Огненный бассейн - Джон Кристофер

В шлюзе едва нашлось место для двоих. Мы толкали друг друга, надевая маски. Ульф открыл внутреннюю дверь и вошел первым. Я слышал, как он в удивлении и отчаянии вскрикнул. Я быстро прошел вперед и увидел то же, что и он.

Чашка была пуста. А Руки, вытянувшись во всю длину, неподвижно лежал на полу.

Джулиус приехал в замок на совещание. Он хромал сильнее обычного, но был так же весел и уверен. Он сидел за длинным столом, а вокруг него собрались ученые, включая и Бинпола. Фриц и я сидели в самом конце. Первым говорил Андре, командир замка. Он сказал:

— Наш план заключался в подрыве города изнутри. Вопрос лишь как? Некоторое количество наших могло проникнуть в город, но этого недостаточно, чтобы сражаться с хозяевами, особенно на их поле. Мы могли бы, вероятно, вывести из строя некоторые машины, но это не означало бы уничтожение города. Хозяева починили бы машины, а мы оказались бы в еще худшем положении: они были бы предупреждены и готовы к нападению. То же самое относится и к попыткам повредить стену. Даже если бы нам удалось пробиться снаружи или изнутри — а это весьма сомнительно, — мы не смогли бы помешать хозяевам ликвидировать пролом.

Нам необходимо было найти способ поразить самих хозяев, причем всех сразу и одновременно. Предлагалось отравить их воздух. Вероятно, это возможно, но я не вижу способа осуществить это в отведенное для нас время. Вода представляет лучшую возможность. Они используют много воды для питья и купания, даже если учитывать, что они вдвое выше и вчетверо тяжелее людей, они соответственно используют в четыре — шесть раз больше воды, чем средний человек. Если бы мы могли подмешать им что-нибудь в воду, это могло бы подействовать.

К несчастью, как мы установили в опытах с пленником, хозяева очень чувствительны к примесям. Пленник отказывался от всего, что могло ему повредить. Но, по счастливой случайности, в пищу его попало немного шнапса. Пленник без колебаний съел пищу и менее чем через минуту был парализован.

— Сколько времени ему потребовалось, — спросил Джулиус, — чтобы очнуться от паралича?

— Через шесть часов к нему начало возвращаться сознание. Через двенадцать часов он был в полном сознании, но координация его движений все еще была нарушена. Через 24 часа он полностью оправился.

— И с тех пор?

— Абсолютно нормален, — сказал Андре. — И заметьте, он все еще обеспокоен и встревожен случившимся. И не так уверен уже в безнадежности наших попыток, я думаю.

Джулиус спросил:

— Как вы объясняете это? Паралич?

Андре пожал плечами:

— Мы знаем, что у человека алкоголь поражает отдел мозга, контролирующий работу тела. Пьяный не может идти прямо, и ему плохо повинуются руки. Он может даже упасть. Если он выпьет достаточно, то теряет сознание, как Руки. Похоже, что в этом смысле хозяева более чувствительны и уязвимы, чем мы. Важно также, что в этом случае не действует их способность распознавать посторонние примеси. Количество алкоголя может быть очень мало. В стакане были лишь остатки спирта. Я думаю, это хорошая возможность.

— Алкоголь в питьевую воду, — задумчиво проговорил Джулиус. — И лучше всего изнутри. Мы знаем, что вода при входе в город очищается, и к ней добавляют какие-то вещества. Значит, нужно действовать изнутри. Если мы сумеем провести туда отряд… А как же алкоголь? Хоть каждому из них нужно немного, в целом это очень большое количество. Его не удастся пронести.

— Алкоголь можно получить на месте, — сказал Андре. — В городе есть сахар. Хозяева используют его при изготовлении своей пищи и пищи рабов. Потребуется лишь установка для дистилляции. Когда алкоголя наберется достаточно, его можно влить в питьевую воду.

Кто-то возбужденно сказал:

— Может, получится!

Андре не отрывал взгляда от Джулиуса. И говорил:

— Это должно быть сделано во всех трех городах одновременно. Хозяева теперь знают, что у них есть противник: им сказано об этом нападении на треножник и похищении одного члена экипажа. Но последние сообщения говорят, что они по-прежнему доставляют людей-рабов в город. Значит, они все еще доверяют людям в шапках. Но как только они обнаружат, что мы можем подделывать шапки, все будет по-другому.

Джулиус медленно кивнул.

— Мы должны ударить, пока они ни о чем не подозревают. Хороший план. Начнем подготовку.

Позже меня вызвали к Джулиусу. Он что-то писал, но когда я вошел в комнату, поднял голову.

— А, Уилл. Садись. Ты знаешь, что Ульф ушел?

— Я видел, как он уходил сегодня утром, сэр.

— И испытывал удовлетворение, я думаю? — Я промолчал. — Он очень болен, и я отослал его на юг, к солнцу. Он будет служить нам там, как делал всю жизнь, оставшееся ему короткое время. И еще он очень несчастен. Даже когда дела идут хорошо, он видит одни неудачи и свою главную ошибку — неспособность победить старую слабость. Не презирай его, Уилл.

— Нет, сэр.

— У тебя есть свои недостатки. Они иные, чем у него, но и они могут поставить тебя в дурацкое положение. Как и получилось на этот раз. Ошибка Ульфа в том, что он напился, а твоя — в том, что ты гордость предпочел разуму. Сказать тебе кое-что? Я свел тебя с Ульфом отчасти потому, что думал: это принесет тебе добро, дисциплинирует и научит сначала думать, а потом действовать. Кажется, результат оказался противоположным.

— Мне жаль, сэр.

— Это уже кое-что. И с Ульфом то же. Он со мной разговаривал перед уходом. Он обвиняет тебя в ваших трудностях на пути в город. Он знает, что не должен был останавливаться в городке и тем давать вам повод уйти на берег на его поиски. Если бы я знал об этом, я не позволил бы ему находиться здесь. Некоторые люди несовместимы. Похоже, у вас такой случай.

Он помолчал, а я чувствовал себя все более неуютно под пристальным взглядом его глубоко посаженных голубых глаз. Он спросил:

— Ты хочешь принять участие в планируемой экспедиции?

Быстро и убежденно я ответил:

— Да, сэр.

— Разумнее было бы отказать тебе. Ты действовал неплохо, но все еще не умеешь обуздывать свою горячность. И я не уверен в том, что ты когда-нибудь научишься.

— Но ведь все обернулось хорошо, сэр.

— Да, потому что тебе везло. Я буду неразумен и снова пошлю тебя. К тому же ты знаешь город и поэтому будешь полезен отряду. Но признаюсь честно, меня больше всего поражает твоя удачливость. Ты… наш талисман, Уилл.

Я горячо ответил:

— Постараюсь, сэр.

— Я знаю, можешь идти.

Я уже подошел к двери, когда он окликнул меня:

— Еще одно, Уилл.

— Да, сэр?

— Думай иногда о тех, кому не везет. Об Ульфе особенно.

Экспедиция началась весной, но не сразу, а спустя год.