Порочная игра - Кристина Уэллс

И оттого что она чувствовала губами и ладонями его гладкость, его тепло, его силу и твердость, внутри у нее все таяло. Все, включая сердце. Она пришла сюда с намерением объявить ему о полной капитуляции. И этот ее дар был не случаен. Но сейчас, даря ему наслаждение, она чувствовала себя сильнее, чем прежде. И когда он ускорил ритм и отшатнулся от нее с хриплым стоном разрядки, она испытывала триумф победительницы.

Когда его дрожь пошла на убыль, Сара прижалась лицом к его тугому животу и провела ладонями по ягодицам. Кожа там была мягкая, влажная и обжигающе горячая. Она поцеловала его в бедро. Он продолжал дрожать, дыша так, словно пробежал не одну милю.

Наконец его рука коснулась ее плеча.

— Тебе не надо было это делать.

Она подняла глаза.

— Мне хотелось. — В груди стоял ком, мешая говорить, хотя Сара понимала, что ей следует сказать кое-что еще.

На этот раз, когда он ее поднял, она не сопротивлялась. Он обнял ее и поцеловал так, словно этот поцелуй был последним, словно мир рухнул и в нем остались только они двое, словно они стояли над краем пропасти, готовые броситься в бездну.

Сара боялась этого неизвестного будущего. Очень боялась. Но если с ней будет Вейн, она как-нибудь найдет в себе мужество взглянуть этому будущему в лицо.

Она сделала первый шаг в бездну.

— Я люблю тебя, Вейн, — прошептала она у самых его губ. — Так сильно, что меня это пугает.

Он замер. Она перестала целовать его скулы и подняла глаза.

— В чем дело? — «Только, пожалуйста, не говори, что ты передумал. Пожалуйста, скажи, что ты тоже меня любишь».

Она едва не начала молить его об этом вслух. Хотя, если бы пришлось его умолять, возможно, она опустилась бы и до этого.

— Я так долго ждал, чтобы ты мне об этом сказала, — выдохнул он, убирая волосы с ее лица и заглядывая ей в глаза. — И потому мне еще труднее признаться в том, что я не был до конца честен с тобой.

Нет! Она не могла в это поверить. Она едва не покачнулась, таким острым было ощущение падения. Он удержал ее. Его темные глаза заклинали выслушать, понять. Разочарование, страх, раздражение, грозящее перейти в гнев, — все это было ей так знакомо.

— Скажи мне. Скажи сейчас. Что случилось? Что ты сделал?

Он осторожно высвободился из объятий.

— Позволь мне вначале что-нибудь накинуть на себя.

Ежась от озноба, Сара потуже запахнула халат. Она пришла к нему в одном халате, под которым ничего не было. Она была готова отдать ему свое тело заодно с сердцем, готова была отдать ему все, что он хотел взять.

А сейчас он признается ей в предательстве. В том, что он действительно ее предал, она не сомневалась, достаточно было посмотреть ему в лицо. Зачем, зачем она опустилась перед ним на колени?

Когда Вейн вернулся из своей уборной, завязывая пояс халата, Саре показалось, что ее заковали в лед. Сердце рассыпалось на тысячу мелких осколков, но это не значит, что она позволит Вейну увидеть свое вдребезги разбитое сердце. Она примет этот удар с гордо поднятой головой.

И никогда, никогда больше не раскроет перед ним свою душу.

«Это Вейн, — повторял ей внутренний голос. — Не Бринсли». Вейн хороший, порядочный, честный. Не может быть, чтобы он сделал что-то очень плохое. Но, так дорого заплатив за ту свою прежнюю ошибку, она не имела права ошибиться вновь.

Но Вейн был смертельно серьезен, и она не могла проявить слабость. Она унизилась перед ним, она доверилась ему, она произнесла слова, которые поклялась никогда не произносить. И сейчас она узнает, что он недостоин этих даров. Она хотела быть сильной, она хотела одеться в гордость, как в панцирь, но в эту ночь ее гордость была подобна дырявым отрепьям нищенки.

— Ты не хочешь присесть?

Сара покачала головой. Она хотела как можно быстрее покончить с этим, и стоя она чувствовала себя сильнее. Для того чтобы пережить то, что ей предстояло, она должна быть сильной. Она до боли сжала руки.

— Ладно. — Вейн откашлялся и провел рукой по влажным волосам. Он невидящим взглядом уставился в пространство, мысленно вернувшись в прошлое. — В тот вечер, накануне гибели, Бринсли предложил мне сделку: ночь с тобой в обмен на десять тысяч фунтов. Как тебе известно, я не согласился. — Вейн замолчал. — Однако я предложил Бринсли другую сделку.

Сара едва не вскрикнула.

Вейн мгновенно перевел на нее взгляд, посмотрел ей в глаза. На его скулах заходили желваки.

— Я сказал, что немедленно заплачу ему пять тысяч фунтов и из оставшейся суммы назначу ежегодное содержание при условии, что он покинет Англию и больше никогда не станет с тобой встречаться.

Кровь отхлынула от ее лица.

— Ты заплатил моему мужу за то, чтобы он меня бросил?

Вейн раздраженно развел руками.

— Поверь мне, если бы я увидел другой выход, я бы поступил иначе. Но он пригрозил, что отыграется на тебе, если я не приму его предложение. Я не сомневаюсь в том, что он действительно сделал бы твою жизнь невыносимой, еще страшнее и горше, чем она была. Я дал ему чек на пять тысяч фунтов, но в ту ночь этот чек пропал. После нашей с тобой встречи у Питера Коула я приехал к вам на квартиру и обыскал ваши комнаты, но чека не нашел. Чек не был именным. Я думаю, что этот чек сейчас у того, кто убил твоего мужа.

— Почему ты решил рассказать мне об этом сейчас? — Сара сама поражалась тому, как спокойно она говорила. — Ты сделал это потому, что не смог отыскать уличающий тебя документ?

Вейн вздохнул.

— Я не стану тебе лгать. Я думал, я надеялся, что мне не придется говорить тебе об этом. Но как только я потребовал от тебя, чтобы ты честно взглянула на свои чувства к Бринсли, то понял, что было бы нечестно утаивать от тебя правду.

Сара пыталась мыслить спокойно, несмотря на головокружение и шум в ушах. В горле стоял ком, грудь сдавило. Никогда в жизни она так не мечтала о тихом уголке, где могла бы дать волю слезам. Вейн выбрал самое удачное время для своей исповеди — после того, как она встала перед ним на колени, после того, как сказала ему о своей любви. После того, как она безвозвратно отдала ему себя, душой и телом.

Она сказала спокойно и с расстановкой:

— Циник сказал бы, что ты выдумал эту историю, чтобы объяснить происхождение чека. Сказал бы, что ты боишься, что кто-нибудь придет ко мне с этим свидетельством сговора между тобой и Бринсли и я поверю в худшее: что ты заплатил ему за мои услуги в ту ночь. Разве нет?

— Да. Признаю, я боялся, что ты сделаешь ошибочное заключение. Но я, черт возьми, говорю тебе правду. — Он всплеснул руками. — После всего, что у нас было, неужели ты сомневаешься во мне?

Она не ответила, и Вейн сквозь зубы выругался.

— Если ты отказываешься верить так называемой любви, которую ко мне питаешь, подумай логически, Сара. Если бы я заплатил ему за ночь с тобой, почему я не явился к вам немедленно, чтобы потребовать то, за что уплачено? Ты думаешь, я мог бы ждать пять минут, не говоря уже о часах, днях? Ты думаешь, я бы позволил Бринсли промыть тебе мозги? Ты думаешь, что я настаивал бы на том, чтобы ты ждала меня в гостиной? Все это никак не укладывается в твою версию. Если бы ты тогда не была в таком взвинченном состоянии, ты бы уже тогда поняла, что Бринсли солгал тебе.