Незабытые чувства - Слава Доронина

Ян улыбается и задерживает на мне ироничный взгляд. У меня внутри все трепещит, когда он так на меня смотрит. Будто я лучшее, что случалось в его жизни. Хотя это совершенно наоборот. Но эти слова трудно произнести вслух. Да и время для этого неподходящее.

– Может, тебе кофе сделать? Или еще немного поспишь? – предлагаю я. – Выглядишь разбитым.

– Лучше кофе и прогулка. Спать не хочу. Мне ещё потом ехать в офис, подписывать кучу бумаг, встречаться с Гончаровым. Поздно вернусь.

Я даже в курсе по какому вопросу Костя и Ян будут встречаться, но молчу. Пусть мужчины сами разбираются.

– Хорошо, – чмокаю Багдасарова в губы и иду на кухню.

Сделав кофе, отношу его Янису и принимаюсь за завтрак, а после заглядываю в гостиную. Настя сидит на полу и играет с Андреем. Ласка похудела и стала похожа на мумию. Глаза неживые. Я без понятия, как она будет возвращаться к работе. Давно ее в таком разбитом состоянии не видела. Два близких человека и оба переживают за общую потерю, от которой никак не могут отойти. Почему такая несправедливость? Разве это правильно, что молодые люди, в самом расцвете сил, уходят из жизни?

– Андрюш, поиграй сам, нам с Настей поговорить нужно, – прошу сына, потрепав его по темным волосам и киваю на дверь. – Или посмотри, что там Янис делает.

– А гулять пойдем? – тут же спрашивает Андрей, поднимаясь на ноги.

– Да, через часик съездим в парк, – обещаю я.

– Хорошо, мам, – быстро соглашается сын и бежит в спальню.

Молча наблюдаю, как Настя, слегка пошатываясь, отходит к дивану. Берет с него подушку и прижимает к себе. Больно на нее смотреть. За столько лет впервые к кому-то интерес появился и надо же такая беда.

– У тебя когда самолет? – аккуратно начинаю разговор.

– Послезавтра.

– Может, еще останешься?

– Нет, полечу. Со мной все в порядке, – пожимает она плечом. – Это просто недомогание. Куда хуже обстоят дела с душевным состоянием. Игорь мне почти каждую ночь снится. Это невыносимо. Мы с Яном вчера разговаривали, пока вы с Андреем гуляли на детской площадке, но мне только хуже стало от этого мозгоправства, – по щекам Насти катятся слезы. – Я хочу как можно скорее обо всем забыть, но не могу. Телефон звонит и я каждый раз подрываюсь, думая, что он. Это невыносимо. Такое чувство, что я схожу с ума.

Обнимаю Ласку за плечи и мы сидим в тишине какое-то время. У меня душа рвется в клочья, когда вижу ее слезы.

– А Володя что? Вы с ним встречались?

– Он как-то позвонил мне, мы даже о встрече договорились. Но я не пришла. А потом и вовсе попросила его больше не появляться.

– Почему?

– Так для всех будет лучше.

Настя не права, но пусть поступает, как ей будет проще пережить эту потерю.

– На самом деле причина в отце Игоря, – вдруг признается она. – Он сказал мне гадости после похорон, обвинив в смерти сына, и попросил больше никогда не появляться на пороге их дома.

Злость медленным потоком расползается по венам. Я крепче сжимаю Настю в объятиях.

– Ты же не приняла слова этого человека близко к сердцу? Когда у людей горе они говорят и делают странные вещи.

– Приняла, – всхлипывает Настя. – Я тебе просто не все рассказала, но накануне действительно произошло нечто. Игорь и Володя чуть не подрались. У меня на глазах. Это я виновата в смерти Игоря. В его крови нашли алкоголь, он сел в таком состоянии за руль из-за меня… Зачем я только уехала…

– Что такое ты говоришь, Насть? Все ругаются, – пытаюсь ее подбодрить.

– Из-за меня, Алёна! Мы чуть не переспали с Володей, а Игорь застал эту сцену. Я не знаю, как это произошло... Мне безумно стыдно, но ничего уже нельзя изменить. Если бы я оттолкнула Володю, то никакой аварии не было, а теперь… Как вернуть Игоря? Я не хотела, чтобы он погиб… – заикается Настя, не переставая плакать.

– Володя тоже себя винит? Или только тебя?

– Я без понятия.

– Чуть не переспали или все же…

– Пожалуйста, давай не будем, – дрожит Настя. – У меня неподъемный камень на сердце. Не могу…

Все еще даже хуже, чем я думала. Зато теперь понимаю, что так гложет Ласку. Только она ни в чем не виновата. Игорю не следовало садиться в алкогольном опьянении за руль и тогда бы он не попал в ту ужасную аварию.

– А Ян что говорит? Ты ему об этом рассказывала?

– Никому не рассказывала. Только тебе. Поэтому и с Володей мне видеться тяжело. В турне опять на днях уеду. Третьяков-старший правильно сказал, мне лучше подальше держаться от их семьи. Ничего хорошего из этого не выйдет.

– А в блондинку ты зачем перекрасилась?

– Игорю нравился цвет моих волос. Не хочу, чтобы о нем хоть что-то напоминало. Не хочу… – рывком отворачивается от меня, пряча лицо в руках.

– От себя не убежать, тебе мою историю напомнить?

– Ужасное было время, – вздыхает Настя, вытирая слезы. – Но сейчас мне действительно лучше уехать. А вы когда?

– Без понятия, – откидываюсь на спинку дивана, чувствуя, как меня саму начинает потряхивать от Настиных признаний. – На днях мне звонил Гончаров, предупредил, что у них с Яном назначена встреча, за что-то извинялся. Похоже, был выпившим, не знаю.

Настя удивлённо вскидывает брови.

– Выпившим?

– Да. А чуть раньше приезжал и просил меня поспособствовать, чтобы Ян принял решение стать главным акционером, выкупив его долю. Ничего не понимаю в их отношениях.

В своих бы для начала разобраться.

– А ты что?

– Сказала, чтобы сами разбирались.

– Сомневаюсь, что Янис захочет принять его предложение и разобраться так, как того бы хотел Гончаров.

– Да, я так ему и сказала, а он за что-то начал извиняться, потом и вовсе завершил разговор.

Но за что именно извинялся Костя, я понимаю после того, как Ян возвращается домой поздним вечером. Мы как раз поужинали и разместились с Андреем в гостиной. Ласка пытается включиться в клипы на телевизоре, а Багдасаров, расположившись рядом, не сводит с меня негодующего взгляда, от которого мне становится не по себе.

– Что-то случилось, Ян? – спрашиваю я.

В ответ Багдасаров просит Настю увести ребенка из гостиной и швыряет на стол папку, которую принес с собой.

Руки от чего начинают дрожать, а мысли хаотично мечутся в голове.

– А вот ты мне сейчас об этом и расскажешь, Алёна. Очень неожиданный поворот. А главное мне не понятно с чего вдруг такие привилегии? А где деньги взяла, чтобы купить столько акций?

Беру бумаги и пробегаюсь по ним глазами. Ничего не смыслю, что в них написано, но по виду Яна понимаю, что мало хорошего. Гончаров опять обвел всех вокруг пальца, оформив какие-то дарственные и договора купли-продажи на мое имя. Артур Ремович теперь будет настаивать, чтобы я приняла эти блага от Гончарова, сохранив их в семье, а сам Ян окажется категорически против? За что ты так со мной, Костя? Зачем поставил в неудобное положение? Разве я это заслужила? Все-таки добился своего? Только каким варварскими способами!