Волшебный пирог - Кристина Джонс

– Ему тоже повезло. Лу красавица, пусть и чокнутая, и у нее доброе сердце. Вместе им будет превосходно. – Джоэл облизал ложечку с обеих сторон. – Что же? Год еще не закончился, а обе твои дочери благополучно пристроены, твоя колдовская сила получила достаточное признание, все беби-бумеры при деле, Тарния Снеппс стала почти задушевной подругой... каковы же новые планы Митци Блессинг?

Он посмотрел на нее через столик; глаза его были темны. На сережке с камнем сверкали мириады огоньков.

Митци оторвала от него взгляд и снова посмотрела в другой конец зала, где Лу и Шей то поднимали бокалы, то целовались. Атмосфера располагала к страстным порывам, в темноте светились только серебристые искорки и огни сотен свечей, пахло травами и красным вином, воздух был просто пропитан вожделением.

Она доела последнюю ложечку мороженого и осушила свой бокал кьянти.

– Не отправиться ли нам домой?

Придя на работу – как всегда, первой, – Долл включила свет в приемном покое и подняла с коврика свежую почту. Туман, окутывавший Хейзи Хассокс накануне, развеялся, оставив после себя лишь серую ледяную сырость. Долл это радовало, потому что приливы в такую погоду ей будет переносить намного легче.

Она положила почту на стол Вив, проверила, не оставил ли кто-нибудь, страдавший ночью от зубной боли, на автоответчике сообщений о том, что его необходимо срочно принять, – таковых не обнаружилось, – и направилась совершать свой утренний ритуал: вначале поправить перед зеркалом в туалете прическу, потом пойти на кухню и сделать всем кофе и, наконец, подготовить кабинет к приходу первого пациента.

Включив свет в кабинете, она вскрикнула.

В кресле лежало тело.

– Господи! – Джоэл приподнялся и сильно ударился головой о выступающую часть бормашины. – Тьфу!

– Какого черта ты здесь делаешь? – Долл смотрела на него вытаращенными глазами. Сердце у нее колотилось; прилив, который она уже было почувствовала, отступил из-за охватившего ее леденящего ужаса. – Ты меня до смерти напугал! Выглядишь ужасно. Ты что, просидел здесь всю ночь?

– Да. – Щурясь от резкого света флюоресцентных ламп, Джоэл опустил ноги на пол и застонал. – Не спрашивай.

– Смотри на вещи трезво. Конечно, я буду спрашивать. Мне казалось, что вы с мамой собирались вчера вечером в ресторан?

– Собирались. И были, – Джоэл поморщился, проведя рукой по торчавшим коротким волосам. – Мы поехали в «Лоренцо». Мы отлично поужинали, превосходно провели время, и я превысил допустимую дозу кьянти – пожалуйста, пожалуйста, не принесешь ли ты мне чего-нибудь противовоспалительного, а еще ведро кофе?

– Вначале сходи в уборную, – посоветовала Долл. – Налей тазик холодной воды, сунь в него голову. Ты выглядишь просто ужасно. А потом я сделаю тебе крепкий кофе, подберу что-нибудь обезболивающее, и ты мне все расскажешь. До прихода пациентов у нас еще масса времени. А первыми придут миссис Доббс с ее Гэвином, прочистить корневые каналы. Они могут и подождать.

– Я тебе ничего не стану рассказывать.

– Станешь-станешь.

Полчаса спустя, когда Джоэл поделился с ней своей версией всей этой печальной истории, Долл почувствовала, что уже совсем ничего не понимает. Правда, он мучается от сильного похмелья и мог что-то напутать, но все равно очень странно.

Нужно будет навестить мать. Должно быть, у Митци были причины так себя повести. Но что же такое могло случиться? Они так подходили друг другу. Просто идеально. Как это все ужасно.

Описанные Джоэлом события того вечера просто не укладывались в голове. Даже если не пытаться понять, отчего произошел катастрофический разлад с Митци, то какое отношение к этому имеет то, что Шей и Лулу вчера вечером сообщили о своей помолвке? А также то, что Лулу нашла работу, более того, ответственную, серьезную работу – и завела сразу троих щенков? Что же касается эпизода с банковскими менеджерами мужского пола, щупающими и целующими друг друга прямо за столом, – ну, это просто полная ерунда.

– По-моему, ты до сих пор в стельку пьян, – сказала Долл. – А все, что ты мне сейчас рассказал, просто приснившийся с перепоя кошмарный сон. Я уверена, что позже все прояснится.

– И сейчас все ясно, как божий день, – пробормотал Джоэл, проглатывая уже третью кружку черного кофе и криво застегивая форменную блузу. – Как божий день. Господи, когда же подействует это обезболивающее?

– Через двадцать минут. Мне уже можно пригласить миссис Доббс? Нам пора сделать ей местный наркоз. Ты в состоянии приступить к работе?

Джоэл кивнул и снова вздрогнул.

– Хорошо бы миссис Ди или ее сынок Гэвин не заметили, как у тебя дрожат руки, когда ты подойдешь к ним со шприцем, – посоветовала Долл. – А марлевую повязку ты надел вверх ногами. Послушай, я зайду к маме в обеденный перерыв под предлогом того, что хочу поговорить о свадьбе. И постараюсь очень осторожно разузнать, почему она так поступила. Ты точно не...

– Я ничего не сделал, – резко ответил Джоэл. – И, пожалуйста, не устраивай матери перекрестный допрос. Вчера вечером она совершенно ясно выразила свои чувства. Как пишут на страницах бульварных газет о каких-нибудь знаменитостях, наши с твоей мамой отношения потеряли всякий интерес для прессы. Ладно, веди сюда миссис Доббс. Нет, Долл, я серьезно. Все кончено. Правда, на самом деле ничего и не начиналось. И то, вообще-то, неплохо. Давай браться за работу.

– Ты явно не в себе! – в отчаянии вздыхала Долл, сидя напротив Митци за заваленным всякой всячиной кухонным столом. – Он же такой красавец! Он с ума по тебе сходит! И ты с ума по нему сходишь!

– Замолчи. Слишком много получается сумасшедших. Не знаю, что он тебе наговорил, но мы с ним уже не маленькие. И нам не нужно, чтобы нас пришла мирить наша лучшая подруга с детской площадки. Послушай, милая моя, я допустила ошибку. Между мной и этим человеком ничего и не могло получиться.

– Чепуха! – Долл фыркнула прямо над супом, так что маленькая рыжая волна выплеснулась на стенку кружки с Винни-Пухом. – Конечно же, у вас все должно было получиться. А теперь он мучается от похмелья, горюет и зол, как фурия, и посмотри, на кого ты сама похожа! Когда это ты, кроме как во время серьезной болезни, в обед все еще ходила по дому в халате?

Митци вздохнула. Этой ночью она не спала. А когда тебе пятьдесят пять, ночь без сна даром не проходит, и приходится расплачиваться на следующее утро. Только подростки могут не спать всю ночь, а потом отлично выглядеть: кожа у них сама собой приходит в нормальное состояние. А у нее еще и болит голова, в глаза как песка насыпали, и на теле будто слой грязи, и все ломит. Где-то под ребрами твердым, неподвижным комком засела грусть. Чувствовала она себя просто ужасно и знала, что выглядит тоже отвратительно: опухшая, с серым лицом и двойным подбородком.

– Я не стану делиться подробностями, – твердо сказала она. – Это тебя совершенно не касается.