Бывшие, или У любви другие планы - Татьяна Серганова

— Я приказываю начать там копать, — уже твёрже произнесла я.

— Пока мы будем разгребать эту промёрзлую землю, грызть её зубами и когтями, только потому, что её светлости так хочется, где-то там, — Зейн зло указал в сторону копошащихся поисковиков, — умрут люди, которые действительно нуждаются в помощи.

— Зейн, помягче, — смущенно забормотал Эванс. — Она всё же герцогиня.

— Ваша светлость, возвращайтесь в замок. Горе помутнило ваш разум. Я всё понимаю, но уезжайте и предоставьте поиски нам.

— Но Дерек там! — я едва не кричала от бессилия. — Я знаю.

— А я как лучший поисковик Сангориа утверждаю, там всего лишь груда камней и мусора. Ни мёртвых, ни тем более живых там нет.

Червячок сомнения засел внутри, мешая и не давая сосредоточиться. А вдруг он прав? Вдруг это ошибка, которая будет стоить жизни других. Откуда я знаю, что он там. Чувствую? Поверила словам царицы. А если это ложь. Всё вокруг ложь.

Этот Зейн так уверен, смотрит прямо, открыто. А я ему мешаю, им. Может, Дерек давно мёртв, а я выдаю желаемое за действительное?

— Арестовать, — раздался вдруг спокойный голос Лео, заставивший меня недоумённо захлопать ресницами.

— Что?

— Вы что делаете? — возмутился Эванс, когда парни Лео вдруг появились за спиной Зейна и начали скручивать последнего.

— Отпустите! — процедил Зейн.

— Лео, что ты делаешь? — вскрикнула я. — Что происходит? Ты с ума сошел!

— А вы, — брат проигнорировал мой вопрос и повернулся к Эвансу, — прикажите немедленно начать раскопки в том месте, где указала герцогиня.

— Это произвол! Я буду жаловаться герцогу Марлоу. Зейн наш лучший специалист.

— Если герцога Архольда там не окажется, я лично принесу господину Зейну извинения и выплачу денежную компенсацию. Но сейчас я больше склонен верить герцогине, чем ему. Так что начинайте.

— Лео, что ты делаешь? — зашептала я, когда он отвёл меня чуть в сторону.

— Спасаю Архольда и тебя заодно. Если ты уверена, что он там, а этот Зейн утверждает обратное, то кто-то из вас врёт. Ты не думала об этом?

— Хочешь сказать…

— Я хочу сказать, что убийца в любом случае подсуетился и сделал так, чтобы Архольда нашли как можно позже, если бы вообще нашли. А этот поисковик очень этого не хотел.

— Ты мне веришь? — спросила я едва слышно.

— Я верю в Великих. А они не зря вас соединили.

Через двадцать минут в небольшой щелке между камнями мелькнул голубой огонёк. Мигнул и почти сразу погас. Но я его успела увидеть.

— Стойте! — подхватив юбки, я бросилась вперёд, падая на колени и разгребая грязь и снег.

Перчатки мешались, пришлось их стащить и копаться голыми руками, которые очень быстро замёрзли, став непослушными и будто чужими.

— Селина, что случилось? — Лео приземлился рядом, помогая мне.

— Щит, — зашептала я, чувствуя, как слёзы льются из глаз, застывая на щеках ледяными дорожками. — Дерек поставил щит. Я видела. Это его спасло. Но он истончается… я должна подпитать… должна, пока не поздно.

— Продолжайте копать, — велел мужчина. — Продолжайте!

Искра блеснула ярче. Теперь её видели все.

— Великие, — прошептал Эванс и громко крикнул. — Быстрее! Все сюда! Мы нашли герцога!

Прикусив губу, я осторожно просунула ладонь сквозь щель, пытаясь коснуться сияния.

Еще чуть-чуть… немного.

— Что бы ни случилось, не трогай меня, — тихо велела я Леонарду. — Мне надо восстановить защиту, а для этого придётся отдать часть своей энергии.

— Это безопасно?

— Я не знаю, как сильно повреждён щит, — призналась ему. — Но он такой слабый… Пальцы пронзило током, и я тяжело задышала. Нашла.

Отдавать энергию тело не хотело. Сопротивлялось, выдавало по капле. От напряжения стало душно и жарко, но я продолжала упорно выдавливать из себя силы и мощь. Сначала капельки, потом ручеек, затем настоящий поток. И чем больше её уходило, тем труднее было мне.

Зрение, слух, осязание, обоняние — всё исчезло. Я словно оказалась в вакууме вне времени и пространства. Бездушное тело, в котором медленно угасала жизнь.

Надо бы остановиться, прекратить это, оставить себе хоть немного, но поток уже было не остановить.

И щит, который изначально сопротивлялся, отталкивал мою силу, сейчас жадно пил её, предрешая скорый конец. Я уже едва дышала, надсадно, хрипло, теряя сознание, которое уплывало, оставляя меня одну в темноте.

Сумрак жизни, мой последний рассвет. Я видела, как погасли последние искры света, и только потом полностью отключилась, отдавая себя на милость Великим.

Это было похоже на длительный сон в неудобном положении. Вроде бы спала, долго спала и даже выспалась, но ощущения довольства и счастья не возникло. Наоборот, усталость усиливалась, тело не слушалось, а мышцы и вовсе превратились в кисель.

Я даже не сразу смогла открыть глаза. Лежала, оглушенная запахами и звуками, которые потоком хлынули на меня, дезориентируя.

Шелест страниц раздавался совсем рядом, словно кто-то с увлечением читал какую-то интересную книгу, неторопливо перелистывая желтоватые от времени листы бумаги. Пахло травами и настойками. Аромат был знакомым и, если захотеть я, возможно, смогла бы понять, для чего же нужно это лекарство.

Но разве это важно сейчас?

Надо открыть глаза, вдохнуть воздух полной грудью, прочистить онемевшее горло и спросить то, что не давало покоя. То, чего так хотела и в то же время боялась услышать.

Удалось это не сразу.

Сначала я открыла глаза, поморгала ресницами, пытаясь убрать пелену, которая мешала обзору, застилая всё вокруг тонкой дымкой.

Темно. Но это не ночь. Скорее кто-то заботливо плотно задёрнул тяжелые гардины, не давая солнечному свету проникнуть в спальню и потревожить покой больной. Больная — это я.

Я хорошо помнила, что произошло и почему я оказалась в постели без сил. Обвал, Дерек и ярко-синий цвет щита.

Как только получилось разглядеть узор балдахина над головой, я попыталась повернуть голову. Но шея слушалась плохо. Как же хотелось крикнуть, но с губ не сорвалось и звука. Эта беспомощность раздражала и тревожила. Почему так? Что со мной? Надолго ли это?

После нескольких минут упорной борьбы мне всё-таки удалось повернуться туда, где раздавался шелест страниц.

Кого я точно не ожидала увидеть, так это Одетт. Золовка с ногами, нещадно измяв нежно-голубое платье, забралась в кресло и что-то увлеченно читала. Чёрные брови сошлись на переносице, грозовые губы шевелились, а пара смоляных прядей выбились из пучка. Девушка сосредоточенно накручивала одну из них на палец, совершенно не обращая на меня внимание.