Гибель Богов-2. Книга шестая. Прошедшая вечность - Ник Перумов

«Кто же ты такой?» – думал вампир, напряжённо вглядываясь в угрюмо и мерно марширующее воинство. Чёрная броня, казалось, не выпускала наружу вообще ничего, никаких эманаций, на которые рассчитывал дозорный; вампир, в свою очередь пошипев от злости, вновь расправил крылья.

…Войско было многочисленно. И двигались в этом потоке не просто какие-то там скелеты с разупокоившихся погостов, на которых вампир втайне надеялся, – нет, шли именно души мёртвых, души, источенные, измученные веками заключения в царстве Хель.

Не только, конечно, там – вампир ощущал и других, из иных миров. Но тех, что жили и умерли в Хьёрварде, оказались недостойны Валгаллы или залов Фригг, было тоже очень много.

Кем бы ни был этот предводитель, он, похоже, сумел взломать немало покоев посмертия. Что логичным образом делало наиболее вероятным кандидатом Водителя Мёртвых Яргохора.

Похож, да, очень похож… – припоминал вампир. А что касается душ – трудно сказать, какими они покинули свою вековечную тюрьму, но сейчас, сделав круг по Упорядоченному, побывав неведомо где и возвращаясь обратно к родному для многих из них миру, они шли изменившимися и преображёнными. Наверное, увидь их Ракот, он заметил бы немалое сходство со своими новыми Легионами Тьмы. Души мужчин, женщин, детей утрачивали исходные черты, вытягивались, удлинялись; руки и ноги становились тонкими, пальцы – и вовсе подобны волосам.

Но каждое прикосновение таких «волос» грозило неминуемой гибелью.

Другие изменились ещё сильнее, обернувшись колышущимися тенями, где только и видны были провалы глаз и рта, непропорциональные, заполнившие почти весь «лик» призрака.

Враг бестелесный всегда куда опаснее воплощённого, одетого плотью. Все ученики Аэтероса знали тот случай, когда Учитель, отбиваясь на осаждённом Хединсее, наделял атаковавших его призраков плотью; но подобные чары не смог бы исполнить ни один из их отряда. Придётся измыслить что-то похитрее.

* * *

– Младенец, сын мастера Яана, умер… – Фиделис мрачно глядел себе под ноги, пока он, Фредегар и Робин дружно шагали вверх по улице, к большому храму Упокоения Душ. Его воздвигли в незапамятные времена, ещё при владычестве Древних Богов Асгарда, и посвящён он был милосердной Фригг; потом боги пали, в храме обосновались жрецы пресветлого Ямерта, строили, достраивали, перестраивали; но потом и им пришлось уйти. Последователи Хедина, Познавшего Тьму, не стремились в шумные города, предпочитая «истинность уединения»; и как-то так само собой вышло, что храм сделался посвящённым просто памяти ушедших.

Особенно тех, кто ушёл безвременно, и тех, кто прожил совсем немного.

В обширных храмовых садах хоронили детей.

…Половинчикам и Фиделису не задали никаких вопросов, приняли взнос в храмовую скарбницу и указали на участок, где хоронили в последние дни.

Маленькая могила нашлась быстро. На неё ещё не успел лечь тяжёлый камень, лишь временная плита из обожжённой глины с выдавленными в ней рунами. Яан Калессон, сын Яана Калессона и Марты Орвендоттир.

– Что теперь? – Фиделис сумрачно глядел на половинчиков, деловито расставлявших магический инструмент. – Вы разве некроманты?

– Некромантию Аэтерос не приветствует, – отозвался Роб. – Но она нам и не нужна.

– Нам нужно понять, что это за оболочка, которую Спаситель, судя по всему, сбросил, словно змея кожу.

– И нет ли какой связи, до сих пор с Ним остающейся.

Фиделис развёл руками.

– Я лекарь. И, хотя множество раз мне приходилось закрывать глаза умирающим, хотя я столько веков враждую со Спасителем и сама смерть отказывается меня принимать, – я не вижу, как это может быть…

– Источник, – кратко отмолвил Фредегар, перекусывая вощёную нитку, какой связывал вместе аж четыре рунных камня, символами наружу.

– Источник чего? Простите меня, достойные невысоклики, я понимаю, бог Хедин не берёт в ученики кого попало, вы знаете об этом куда больше меня…

– Спаситель всегда поступает одним и тем же образом. Верно?

– Ну, верно…

– Рождается в мире. Растёт. Учит. Создает церковь, пишет священные книги. Потом погибает несправедливой смертью, – принялся втолковывать половинчик. – Оставляет пророчества; когда они исполняются – приходит и спасает. Так?

– Так, – кивнул Фиделис, лицо напряжённо и внимательно.

– А теперь всё пошло наперекосяк. Магическая аномалия, вспышка, которую ощутил наш Учитель; семь дней и ещё один, потребовавшиеся Ему, чтобы всё совершить, хотя нет по-прежнему ни церкви Его, ни многочисленных последователей, ни храмов, и книг священных никто не видел. Ни чина клириков, ни святых отшельников, ничего.

– Только безумные проповедники, – вставил Броди.

– Только они, – согласился его товарищ. – Такое невозможно без прямой индоктринации; без того, чтобы взять – и перекроить души этих несчастных, как вот того, кого мы слушали. И, коль была та вспышка, была аномалия, но… в пределах понятной нам силы. Не что-то неведомое, непознаваемое, непонятное. Как, скажем, внезапный дождь среди засухи – мы знаем, какими заклятиями его вызвать. А вот если вода вдруг появится сама, из ниоткуда, вдруг заполнит тазы и вёдра…

– А разве нет таких заклятий? Чтобы вода раз – и появилась? Безо всяких дождей?

– Может, и есть. Но нам они неизвестны. И Аэтерос всегда говорил, что сотворить нечто из ничего практически невозможно, это должен быть маг, силами равный Творцу. Перенести с места на место… ну, разве что в теории, но… короче говоря, Он должен был сделать что-то традиционное здесь, в Хьёрварде. Традиционное, из арсенала обычной волшбы. Кровавая жертва и превращение останков в некий артефакт, позволяющий направить куда надо поток магии. Мы это и ищем.

– Воистину, – с уважением проговорил Фиделис, – плохо быть простым лекарем, как я!..

– Прости, почтенный, но ты такой же «простой лекарь», как я – ромашка-одуванчик, – не слишком вежливо отрезал Робин. – Ты знаешь, что очень похож на Спасителя, каким Его обычно изображают?..

– Да, – Фиделис повесил голову. – Но я – не Он! Я – лечу!.. Исцеляю в меру отпущенных мне сил!..

– Погоди, – Робин поднял руку. – Мы начинаем. И надо поскорее, пока местные жрецы не напустились на нас за какое-нибудь «осквернение могил»…

Свежее захоронение окружило два кольца рун, соединённых линиями, волнистыми, прерывистыми, зигзагообразными, среди которых не было ни одной прямой.

– Теперь смотрим, – прошептал Фредегар.

Роб обернулся – у дальнего конца погребальной аллеи появились несколько жрецов, явно направлявшихся в их сторону.

Мягкий толчок силы, и она покатилась по контуру, волна её поднималась, направляемая многочисленными рунами, ввинчиваясь в не успевшую слежаться могильную землю.

Глиняную плиту охватила мелкая, сперва едва заметная дрожь. Она усиливалась, с холмика начала осыпаться земля. Расставленные руны тоже начали подрагивать, их контуры засветились тревожно-багряным.