Восточный круиз - Владимир Синельников

– А как же иначе? Лезть в пасть к аббасидам?

– Я думаю, мы сможем перейти горы в составе посольства, – самонадеянно заявила Мириам. – И поможет нам в этом работодатель Салаха. – Она повернулась к аскеру. – Пришла пора познакомиться с твоим купчишкой. Веди нас, красавчик, в гости.

Салах даже попятился при столь необузданном напоре.

– Но Гайят может быть против… – промямлил он.

– А это уже не твоя забота, – отрезала Мириам. – Твое дело – устроить в штат Макса, а о себе и Ли я как-нибудь сама позабочусь.

– Кстати, – задал я вопрос, когда мы уже покидали комнату, – зачем эмир отправляет такое представительное посольство? Решил объединить усилия с соседом для уничтожения аббасидов?

Все-таки в глубине сознания у меня тлела довольно несбыточная надежда, что со сватовством у местного царька ничего не получится, но наш знакомый не оставил от нее камня на камне.

– Бери выше, – поделился со мной новостью Салах. – Посольство отправляется за дочерью шаха Зайхана ханум Нушафарин.

Вырубленная в скалах пещера скорее напоминала какой-нибудь зал приемов средних размеров эмирата. Стены украшали драпировки из драгоценнейшего шелка страны Чин. Не каждый правитель мог позволить себе гардероб из такой материи. Светильники, заправленные душистым маслом и щедро заливавшие пещеру потоками света, поражали тонким кузнечным искусством. А их мягкий и теплый блеск недвусмысленно давал понять, что выкованы данные предметы из чистого золота. Полы в пещере покрывали ковры ручной работы, в которых знаток мигом признал бы знаменитые на весь Хорасан магрибские изделия. Посредине зала находилось небольшое возвышение, на котором были в беспорядке разбросаны подушки, обтянутые тем же драгоценным шелком.

На этих подушках возлежал тощий долговязый старец, в задумчивости поглаживающий бороду.

Судя по разговору, происходившему между старцем и посетителем, кутвала Бахрама с его подчиненным все-таки надо было гнать из Ночной стражи. А может, и нет. Очень трудно разведке любого государства обнаружить агента, не совершающего никаких активных действий и сообщающего своему руководству лишь общеизвестные новости, которые без труда может узнагь любой завсегдатай чайханы или базарной обжираловки.

– Твои люди точно не врут? – обратился он к восседавшему на пятках шагах в пяти от возвышения маленькому человечку неприметной внешности.

Обычно по таким лицам взгляд скользит не останавливаясь, и мгновение спустя невозможно вспомнить, ни как выглядит только что попавшийся навстречу человек, ни во что он одет. Идеальная внешность для лазутчика.

– Как можно, шейх, – почтительно ответствовал неприметный. – Весь город гудит в преддверии грядущих грандиозных торжеств.

– Все-таки они договорились, – задумчиво произнес старец.

– Выходит, что так, – подтвердил неприметный.

– Когда состоится церемония?

– Скорее всего, через две луны, – ответил посетитель. – Раньше никак не получится.

– Две луны – слишком малый срок, – возразил старец.

– О да, шейх, – ответствовал неприметный. – Но только если двигаться через Западный каганат.

– А как же еще они собираются? – высокомерно усмехнулся старец. – Уж не напрямую ли?

– Именно, – подтвердил посетитель. – Посольство и туда и обратно пойдет через Калидаг.

– Да как они посмели?! – Глаза лежащего засверкали молниями. – Я их сотру в пыль и развею ее по ветру!

– Не сомневаюсь во всемогуществе грозного шейха, – посетитель коснулся рукой лба, груди и пола, – но на этот раз вряд ли что выйдет…

– Почему?! – продолжал бушевать старец.

– Посольство будет сопровождать тысяча отборных всадников из личной охраны эмира и две сотни страж­ников Пограничной стражи. – Посетитель на мгновение замер, глядя, какое впечатление произвели его слова на шейха. – Да еще с посольством следует большая торговая делегация, у которой будет своя охрана. А это не меньше двух-трех сотен опытных наемников. Купцы не нанимают всякую шваль. Да и шах, я думаю, постарается обеспечить безопасность посольства и вышлет для встречи никак не меньше тысячи своих нукеров.

Посетитель замолк, глядя на примолкшего грозу Ка-лидага и окрестностей. Все шло к тому, что в скором времени самозваное государство аббасидов прикажет долго жить. Ни эмир, ни шах теперь не позволят существовать на своей общей границе этому гнойнику. Ранее аббасиды играли роль своеобразного заслона-раздражителя между двумя государствами, который смог появиться как раз из-за натянутых отношений. Теперь наступали другие времена, и новоявленные родственники первым делом вычистят горы. Неприметный посетитель, ожидая распоряжений шейха, раздумывал: в какую сторону ему податься, если дело запахнет жареным? Он никогда не был ярым приверженцем той ереси, что нес шейх Аббас, и служил последнему лишь за хорошее вознаграждение, кое заслуживало того, чтобы изредка изображать из себя неистового аббасида.

Но в то же время шейх Аббас еще та лиса, и его было рано списывать со счетов. Когда он появился в горах, здесь существовало несколько общин беженцев и пять-шесть довольно крупных разбойничьих шаек. Шейх начал с малого. В одном, самом бедном, селении неожиданно скончался старейшина. Произошло это аккурат через три луны после того, как Аббас осел в кишлаке. И своим старейшиной жители, естественно, выбрали нового поселенца. Тем более что почивший в завещании горячо рекомендовал на свое место новичка. Как тогда еще просто Аббас (без приставки шейх) умудрился запудрить мозги диким горцам – непонятно. Следующий шаг, предпринятый новичком-старейшиной, был до того неординарен, что главы других селений не приняли его всерьез и первое время считали Аббаса спятившим. Объявить, что в тебя вселилась чья-то душа! И не простая, а самого дяди пророка Мухаммада! Но теперь уже шейх Аббас быстро доказал, что он не сумасшедший. В ближайшем селении неожиданно почил еще один старейшина, и на его похороны и выборы нового главы явился Аббас. В чем ему нельзя было отказать, так это в непревзойденном ораторском мастерстве. Хитрый лис быстро запудрил мозги жителям и в результате оказался полновластным хозяином двух селений. После этого он на некоторое время затих и занялся серьезной психологической обработкой подотчетной ему паствы. А проще – промывкой мозгов. Через пару лет шейх Аббас имел спаянный и довольно большой контингент фанатиков новой веры, готовых за своего шейха хоть в огонь, хоть в воду. Из них Аббас сформировал группу проповедников и отправил ее по окрестным кишлакам. Этим полусумасшедшим дервишам удалось сделать то, чего не смогли добиться до этого ни главари разбойничьих шаек, ни агенты эмира и шаха. Они обратили в единую веру поселенцев Калидага.

После этого шейх Аббас занялся разбойничьими шайками. Он перессорил главарей незаконных вооруженных формирований и, терпеливо дождавшись, когда курбаши обескровят свои шайки в регулярных столкновениях, без особого труда перебил разбойников. Принцип «разделяй и властвуй» шейх применял с большим искусством и сноровкой. Говорят, что особо мучительно окончили свои дни так ничего и не успевшие сообразить курбаши. Аббас лично проводил каждого до престола Аллаха, предварительно убедившись, что главарь рассказал обо всех тайниках и захоронках. Так шейх стал единственным наследником богатств уничтоженных шаек.