизиться с противником, но на дистанции в полкилометра окончательно остановились. К этому моменту в строю осталось лишь около трети танков. И когда они увидели, как из отрытых укрытий, где и были русские танки, начали выезжать вперед многочисленные танки и противотанковые самоходки противника, то их нервы не выдержали, и они начали беспорядочный отход.

Многие немецкие танкисты не только на картинках, но и вживую видели старые русские танки Т-26 и БТ, а кое-кто и успел схлестнуться с ними в жаркой схватке в Испании, но сейчас это были совсем другие танки. Уже все они успели познакомиться с новыми русскими танками – легкими ЛТ и средними Т-34, не говоря уже про тяжелые КВ – и оценить их мощь. Уже всем стало ясно, что они просто не в состоянии на равных сражаться с новейшей техникой русских, которая почти по всем основным параметрам на голову превосходила их, до этого момента казавшиеся наилучшими, танки.

Остатки немецкой танковой армады рванули назад, но вырваться из огненного ада удалось считаным единицам – тем, кто был позади всех и кто мог быстро двигаться, не жалея своей подвески, и кому повезло найти укрытия, скрывшие их от глаз русских танкистов. А позади них накатывал страшный стальной русский каток, который походя сметал все попытки его не то что остановить, а просто попридержать. Все выдвинутые в передовые части тыловые подразделения обоих танковых корпусов были уничтожены пошедшими в контратаку русскими. Разгром был просто ошеломляющим. В течение какого-то часа немецкий вермахт потерял половину своих бронетанковых сил.

Генералы Гудериан и Гот в начале сражения думали, что наконец настал их час: сейчас, сломив в ходе сражения русские силы, они наконец вырвутся на оперативный простор и смогут вовсю порезвиться, уничтожая русские тылы и внося хаос в управление войсками и панику в их руководство, после чего двинутся на Киев. В Белоруссии, где они воевали до этого, их встретила хорошо организованная противотанковая оборона, а кроме того, и рельеф местности не позволял особо разойтись, поскольку не очень способствовал танковым сражениям. Здесь, на Украине, совсем другое дело: тут, за небольшими исключениями, есть где вовсю использовать преимущества танковых войск. И вот такой внезапный шок от страшного ответного удара русских.

Дождавшись на подготовленных и хорошо замаскированных позициях наступления, русские как в тире расстреляли их танки и теперь сами перешли в контрнаступление. А главное, собранные в один броневой кулак новейшие русские танки, имевшие авиационное прикрытие с воздуха, было нечем остановить. В ходе предыдущих боев выяснилась очень неприятная новость: даже легкие новые русские танки было крайне сложно подбить. В лоб они почти не поражались, по крайней мере со средней и дальней дистанции, а их была почти половина от встретившихся им танков. Остальную часть составляли средние и тяжелые танки, а также противотанковые самоходки, крайне эффективные и почти не пробиваемые в лоб. Действуя из засад, на подготовленных к отражению атаки участках, они наносили большие потери немецким танкам.

Правда, и старые русские танки им тоже встречались, но исключительно как неподвижные огневые точки. Вкопанные на танкоопасных участках по самые башни, с дополнительной навесной броней, они также внесли свою лепту в потери их корпусов. Где та легкая прогулка, в которой их уверяли люди Канариса? Где пусть и многочисленная, но легко уничтожимая орда старых русских танков с консервной броней и полным бардаком в управлении? Ничего этого не было и в помине. Вместо этого – трудно уничтожимые и хорошо управляемые танковые части русских, наносящие смертельные удары наступающему вермахту.

И вот теперь это было не просто поражение их корпусов в танковой битве, а поражение если и не во всей войне, но уж точно в возможности до осени, как было прописано в плане «Барбаросса», разгромить большевиков и закончить войну. Они завязли в Белоруссии, продвинувшись лишь до старой границы и уперевшись в укрепрайоны «Линии Сталина», где и встали. Любые их попытки прорвать линию укреплений с легкостью парировались русскими, которые, оказывается, стянули сюда основную массу тяжелой артиллерии округа и основные силы танков, которые и перебрасывали оперативно на атакуемые участки, сводя на нет любую попытку прорвать оборону.

Здесь, на Украине, дела шли лучше, но и тут им не удалось далеко продвинуться: единственный дальний прорыв был быстро ликвидирован, а прорвавшаяся дивизия полностью уничтожена. После того, как русские сомкнули прорыв, назад не вышел ни один солдат, и об их судьбе можно было только догадываться. И вот сейчас, глядя на то, как большая часть их танков уничтожена, а русские, судя по всему, и вовсе не понесшие никаких потерь, переходят в контратаку, было ясно, что остановить ее, похоже, будет нечем. Тут уже надо думать не о том, как продвигаться дальше, а о том, как не откатиться назад с уже захваченных территорий.

Вечером того же дня Жуков выслушивал доклад о состоявшемся сражении, и он его радовал. В ходе прошедшего сражения были почти полностью уничтожены Второй и Третий танковые корпуса генералов Гудериана и Гота. Самих командующих, к сожалению, захватить не удалось, как и их штабы, но большая часть подразделений их корпусов оказалась полностью уничтоженной.

Собственные потери составили примерно четверть от всех танков и самоходок, причем безвозвратных потерь было лишь чуть больше десяти процентов. Основная их масса пришлась на легкие танки. Когда в ходе контрнаступления они рванули вперед, то теряли машины, попав в засады противника. Средние и тяжелые танки понесли потери в основном по техническим причинам, из-за поломок трансмиссий и ходовой, и могли в ближайшее время снова вернуться в строй.

Благодаря новой политике ГАБТУ, ремонтно-эвакуационной службе было уделено особое внимание и поддержка, вследствие чего в войсках появились как эвакуационные машины, так и прекрасно оборудованные передвижные мастерские. Также не забыли и про запчасти, а потому все вставшие по техническим причинам танки скоро вернутся в строй, благо поле боя осталось за ними, и все сломавшиеся машины будут в кратчайшие сроки отбуксированы в рембаты.

А на следующий день Левитан торжественно зачитал в сводке СовИнформБюро результаты Ровенского сражения.

В то время как весь советский народ, затаив дыхание, слушал Левитана, Сталин смотрел в Кремле съемки военных кинооператоров. Жуков решил перенять опыт Новикова в этом деле, так сказать, для самого наглядного подтверждения своих действий, и ход сражения запечатлевали сразу с десяток кинооператоров. Вечером того дня, проявив все кинопленки, их спецкурьером, под охраной истребителей, отправили в Москву. Там, скомпоновав из них ночью наиболее зрелищные кадры, утром предоставили товарищу Сталину и членам ГКО зрелищный фильм по прошедшему танковому сражению. Фильм всем понравился: всегда приятно смотреть на успехи своей армии. А спустя неделю он появился во всех кинотеатрах страны в «Кинохронике».