Правила возвышения - Дэвид Коу

Да, тогда он поступил безрассудно: глупо, возможно, даже жестоко. И он сам никогда не простит себя за то, что сделал с Ксавером. Но сейчас он был невиновен. Он почти точно знал это. Пятнышко крови, обнаруженное отцом и Ксавером, наверняка что-то значило. По жестокой иронии судьбы мальчику приходилось нести наказание за злодеяние, которого он не совершал.

Тавис услышал отдаленный звон городских колоколов. «Вероятно, предзакатные», — подумал он, хотя уже снова потерял счет времени. Но в тишине, наступившей минуту спустя, он опять вспомнил о другом узнике, который доводил его своими воплями все предшествующие дни. Он напряг слух, пытаясь различить хоть какой-то звук, хоть какой-нибудь признак жизни. Однако он знал, что не услышит ничего. Человек умер, скончался в камере смертников. Никогда еще Тавис не чувствовал себя таким одиноким.

Юго-западная окраина Кентигернского леса, Эйбитар

Поскольку Джедрек родился и вырос в Анейре, он часто охотился в южной части Великого леса, где река Черного Песка сливается с Рассором. Его отец — самый преуспевающий кузнец в Криесте, втором по величине городе герцогства Дантриель, — считал охоту недостойным занятием для человека с общественным положением Джедрека и всячески старался убедить мальчика обучиться кузнечному делу.

«Охота хороша для праздных принцев и невежественных мужланов, — говорил он. — Молодые люди, стремящиеся добиться успеха в жизни, должны владеть каким-нибудь ремеслом».

Однако Джедрек еще подростком знал, в какой области он одарен, и знал также, что отец не прав. Охота была настоящим искусством для людей, которые относились к ней как к искусству. Любой дурак — принц или мужлан — мог таскаться по лесу достаточно долго, чтобы в конце концов наткнуться на медведя или рысь и убить зверя. Но для того чтобы выследить и убить заранее намеченную жертву, требовались проницательность, хитрость и, самое главное, знание повадок и потребностей зверя. К тому времени, когда Джедрек достиг возраста Посвящения, он уже мог выследить волка на каменистой тропе или лося в русле лесного ручья.

Вскоре после своего Посвящения он понял, что охотиться можно и на людей и что за это платят гораздо больше. Необходимые же здесь качества оставались прежними: терпение, хитрость и знание характера жертвы.

В данном случае жертвой Джедрека являлся кирси, который во многих отношениях представлял больше опасности, чем даже самые искусные фехтовальщики-инди. Но то обстоятельство, что Гринса джал Арриет принадлежал к племени беловолосых, открывало Джедреку многое из того, что требовалось знать, чтобы напасть на след человека в Эйбитаре. Джедрек знал, в каких гостиницах Гринса будет останавливаться по дороге и к кому он станет обращаться за помощью. На содействие других кирси Джедрек не слишком рассчитывал, однако инди, с которыми Гринса общался, должны были его запомнить. Беловолосые редко путешествовали по Прибрежным Землям в одиночестве, особенно в северных королевствах.

На руку Джедреку играло также то обстоятельство, что он знал, куда направляется предсказатель, — так охотнику легче выследить рысь, если он уже нашел логово зверя. Как и велела женщина-кирси, он выждал четыре дня, прежде чем отправиться за жертвой. На пути между Галдастеном и Кергом след Гринсы уже терялся. Джедрек предвидел это и потому даже не потрудился его искать. Он просто скакал в южном направлении, через Вересковые пустоши, немилосердно погоняя коня. Сколь великим магическим даром ни обладал бы предсказатель, в силе и выносливости он не мог сравниться с Джедреком. Ни один кирси не мог. Джедреку просто следовало ехать как можно быстрее — и через некоторое время он неизбежно должен был настичь жертву.

Когда на третий день преследования, на закате, Джедрек приблизился к Хенее, он начал останавливаться в селениях и расспрашивать людей. Он страшно устал и исхудал, у него мучительно ломило ноги и спину. Ему уже давно не приходилось скакать во весь опор несколько дней подряд. Но вот в одной деревне, расположенной к северу от Хенеи, кузнец-инди сказал, что два дня назад подковал лошадь для высокого путешественника-кирси, и всю боль Джедрека как рукой сняло. Седоволосый мужчина предположил, что незнакомец провел ночь в деревне, — по словам кузнеца, на противоположном краю селения имелся трактир, обслуживавший представителей племени беловолосых.

О большем Джедрек и мечтать не мог. Он уже наверстал два дня во время погони за предсказателем и вполне мог настигнуть его в Кентигернском лесу, где было бы легче подобраться к жертве незаметно. На мгновение у него возникло желание наведаться в гостиницу, чтобы проверить предположение кузнеца, но он почти сразу отказался от этого намерения. Селение было маленьким, и, скорее всего, старик не ошибался. Лучше было основываться на этом предположении, чем возбуждать подозрение излишними расспросами. Отблагодарив кузнеца пятикиндовой монетой, Джедрек покинул деревню и вновь устремился на юг; он переправился через реку Хенея при свете лун и, достигнув северной границы Кентигернского леса, остановился на ночлег.

Ни свет ни заря Джедрек продолжил преследование, чувствуя себя полководцем, который вывел свое войско на поле боя. В лесу он мог выследить любого зверя или человека, а поскольку он вырос в Великом Анейранском лесу, то мог двигаться по лесной местности довольно быстро. Даже спустя два дня он с легкостью опознавал оставленные кирси следы: отпечатки лошадиных копыт на лесной тропе, сломанные ветки и примятые листья там, где отдыхала и кормилась лошадь, круг свежевыжженной земли, где путешественник разводил костер, чтобы приготовить еду и согреться ночью. Джедрек даже нашел на земле рядом с кострищем несколько белых волос — длинные и тонкие, они явно принадлежали кирси. Похоже, предсказатель не опасался преследования или был слишком беспечен. Так или иначе, он оставлял за собой отчетливые следы, которые ближе к вечеру стали еще и свежими.

Кирси опережал Джедрека самое большее на полдня. Джедрек мог нагнать предсказателя завтра — и убить еще до восхода лун.

При этой мысли у Джедрека заныло под ложечкой. Он попытался сказать себе, что всегда испытывает нечто подобное перед убийством, но хорошо понимал, что дело не в этом. Бросив недоеденный кусок вяленого мяса в тень, сгустившуюся вокруг маленького костра, Джедрек прислонился спиной к стволу могучего дуба и вытащил из ножен кинжал, который купил в Торалде почти два года назад. С тех пор он часто им пользовался, но санбирийский клинок по-прежнему блестел, как зеркало, в свете костра и на вид был совершенно новым.

Да, действительно, он еще ни разу не убивал кирси, хотя и сам не понимал, зачем признался в этом женщине, которая послала его за Гринсой. Об этом не знал даже Кадел. Задания, связанные с кирси, Кадел всегда выполнял сам, поскольку лучше владел кинжалом и всю трудную работу брал на себя. Это было одним из условий их соглашения, и Джедрек никогда его не оспаривал. Но Кадел удивился бы, узнав правду. С другой стороны, он, возможно, понял бы Джедрека. Одно дело — выследить кирси. И совсем другое — убить одного из беловолосых волшебников.

Джедрек не любил нападать на человека со спины, подкравшись сзади. Так поступали трусы. Но в данном случае, подумал он, пробуя большим пальцем лезвие кинжала, у него нет выбора.