Невеста по ошибке - Джуд Деверо

Николь не сразу поняла, что он имеет в виду. А когда поняла, ее чуть не стошнило. У нее не нашлось слов, чтобы выразить свое отвращение к этому презренному французишке, и она залепила ему пощечину.

Жерар сразу же отпустил ее и схватился за щеку.

— Вы за это заплатите, — прошипел он. — Пожалеете, что обращались со мной как с каким-нибудь грязным американцем.

Николь отвернулась и снова принялась за прополку. Джейни была права относительно Жерара. Николь поклялась себе впредь держаться подальше от него.

Две недели спустя Уэс сообщил о том, что Клэйтон женился на Бьянке.

Николь, собрав в кулак всю волю, сделала вид, будто это ее нисколько не трогает.

— Я пытался его вразумить, — сказал Уэс, — но ты же знаешь, какой Клэй упрямый. Он по-прежнему любит тебя. Услышав о расторжении брака, четыре дня пил не просыхая. Его нашли возле болота на южном пастбище.

— Надеюсь, он протрезвел к бракосочетанию, — холодно заметила Николь.

— Он сказал, что сделал это ради ребенка. Черт бы его побрал! Как только у него хватило мужества лечь в постель с этой коровой? — Заметив, что Николь отвернулась, он схватил ее за руку: — Извини, я не хотел причинить тебе боль.

— Боль? Но мистер Армстронг для меня больше не существует. — Николь вышла из комнаты.

Уэс стоял, глядя ей вслед. Он готов был задушить Клэя собственными руками за то, что он так обошелся с этой прекрасной молодой женщиной.

В Арундел-Холле уборка не производилась месяцами, он буквально зарос грязью. Бьянка сидела за обеденным столом, уплетая мороженое с песочным печеньем. Живот у нее был такой огромный, что казалось, она вот-вот родит.

Войдя в дом, Клэй остановился на пороге столовой. Одежда на нем была грязная, рубаха разорвана. Под глазами залегли темные круги, потные волосы прилипли к голове.

— Какое счастье, возвратившись домой, увидеть свою жену, которая вскоре станет матерью моего ребенка, — громко сказал он.

Бьянка, даже не взглянув на него, продолжала не спеша поглощать мороженое.

— Ешь за двоих, дорогая? — Не получив ответа, он поднялся в свою комнату. Повсюду была разбросана грязная одежда. Ящик комода оказался пуст — ни одной чистой рубашки.

Выругавшись, Клэй, с грохотом задвинув ящик, вышел из дома и направился к реке. Теперь он редко бывал дома. Он целыми днями пропадал в полях, а вечерами сидел в библиотеке и пил, надеясь, что сможет заснуть. Но ему это редко удавалось.

На берегу реки Клэй стянул с себя одежду и бросился в воду. Искупавшись, растянулся на траве и заснул.

Проснулся ночью, причем не сразу понял, где находится. В полудремотном состоянии он побрел назад к дому.

Стоны он услышал, как только переступил порог дома. Он быстро стряхнул с себя остатки сна. Бьянка, прижав руку к животу, лежала, скорчившись, у подножия лестницы.

Он склонился к ней:

— Что случилось? Ты упала?

— Помоги мне, — выдохнула она. — Ребенок…

Не прикоснувшись к ней, Клэй выбежал из дома, чтобы позвать повитуху, которая жила на плантации, и через несколько минут вместе с ней вернулся в дом. Бьянка лежала в том же положении, в каком он ее оставил. Он зажег фонарь, и повитуха склонилась над Бьянкой.

Проведя руками по неподвижному телу роженицы, она поднесла их к свету. Руки были в крови.

— Не могли бы вы отнести ее наверх?

Поставив на пол фонарь, Клэй поднял Бьянку. Пока он тащил ее вверх по лестнице, у него от напряжения жилы вздулись на шее. В спальне он осторожно уложил ее на кровать.

— Позовите Мэгги, — попросила повитуха. — Мне нужна помощь.

Пока Мэгги и повитуха возились с Бьянкой, Клэй сидел в библиотеке и пил.

— Она потеряла ребенка, — сказала Мэгги, тихо открыв дверь.

Клэй удивленно взглянул на нее. Потом усмехнулся:

— Потеряла ребенка?

Мэгги не понравилось выражение его глаз.

— Перестал бы ты пить, Клэй.

Он налил еще стакан бурбона.

— Разве ты не должна утешать меня? Говорить, что у меня будут другие дети?

— Детей не будет, — сказала повитуха с порога. — Она женщина грузная и при падении с лестницы сильно ударилась, повредив внутренние органы, особенно женские. Не знаю, выживет ли она.

Клэй допил бурбон и вновь наполнил стакан.

— Выживет, я в этом уверен. Такие, как Бьянка, так просто не умирают.

— Клэйтон! — возмутилась Мэгги. — Ты говоришь жестокие вещи. — Подойдя к нему, она накрыла его руку своей. — Прошу тебя, перестань пить. Ведь не сможешь завтра работать.

— Работать, — усмехнулся Клэй. — Зачем? Ради моей драгоценной жены? Или сына, которого она только что потеряла? — Он выпил еще и расхохотался.

— Клэй, — укоризненно произнесла Мэгги.

— Убирайтесь отсюда! Дайте мне побыть одному!

Женщины вышли из комнаты.

Когда взошло солнце, Клэй все еще пил, напрасно ожидая забвения, которое обычно приносил алкоголь.

В полях наемные работники начали свой трудовой день. Они не привыкли к отсутствию Клэя, который обычно наблюдал за работой, и к полудню замедлили темп. Хорошо, когда хозяин не стоит над душой. На четвертый день, когда Клэй так и не появился в полях, некоторые работники вообще остались дома.

Год спустя, в августе 1796 года, Николь стояла на вершине холма и смотрела вниз на свои земельные угодья. Положив руки на поясницу, она помассировала уставшие мускулы. Жаркое августовское солнце освещало высокие табачные растения. Скоро начнут раскрываться коробочки хлопка. Почти созрела золотая пшеница, по которой мягкими волнами пробегал ветерок. Издали доносился равномерный звук мельничных жерновов. Что-то крикнул один из близнецов, и Николь улыбнулась, услышав, как Джейни отчитала озорника.

Прошло более года с тех пор, как был расторгнут ее брак. Она сознавала, что начала новый отсчет времени с того момента, как побывала в кабинете судьи. С того судьбоносного дня она с головой ушла в работу. Поднималась до рассвета и занималась мельницей или осматривала засеянные или готовые к уборке урожая поля. Первое время она сама возила свою продукцию на рынок. Мужчины посмеивались, надеясь скупить у нее товар по низкой цене. Но Николь не позволяла себя обманывать. Она умела торговаться. Уезжая с рынка, улыбалась, а покупатели-мужчины хмурились, покачивая головами. Возвращаясь вместе с ней, Уэсли хохотал.

В этом году Николь расширила площадь своих земельных угодий. А вырученные от продажи прошлогоднего урожая деньги потратила на приобретение новых участков земли. Теперь она владела ста двадцатью пятью акрами на высоком берегу реки. Там был хороший дренаж и плодородная почва. У нее не было проблем с эрозией почвы, и Айзек в зимние месяцы строил каменные заграждения. Тем самым они еще и новые участки земли расчищали. Это была тяжелая, изнурительная работа, но они ее сделали и ранней весной высадили здесь рассаду табака, а потом засеяли другие поля. Возле дома был огород, они также держали дойную корову и кур.