The Beatles. Единственная на свете авторизованная биография - Хантер Дэвис

В конце ноября «Битлз» выпустили пятый сингл «I Want to Hold Your Hand», и он тут же вышел на первое место. В Британии на него было сделано свыше миллиона предварительных заказов.

За несколько дней до того появилась их вторая долгоиграющая пластинка — «With the Beatles». На конверте была строгая, но очень художественная фотография — плечевой портрет четверых «Битлз» в черных водолазках. Их лица были очень продуманно освещены, так что половина лица оставалась в тени, как придумала еще Астрид в Гамбурге. Когда в ноябре пластинку анонсировали, предварительный заказ составил свыше двухсот пятидесяти тысяч экземпляров. В то время отмечалось, что это мировой рекорд. До того самый крупный предварительный заказ на тираж (двести тысяч) был сделан на альбом Элвиса Пресли «Blue Hawaii»[135].

Каждый мало-мальски известный журналист сражался за интервью с «Битлз», часами торчал под дверью их гримерной, надеясь урвать хотя бы пару слов. Одним из первых, кто взял у битлов большое интервью в самом начале их общенациональной славы, 10 сентября, стал Дональд Зек из «Дейли миррор». Описывая их прически, которые никак не мог пропустить ни один журналист, Зек отнес их к «стилю каменного века».

К декабрю 1963-го подключились и респектабельные воскресные издания — они публиковали длинные и очень серьезные исследования феномена, выискивали своих психологов, а те выискивали слова еще длиннее. «Обзервер» напечатал фотографию кикладской богини плодородия с острова Аморгос, обладательницы гитарообразной фигуры, и утверждал, что «гитара символизировала секс за 4800 лет до начала эры „Битлз“». «Санди таймс» отметила вклад «Битлз» в обогащение английского языка — в обиход вошло ливерпульское слово «gear» в смысле «хорошо» или «прекрасно». То был камень в огород политика-консерватора Эдварда Хита, который критиковал «Битлз» за то, что в их изводе «английский язык Ее Величества неузнаваем». Впрочем, чуть позже мистер Хит искупил свою вину, заявив: «Кто бы еще год назад мог предположить, что „Битлз“ спасут производство вельветовых тканей?»

Даже «Дейли уоркер», газета Коммунистической партии Британии, не удержалась от комментария: «Мерсийское звучание — это голос 80 000 трущоб и 30 000 людей, живущих на пособие».

К началу декабря в горячую двадцатку вошли семь пластинок «Битлз», как синглов, так и миньонов. 11 декабря «Битлз» выступили членами жюри в телепередаче «Жюри музыкального автомата»[136]. Рейтинг шоу поднялся до заоблачных высот.

Вскоре объявили, что будет кино. Уолтер Шенсон и Джордж Орнстайн совместно с United Artists планировали снять свой первый фильм с «Битлз» в главных ролях, по сценарию ливерпульского драматурга Элана Оуэна. В сделке участвовал Брайан Эпстайн — следил, чтобы «Битлз» получили немалый процент. Тем же самым он занимался и при организации гастролей, когда стало ясно, что одно имя «Битлз» повсюду гарантирует аншлаг. «Турне „Битлз“», начавшееся в ноябре, «представлял Артур Хаус с разрешения Брайана Эпстайна».

В октябре Брайан перебрался в собственную контору в Лондоне, присоединившись к Тони Барроу и растущей армии секретарей и ассистентов.

Фан-клуб «Битлз» тоже рос в геометрической прогрессии и уже не справлялся с потоком заявок. Газеты пестрели историями о бедных фанатах, которые месяцами ждали от клуба ответа, но лавина писем была попросту неподъемной. К концу года в клубе было почти восемьдесят тысяч членов, плативших взносы, — в начале года клуб насчитывал пару тысяч человек.

Телевидение Би-би-си сделало получасовую передачу о съезде клуба фанатов «Битлз» из северной части страны, состоявшемся в ливерпульском театре «Эмпайр».

На Рождество «Битлз» выступали вместе с другими музыкантами Брайана — Силлой Блэк, Билли Дж. Крамером, Томми Куикли[137] и группой The Fourmost. Шоу открылось в Брэдфорде, оттуда переехало в Ливерпуль, а затем в Лондон, в «Финсбери-Парк-Эмпайр», где Мэл, увы, потерял любимую гитару Джона.

А между тем теряли голову интеллектуальные поклонники группы. Престижные газеты уделяли «Битлз» не меньше места, чем бульварные. «Битлз» были у всех на устах, попадались в каждой газете, о них сочиняли анекдоты, рисовали комикс-стрипы. «Дейли мейл» перестала использовать слово «битл» в заголовках, а каждую статью иллюстрировала одинаковыми рисуночками — силуэтами четырех битловских причесок.

Брайан сначала забеспокоился — он тоже становился популярной персоной, — но назад ходу не было. Он сообразил, что известность открывает перед ним многие двери. «Я боялся, что мы все окажемся слишком на виду. Первое время эти бесконечные дискуссии в газетах о привычках „Битлз“, их одежде и взглядах нас радовали. И ребятам нравилось, и мне. Это было полезно для нашего дела. Но в итоге все переросло в тревогу. Сколько они смогут удерживать интерес публики? Тщательно контролируя концертную политику и контакты с прессой, мы смогли избежать точки насыщения. Но подошли к ней очень близко. Так была загублена карьера многих артистов».

Судя по газетам и телерепортажам, никакого контроля, похоже, не было. «Битлз» попадались в каждой газете каждый день. За одну неделю пять центральных изданий выпустили серию статей — «истории „Битлз“», как они выражались, — в основном по материалам старых рекламных листовок. Почти любой, кому находилось что сказать — за «Битлз» или против, — гарантированно попадал на газетную полосу. Битлы были свежи посреди пресыщенности, лишены искусственного блеска шоу-бизнеса — и они были британцами.

Кое-кто называл Брайана Эпстайна Свенгали[138]. Мол, он умело создал и продвигал «Битлз». Брайан это неизменно отрицал. «Во всех наших листовках, — говорит Тони Барроу, — и во всех публикациях Брайан всегда подчеркивал лишь то, что было в них хорошего. Он никогда не придумывал им несуществующих достоинств… „Битлз“ — это четыре соседских пацана, каких можно встретить где-нибудь в зале при местной церкви. В этом и заключалась суть их общения с публикой. С самого начала люди с ними отождествлялись. Брайан это понимал и никогда не пытался скрыть».

Однако Брайан, конечно, замечательно отладил механизм, тщательно организовал их жизнь, никогда никого не подводил — в отличие от самих битлов прежних времен, когда он еще за них не взялся.