Вторая мировая война - Энтони Бивор

Когда немцы ввели в действие подводные лодки дальнего плавания типа IX, потери союзников вновь значительно увеличились, и так продолжалось до начала лета, пока значительное влияние на ход боевых действий не стали оказывать перехваты Ultra, и на помощь не пришли ВМС США, сопровождавшие английские караваны в западной части Атлантики. Расшифровки перехваченных донесений в рамках операции Ultra, которые выдавал Блетчли-Парк, на том этапе еще не давали возможности потопить конкретную немецкую подлодку, но очень помогали командованию караванов правильно составить «зигзаг», что позволяло каравану уйти от собирающейся «волчьей стаи». Эти расшифровки также предоставляли английской военно-морской разведке флота и береговой охране очень четкую информацию о снабжении немецкого флота и его оперативных возможностях.

Битва за Атлантику была очень монотонной жизнью на море на фоне постоянного страха. Самыми смелыми были матросы нефтяных танкеров, которые хорошо осознавали тот факт, что выходят в море на огромных зажигательных бомбах. Все, кто находился на борту такого корабля, от капитана до палубного матроса, только и думали о том, не крадется ли уже за ними немецкая подлодка, и не сбросит ли его с койки мощная взрывная волна попавшей в корабль торпеды. Только отвратительная погода и волнение на море, казалось, могли уменьшить эту постоянную опасность.

Матросы жили в постоянной влажности и холоде, кутаясь в свои шерстяные куртки, которые очень редко удавалось просушить. Глаза впередсмотрящих болели от многочасовых наблюдений за серой поверхностью моря в безнадежном поиске немецких перископов. Кружка горячего какао и бутерброд с солониной были их единственным удовольствием после вахты. Наблюдение за работой радаров, установленных на кораблях конвоя, в основном эсминцах и корветах, и неповторимый звук гидролокатора производили на матросов просто гипнотическое, но одновременно и пугающее действие. Психологическое напряжение было особенно сильным среди матросов торговых судов, поскольку в случае нападения им нечем было ответить врагу. Все матросы знали, что если караван атаковала «волчья стая», и приходилось прыгать с торпедированного корабля в покрытую нефтяной пленкой воду, то шансы на спасение были минимальны. Любой корабль, который остановился бы, чтобы вытащить людей из воды, тут же становился легкой мишенью для немецких подлодок. Облегчение, испытываемое матросами, когда их суда с грузами добирались до реки Мерси в Англии или Клайд в Шотландии, мгновенно меняло психологическую атмосферу на борту.

Матросы немецких подводных лодок жили в еще более тяжелых условиях. С переборок подлодки вечно капала вода, а воздух был крайне тяжелым от промокшей одежды и немытых тел членов команды. Но их боевой дух, в общем, был довольно высок на том этапе войны, когда они добивались одной победы за другой, а англичане еще только разрабатывали способы противодействия немцам. Большую часть времени подводные лодки проводили на поверхности, что увеличивало скорость и сокращало расход топлива. Самую большую опасность для них представляли «летающие лодки» – гидросамолеты – союзников. Как только такой самолет удавалось обнаружить, вой сирены оповещал об экстренном погружении, что приходилось делать не раз и не два. Но до того, как на самолеты стали устанавливать радары, шансы обнаружить подлодку были невероятно малы.

В апреле 1941 г. потери союзников на море – в водоизмещении судов – достигли 688 тыс. тонн, но одновременно появились и обнадеживающие сдвиги. Была увеличена зона авиационного прикрытия караванов, хотя «Гренландская брешь», большой участок в центре Северной Атлантики, все еще оставался вне зоны действия канадских Королевских ВВС и ВВС береговой охраны. Англичанам также удалось неподалеку от берегов Норвегии захватить немецкий вооруженный траулер, на борту которого оказались две шифровальные машины «Энигма» с настройками за предыдущий месяц. А 9 мая английскому военному судну Bulldog удалось вынудить немецкую подлодку U–110 всплыть на поверхность. Абордажная группа смогла захватить «Энигму» и книги кодов к ней до того, как немцы успели их уничтожить. Другие захваченные англичанами корабли: одно метеорологическое судно и одно транспортное, – также принесли ценные находки в руки английской разведки. Но когда караваны союзников стали ускользать от заслонов немецких подлодок, а затем три подводные лодки попали в засаду у Зеленого мыса, Дениц начал подозревать, что немецкие коды могли быть расшифрованы англичанами. Тут же были усилены меры безопасности при использовании «Энигмы».

В целом весь год оказался для Королевских ВМС крайне тяжелым. В то время как росли потери на Средиземном море в ходе сражения за Крит, 23 мая в Датском проливе, между Гренландией и Исландией, взорвался и затонул от одного-единственного выстрела, произведенного с борта немецкого линкора Bismarck, линейный крейсер Hood. Линкор Bismarck прибыл с Балтики под флагом адмирала Гюнтера Лютьенса в сопровождении тяжелого крейсера Prinz Eugen. Шок в Лондоне от такой потери был неимоверно велик, однако желание отомстить было еще сильнее. Более сотни английских военных кораблей, включая линкоры King George V и Rodney,а также авианосец Ark Royal, приняли участие в охоте на Bismarck.

Идущий по следам немецкого линкора британский крейсер Suffolk потерял его след, но 26 мая, когда у английской эскадры уже было на исходе топливо, летающая лодка типа «каталина» обнаружила линкор. На следующий день, при плохих погодных условиях, с борта авианосца Ark Royal взлетели торпедоносцы «сордфиш». Две торпеды повредили рулевое управление линкора Bismarck в тот момент, когда он пытался уйти в Брест. Один из самых больших военных кораблей Германии мог только беспомощно двигаться по кругу. Это дало King George V и Rodney,которых сопровождала 4-я флотилия эсминцев, достаточно времени, чтобы догнать немецкий линкор и мощным бортовым залпом орудий главного калибра нанести ему серьезные повреждения. Адмирал Лютьенс послал свою последнюю радиограмму: «Корабль не в состоянии маневрировать. Будем сражаться до последнего снаряда. Да здравствует фюрер». Крейсер Dorsetshire был выслан вперед, чтобы добить уже сильно поврежденный корабль залпом своих торпед. Лютьенс, приказавший затопить Bismarck, погиб вместе с 2200 членами команды. Спастись удалось лишь 110 морякам.

Весной 1941 г., после столь быстрого и успешного вторжения Гитлера в Югославию, Сталин решил вести еще более осторожную политику. 13 апреля Советский Союз подписал с Японией «договор о нейтралитете» сроком на пять лет, признав марионеточный режим Маньчжоу-го. Это была кульминация того, чего так опасался Чан Кайши с момента подписания советско-германского пакта. В 1940 г. Чан Кайши пытался вести двойную игру, в надежде получить возможность вступить в мирные переговоры с Японией. Это должно было заставить Советский Союз увеличить военные поставки, которые были значительно уменьшены, и таким образом саботировать возможное сближение СССР с Токио. Но Чан Кайши также понимал, что любое соглашение с японцами народ будет рассматривать как позорное и трусливое предательство, а в результате руководство народными массами Китая перейдет к Мао Цзэдуну и коммунистам.