Republic Commando 1: Огневой контакт - Карен Трэвисс

Дарман явно видел в прицел что-то такое, чего Этейн было не видно. Он поднялся, перебежал вперед и навел винтовку на что-то лежавшее на земле. Затем включил нашлемный фонарик.

— Один из офицеров Хокана, — сказал Дарман. — Капитан.

— Мертв?

Выстрел.

— Теперь да, — сказал Дарман.

На сей раз Этейн не ужаснулась так, как в тот день, когда он прикончил раненого умбаранца. На первое место вышла тревога за Атина. Это радикально меняло мировоззрение.

Раненый спецназовец лежал пугающе тихо. Когда Дарман осторожно перевернул его на бок, в броне сантиметрах в двадцати под его правой подмышкой обнаружилась дыра, которая сочилась кровью. Дарман снял с пояса маленький серый продолговатый цилиндр и высыпал содержимое на землю. Затем сунул в дыру что-то похожее на тампон и запихнул внутрь.

— Идите, — дрожащим голосом проговорил Атин. — Уходите. Оставьте меня.

— Не геройствуй тут, а то врежу.

— Я серьезно. Забирайте Утан и уходите.

— Атин, заткнись, пожалуйста. Никого я оставлять не собираюсь. — Судя по точности движений, Дарман годами тренировался в оказании первой помощи. Он кивнул Этейн. Девушка схватила Атина за руку и крепко сжала. — Вот что делает пуля из «верпина» с броней «Катарн»… спокойно, брат. Все хорошо. — Он снял пластину со щиколотки и закатил нательник, оголив кожу. Затем взял два одноразовых шприца. — Немного поболит, ничего. Лежи спокойно.

Дарман один за другим вогнал оба шприца в щиколотку Атина. Затем что-то нарисовал маркером на шлеме и пристегнул пластину обратно.

Этейн уставилась на буквы «Б» и «X», написанные на шлеме.

— «Б» — это болеутоляющее, — объяснил Дарман, перевернув Атина на спину. — А «X» — гемостатик, потому что «Б» и «Г» выглядят похоже и в спешке их можно накорябать так, что не отличишь. Это для медиков, просто чтобы они знали, что я ему вколол, если его не станут сканировать. То, что вы увидите, может показаться странным, но поверьте, я знаю, что делаю…

Атин лежал на спине, тяжело дыша. Дарман улегся на него спиной книзу, просунул руки в ремни Атина и перекатился вместе с ним таким образом, что сам оказался внизу. Он приподнялся на руках, встал на колени и выпрямился с Атином на спине. Слегка покачнулся, но не упал.

— Самый простой способ поднять и нести тяжелого человека, — объяснил Дарман немного сдавленным от усилий голосом.

— Это могла сделать и я, — сказала Этейн.

— Да, но он мой брат. К тому же вам предстоит нести доктора Утан.

Этейн тут же устыдилась, что не проверила. Но биолог все так же лежала на земле — связанная, безмолвная и, несомненно, весьма озадаченная.

— Пойдемте, доктор, — сказала девушка и наклонилась, чтобы поднять ее, но ладони коснулись чего-то холодного и мокрого. Под ребрами Утан торчал осколок серого пластоидного сплава. Это был обломок брони Атина. Рана обильно кровоточила.

— О нет! Только не это! Смотри, Дарман, смотри!

— Фирфек. После всей этой проклятой…

— Нет, она жива.

— Просто донесите ее до точки эвакуации. Надеюсь, у них есть на борту медик.

Разочарование было таким внезапным и сокрушительным, что Этейн едва не застыла, — несправедливость всего этого чуть не ввергла ее в ступор, но на Дармана это не подействовало, а она была твердо намерена брать с него пример. Его самоконтроль казался осязаемым. За несколько дней Этейн узнала его лучше, чем знала Фулье. Когда раз за разом оказываешься на волосок от смерти, это очень способствует усвоению уроков.

Этейн также знала, что между ними возникли узы, которые еще долгие годы будут отдаваться невыносимой болью. Это было хуже, чем влюбиться. Это было нечто более сильное, чем просто привязанность, — их сблизила пережитая вместе травма. Мастер Фулье говорил, что можно разлюбить того, кого любишь, но Этейн знала, что от такого ей никогда не отрешиться, ведь прошлого не изменишь.

Девушка самостоятельно взвалила Утан на спину и несколькими рывками передвинула вперед, удобно умостив на плечах.

— Пошли, Дарман, — скомандовала она, с трудом узнав собственный голос. Сейчас он даже не звучал как голос джедая.

* * *

Хокан все еще где-то прятался. Девятый знал это. Он видел, как мандалорец — или кто-то в его доспехах — выходил из комплекса. Тот офицер, которого застрелил Дарман, был всего-навсего молодым капитаном. И Хокан сейчас наверняка был занят тем, что явно удалось мертвому капитану: выслеживал их по звуку двигателей транспорта. Корабль, который прилетел их спасти, вполне мог и погубить.

— Еще где-то километр, — сказал Пятый. — Про Атина не слышно?

— Ты что, не включил дальнюю связь?

— Нет. Лишний отвлекающий фактор сейчас ни к чему.

Девятый начинал понимать, как он справлялся со стрессом: этот парень просто отключался, иногда буквально. Интересно, кто его этому научил, потому что точно не Кэл Скирата. Тот все принимал близко к сердцу, иногда даже чересчур.

— Надеюсь, после этого нас перебросят в город, — произнес сержант. «Будь оптимистом. Загадывай наперед». — Славный, шумный, непонятный город, где полно нычек и с водоснабжением порядок. Наблюдение. Сбор данных. Лафа.

— Не. Джунгли.

— Ты псих.

— Джунгли — тот же город. Чего там только нет.

— Ты волнуешься за Атина.

— Заткнись, сержант. Я волнуюсь за себя, ясно?

— Конечно волнуешься.

— Почему мы просто не разбомбили этот район из космоса?

— Недостаточно данных. Вирус мог храниться в нескольких местах. Мы могли не накрыть их все, а узнали бы об этом слишком поздно.

— Мы только-только сработались вчетвером.

— Он жив, Пятый. — Девятый начал двигаться назад спиной вперед, перебираясь в хвост «колонны». — Он жив. Джедаи могут лечить. Дарман вовремя оказал ему первую помощь, и…

Девятый не любил идти замыкающим, особенно ночью. Еще меньше ему нравилось, когда идущий впереди вдруг выкрикивал: «Ложись!»

Сержант рухнул в траву и посмотрел в ту сторону, куда Пятый навел свою «дисишку».

— Спидер, — сказал тот. — Угадай кто. Движется вдоль поля справа налево. Хокан, не иначе.

— Снять его можешь?

— Когда выедет из-за деревьев.

— Ну так не тяни.

Девятый стал считать секунды, отслеживая спидер в прицел. Движение машины по куваровой аллее вызывало стробоскопический эффект. Вдруг фильтр ночного видения залила вспышка света, и всадник вылетел из седла в облаке пара.

— Вот это другое дело, — сказал Девятый.

Они выждали предписанные пять секунд, дабы удостовериться, что Хокану конец. Никакого движения не наблюдалось. Сержант заметил в траве блестящие глаза гданов — кое-кто уже решил, что бой закончился и можно снова выйти наверх.