В теле пацана 6 - Игорь Васильевич Павлов

идут с другой стороны. Даже если успеют ударить во фланг, на открытой местности — это самоубийство. Конницу наперерез тоже нет смысла гнать, она на вес золота. Просто сгинет.

До города Сервил вампирам ещё километров четыреста шагать. Не думаю, что местный королёк подозревает о надвигающейся беде, и уж точно никуда не дел население в семьсот тысяч человек. А это уже не шутки.

Теперь нам придётся атаковать самим. Изучаем варианты. У нас их несколько. Новых потерь всё равно не избежать. Только если просто свалим в противоположном направлении. Но этого не будет.

Через час — два всё решится на военном совещании с присутствием всех командующих, которые как раз собираются неподалёку.

Шейла тоже уже здесь, а её армия суккубов в сутках пути.

Решив на Совете, как действовать, мы будем выдвигаться.

А пока есть возможность, я предпочитаю ни о чём глобальном не думать. Да просто ни о чём не париться в кругу ничем не обязывающем.

Сижу на брёвнышке, отдыхая от брони в простенькой одежде. Сотники фелисы и дуадские командиры на меня доверчиво и с уважением смотрят. Киваем друг другу молча. Все устали, все друг другу, как братья. Слились день и ночь в один большой кошмар. Иногда мы даже не здороваемся. Ощущение времени разнится. То кажется, что видел его совсем недавно, а прошло несколько дней. То наоборот. А порой вроде он только что был здесь. Но ты узнаёшь, что этот парень уже погиб.

Нет, не выходит…

Тяжело вздыхаю, стараясь не выказывать грусть. Всё хорошо. Мы победим.

— Говорят, он в одиночку шесть гард порубил, остановив штурм, — раздаётся от солдатского костра вороватый шёпот. Шесть дуадских солдатиков у скудного огонька ютятся по соседству.

Обычному уху вряд ли слышно о чём лепечут. Но у меня же острый слух, вампирский.

— Там было больше, — говорит другой. — Я видел, горы изрубленных трупов, он сущий Дракон.

— А я видел, как с одного его огненного шара полыхала вся гарда.

— Это ещё что, там меж холмов он сжёг одним взмахом тысяч сорок нечистых.

— Ого!

Улыбаюсь себе под нос. Вот же сплетники. Командиры переглядываются.

— Будете кофе? — Спрашиваю с неким умиротворением.

Кивают. Все уже распробовали. Чайник подают, смотрят так пытливо. Прямо в глаза заглядывают.

— Что скажешь, Крис? — Всё же спрашивает один из командиров фелисов, когда другой ставит так старательно и бережно наполненный чайник на палочку над костром.

Мало кто знает, что упрей изничтожили мы лишь половину, а не как многие думают, что почти всех.

— Что тут скажешь, воины, — отвечаю спокойно. — Хер не так страшен, как его молодухи рисуют.

Посмеиваются, мотают головами. Мужикам лет по тридцать пять, матёрые воины и опытные мужи.

— Пусть он и великий воин, — продолжают промывать мои кости солдаты с соседнего костра. — Но везде его не хватит. Нас сирена в одиночку так потрепала, что еле ноги унесли. Одна нечистая тысячи воинов заставила корчиться даже за стенами. Там от армии нашей мало что осталось. Мы всего не знаем.

— О, беда, а если таких у нечисти ещё много?

— Вот именно. А он постоянно куда — то летает, а возвращается страшнее самой смерти порой, дышит, как бык бешеный. Где он там дерётся? Ты говоришь шесть гард? Как бы такое не в привычке у него.

— Это ж хорошо.

— Хорошо — то хорошо. Да мы всего не знаем. А что если не пятьдесят тысяч их осталось, а больше?

— Это сколько?

— Намного больше… А он улетит и в один момент и больше не вернётся, оставив нас подыхать.

Бойцы затыкаются на время, изучают приближающихся. Делегация фелисов идёт из другой армии во главе с Нелли, которая меня, похоже, ещё не приметила.

— Все свеженькие, в бою ещё не бывавшие, — начинают у костра промывать кости и им. — Знали бы они, что их ждёт.

— Ага, сияют все. Хвосты дыбом, попки торчком.

— Да тише ты, они ж ушастые.

— И вспыльчивые. Вот принцесса ихняя какая мясная цаца. Вот бы её пожмякать.

— Причиндалы оторвёт и тебе же в рот засунет.

— Красива баба, я таких никогда в жизни не видал, — делятся впечатлениями. — Даже Вебисида в сравнении с ней старая дева уже.

— Ты на Веби не гони, она самая лучшая баба на свете. Люблю её.

— За то, что сиську показала? — Посмеивается самый голосистый.

— Да он за ней подглядывал, а она засекла. И вместо того, чтоб вдарить, попросила ещё спинку потереть.

— Вот за это я и обожаю фелисок, — смеётся один из солдат уже в голос.

— Уймитесь, смотрят же, — шипят друг на друга.

Делегация из восьми «кошаков» во главе с Нелли метров десять не дошла до нашего костра. Завернула в большой шатёр ставки, где уже идут факультативные дебаты между некоторыми командирами, пока ещё не все собрались. Бас Галактиона хорошо слышен, он и привлекает.

Нелли повернула, вероятно, меня не заметив. Ляжки сочные, точёные, грудь практически голыми шарами демонстрируется всем раскрывшим рты, шагает с гордо поднятым подбородком. Я и сам обомлел малость. Мордашка милая, немного взмыленная чёлка, щёки румяные, хвост трубой.

В конце живенько на костылике проковылял и её Себастьян с полуулыбкой. Надо же, повысила его до командира?

Задолбали эти фелисы. Что с ними не так?

Вскоре появляется Ольви, усаживается рядом деловито, ни с кем не здороваясь. Командиры смотрят на неё с уважением. Та в костёр втемяшилась.

Эта меня всегда видит и находит по своему кулону при желании. Где бы я ни был. То же со своими заморочками девица. Растрёпанная, глаза дикие, жаром пышет. Плечом притёрлась, чувствую, как сердце долбит.

— Опять летала? — Шепчу ей на ухо.

— И что? Я ж тебя не спрашиваю, — выдала, впервые так огрызнувшись.

Секунды две помедлил. Командиры на меня смотрят вопросительно.

— Вообще — то я командующий, — отвечаю с нотками строгости.

— А ведёшь себя, как солдат, — продолжает в том же духе.

Промолчал