Сломленные Фейри - Каролайн Пекхам

этими волосами, представь, сколько за тебя можно выручить.

Данте зарычал на странную лесть, но я лишь рассмеялась. Сэл всегда оценивала людей по цене их плоти. Это был ее бизнес. Простая математика. Чем больше, по ее мнению, кто-то готов заплатить, чтобы заполучить тебя, тем больше она тебя за это хвалит.

— Я не думаю, что есть какие-либо Элизианские Пары, выставленные на продажу, — пошутила я, закатывая глаза.

— Я слышала об одной однажды. Ее партнер был в долгах у каких-то очень плохих людей. Она выставила себя на продажу на рынках плоти, чтобы покрыть стоимость его свободы. Я слышала, что была война за цену. Она заработала более миллиона аур. Вы можете себе это представить? Мужчины всегда хотят получить кусочек запретного.

— Надеюсь, ты не предлагаешь ей заняться блудом, — прорычал Данте позади меня. — Потому что ее партнер мне как брат, и я без колебаний разорву тебя на части, если пойму, что ты действительно это имеешь в виду.

Сэл вздрогнула, и в ответ на его слова меня пронзила волна страха: она на мгновение потеряла контроль над своим даром Ордена, и ее сила Сирены выплеснула свои эмоции на всех нас. Данте, может, и прятал лицо, но его Альфа-самца, страшного ублюдка, было сложнее скрыть.

— Она не это имела в виду, — заверила я Данте, потянувшись, чтобы взять его за руку, так как напряжение в нем, казалось, окутало всю комнату и заставило мои волосы встать дыбом, а по позвоночнику пробежала нервная дрожь. — Это просто разговор. Так уж мы устроены.

Он не сводил своего пронизывающего взгляда с женщины, которая была мне самой близкой семьей в Алестрии. Я закатила на него глаза, игнорируя Сэл, которая начала бормотать заверения и извинения, пока я брала его руку в свою.

— Я хочу показать тебе кое-что, — твердо сказала я ему. — Помнишь?

— Qualsiasi cosa per te (п.п. Все, что угодно для тебя), — пробормотал он, милостиво кивая головой и позволяя мне потянуть его к концу бара.

— Ничего, если я покажу своему другу наше старое место на крыше? — спросила я Сэл, хотя знала, что она не откажется.

Ей никогда не было дела до того, что я здесь делаю, и это была еще одна причина, по которой я хотела, чтобы Данте оставался замаскированным. Если бы она поняла, кого именно я только что привела в ее клуб, то, скорее всего, бросилась бы обслуживать его сама и не спускала бы с него глаз. Она знала, кто управляет этой половиной города, и платила содержание его семье за защиту, как и все остальные бизнесмены в округе. Он был ее господином и повелителем, даже если она никогда не видела его раньше. И она бы сделала своей миссией попытаться выдоить из него деньги, пока он был здесь.

— Конечно, — сказала она, бросив взгляд на Данте.

— Он дружил с Гаретом, — добавила я в ответ на ее смущенный взгляд.

Полагаю, с моей стороны было чертовски странно просто так заявиться сюда с ним на буксире, если я не могу предложить что-то в качестве объяснения.

Сэл легко кивнула, и я потащила Данте в обход бара, через дверь, обозначенную как «Только для персонала», и мы быстро пошли к лестнице в конце затемненного зала.

— Тебе нравится играть со мной в переодевания? Я иногда забываю, насколько ты знаменит, Drago, так что, может быть, это приятно — ходить незамеченным? — спросила я, держа его за руку и таща вверх по лестнице.

— Это потому, что ты умеешь видеть человека, а не монстра, amore mio. Это одна из тех вещей, которые мне нравятся в тебе больше всего, но и больше всего ненавистны.

— Почему ты это ненавидишь? — поддразнила я, поворачиваясь, чтобы посмотреть на него через плечо.

— Потому что ты используешь это для того, чтобы видеть меня, но ты также используешь это, чтобы видеть Райдера. И если я должен верить, что во мне есть достаточно того, что стоит искать, то я должен признать, что это может быть и в нем. Даже если это трудно представить большую часть времени.

— Ты хочешь знать, что я вижу в нем? — спросила я с любопытством, гадая, действительно ли он готов это выслушать.

Мы достигли вершины лестницы на третьем этаже, но Данте остановил меня, прежде чем я смогла открыть дверь, ведущую на крышу. Он провел рукой по лицу, снимая маскирующее заклинание, и я не могла сказать, что буду жаловаться на то, что снова воссоединилась с его великолепным лицом.

— Не здесь. Не думаю, что мне особенно понравится этот разговор, так что, возможно, его лучше приберечь для другого раза. Возможно, когда я буду пьян…

— Чтобы ты мог в стиле Дракона надраться и разнести кучу дерьма, если тебе не понравится то, что ты услышишь? — поддразнила я.

— Может быть, — согласился он с легкой улыбкой, от которой мне захотелось схватить его и заставить сбросить маску.

— Ты всегда такой сильный, Данте, — вздохнула я, глядя на него сверху вниз со своей позиции в нескольких шагах над ним. — Ты ведь знаешь, что тебе не обязательно быть таким со мной, верно? Нет, если ты не хочешь этого. Ты можешь треснуть, разбиться, сломаться, и я буду держать тебя до тех пор, пока ты не будешь готов снова построить себя. Ты можешь опереться на меня, положиться на меня, попросить у меня все, что тебе нужно, и я буду рядом, чтобы предложить это.

Данте позволил улыбке ускользнуть, и его взгляд пробежался по моему телу, когда он издал низкий рык. — Только если ты обещаешь делать то же самое, bella. Когда тебе что-то понадобится от меня, можешь даже не просить. Я хочу, чтобы ты брала это и всегда знала, что можешь делать это, без вопросов.

— Хорошо, — согласилась я, не позволяя его пристальному взгляду дать мне другой ответ.

— Тогда скажи мне, — промурлыкал он, его акцент превратил меня в лужицу у его ног, когда он медленно поднялся по лестнице, разделявшей нас, и обвил руками мою талию. — Почему у тебя слюна течет с того момента, как я положил на тебя глаз в лодочном домике, но твои клыки до сих пор не впились мне в шею?

Его поддразнивание заставило смех сорваться с моих губ, но греховно темный взгляд его глаз остановил его. Он начал наступать на меня, пока я не оказалась прижатой к двери, его твердое тело заключило меня в клетку и сделало своей пленницей. Но у меня не было никакого желания освобождаться.

— Потому что, — медленно