Слуги правосудия - Энн Леки

— Извините. У меня — послание от гражданина Вэл Оск, капитана «Милосердия Калра».

Капитана, которая уставилась на меня, когда я делала приношение Амаату. То, что она послала солдата, чтобы обратиться ко мне, показывало: она считает меня достойной больших усилий, чем отправить послание через системы базы, но не настолько, чтобы послать лейтенанта или подойти самой. Хотя, возможно, она предпочла положиться на солдата из-за определенной неловкости в социальном плане. Трудно было не заметить некоторой неуклюжести предложения, построенного так, чтобы избежать учтивого обращения.

— Прошу прощения, гражданин, — сказала я. — Я не знаю гражданина Вэл Оск.

Движением руки солдат изобразила почтительное извинение.

— Сегодня утром знаки предсказали капитану неожиданную встречу. Увидев, как вы делаете приношение, она поняла, что речь о вас.

Заметить чужестранца в храме, в таком большом месте, — вряд ли это можно расценить как неожиданную встречу. Меня несколько задело, что капитан даже не попыталась приложить побольше усилий. Несколько секунд размышлений — и можно было придумать что-нибудь получше.

— Что за послание, гражданин?

— Капитан обычно пьет чай после обеда, — сказала солдат, мягко и вежливо, и назвала чайную возле главной площади. — Она будет польщена, если вы присоединитесь к ней.

Время и место предполагали «светскую» встречу, которая на самом деле устраивается, чтобы продемонстрировать влияние и связи и обсудить дела в неформальной обстановке.

У капитана Вэл нет со мной дел. И она не извлечет никаких преимуществ из того, что ее увидят со мной.

— Если капитан хочет встретиться с гражданином Сеиварден… — начала я.

— Капитан встретила в храме вовсе не капитана Сеиварден, — ответила солдат несколько извиняющимся тоном. Наверняка она понимала, насколько прозрачно ее поручение. — Но разумеется, если вы захотите привести капитана Сеиварден, капитан Вэл почтет за честь познакомиться с ней.

Несомненно. И, даже оставшись без семьи и без гроша, Сеиварден предпочтет получить личное приглашение от того, кого она знает, а не послание через системы базы или это приглашение на грани оскорбления от солдата капитана Вэл. Но мне это было на руку.

— Я, конечно, не могу говорить за гражданина Сеиварден, — сказала я. — Поблагодарите, пожалуйста, капитана Вэл за приглашение.

Солдат поклонился и исчез.

Рядом с главной площадью я обнаружила магазин, в котором продавались картонные коробки, содержимое которых обозначалось просто как «обед», что оказалось снова рыбой, тушенной с фруктами. Я вернулась в комнату и села поесть за стол, чтобы видеть панель на стене, видимую связь с Базой.

База так же умна, как некогда я, когда еще была кораблем. Моложе, да. Более чем вдвое. Но сбрасывать со счетов ее нельзя ни в коем случае. Если меня обнаружат, то почти наверняка из-за Базы.

База не выявила мои имплантаты вспомогательного компонента, я все их деактивировала и скрыла как можно лучше. Если бы она их заметила, меня бы уже арестовали. Но База могла видеть, по крайней мере, основы моего эмоционального состояния. Могла, при наличии достаточной информации обо мне, понять, когда я лгу. Наверняка пристально наблюдала за мной.

Но эмоциональные состояния, с точки зрения Базы, с моей точки зрения, когда я была «Справедливостью Торена», — лишь средоточие медицинских данных, бессмысленных вне обстоятельств. Если в моем нынешнем тягостном настроении я бы только что сошла с корабля, База, вероятно, увидела бы это, но не поняла бы, почему я испытываю такие чувства, и не смогла бы вывести никаких заключений. Но чем дольше я нахожусь здесь, чем больше видит меня База, тем больше у нее данных. Она сможет собрать собственный контекст, свою картину того, что я такое. И сможет сравнить это с тем, чем, по ее мнению, я должна быть.

Опасность возникнет, если эти два образа не совпадут. Я проглотила рыбу и посмотрела на панель.

— Привет, — сказала я, — ИИ, который наблюдает за мной.

— Уважаемая Гхайад Брэк, — сказала База из панели безмятежным голосом, — привет. Ко мне обычно обращаются как к Базе.

— Тогда — База. — Я откусила еще рыбы. — Итак, ты за мной наблюдаешь. — Я была искренне этим озабочена и не могла скрыть этого от Базы.

— Я наблюдаю за всеми, уважаемая. Ваша нога все еще беспокоит вас? — Она беспокоила, и, несомненно, База видела, как я берегу ее, видела, что это сказывается на том, как я сейчас сижу. — Наши медицинские учреждения превосходны. Я уверена, что один из наших врачей мог бы найти решение вашей проблемы.

Тревожная перспектива. Но я могла сделать так, чтобы моя реакция выглядела совершенно понятной.

— Нет, спасибо. Меня предупреждали о радчаайских медицинских учреждениях. Я предпочла бы перенести небольшое неудобство и остаться самой собой.

На минуту наступила тишина. Затем База спросила:

— Вы имеете в виду тесты на способности? Или перевоспитание? Ни то ни другое не меняет вашей сущности. И ни то ни другое не имеет к вам никакого отношения, я вас заверяю.

— Все равно. — Я положила свой столовый прибор. — У нас, там, откуда я прибыла, есть поговорка: «Власть не нуждается ни в разрешении, ни в прощении».

— Я никогда прежде не встречала никого из Джерентэйта, — сказала База. Я, разумеется, на это и рассчитывала. — Я полагаю, ваше заблуждение можно понять. Чужеземцы зачастую не понимают, что такое радчааи.

— Ты осознаёшь, что сейчас сказала? Буквально: что нецивилизованные не понимают цивилизации. А ты представляешь себе, что довольно много людей вне пространства Радча считают себя цивилизованными? — Второй вопрос был почти невозможен на радчааи, содержал внутреннее противоречие.

Я ожидала услышать: «Я вовсе не это имела в виду», — но не услышала. Вместо этого База сказала:

— А вы бы приехали сюда, если бы не гражданин Сеиварден?

— Возможно, — ответила я, понимая, что не могу откровенно лгать Базе, когда она так пристально наблюдает за мной. Понимая, что теперь любое раздражение или негодование — или любое опасение в отношении радчаайских чиновников, — которые я испытывала, будут объясняться моими страхами перед Радчем. — А есть ли какая-нибудь музыка в этом весьма цивилизованном месте?

— Да, — ответила База. — Хотя не думаю, что у меня есть музыка из Джерентэйта.

— Если бы я хотела слушать музыку только из Джерентэйта, — язвительно заметила я, — я бы никогда оттуда не уехала.

Это, казалось, вовсе не задело Базу.

— Вы предпочитаете выйти или остаться здесь?

Я предпочла остаться. База включила для меня развлекательное зрелище, новинку этого года, но уютно знакомую историю о молодой женщине из простой семьи, которая питает надежду стать клиентом более престижного клана. У нее есть ревнивый соперник, который копает под нее и вводит в заблуждение предполагаемого патрона в отношении ее правдивой, благородной натуры. В конце концов состоится признание исключительных достоинств героини, ее преданности, прошедшей через самые ужасные испытания даже без всякого контракта, и падение ее соперника с кульминацией в виде долгожданного клиентского договора и десяти минут триумфального пения и танцев, последней из одиннадцати таких интерлюдий за четыре отдельных эпизода. Пустяковая поделка — подобные насчитывали дюжины эпизодов, которые шли целыми днями или даже неделями. Бессмыслица, но песни хорошие, и они значительно улучшили мое настроение.