Кирасир. Двуглавый Орел против турецких стервятников - Василий Панфилов

– Урус! – донеслось издали, – сдавайся!

Дальше послышались привычные обещания всех благ в таком случае, ну а если нет – жуткие казни. Стандартный набор… Солдаты отвечали в меру своей испорченности – иногда очень смешно и изобретательно. Ну там про маму, папу, ишака и свинью в одном предложении…

Вскоре им это надоело, и враги отошли, принявшись осаждать лагерь Берга. Вскоре под звуки музыки подошла и турецкая пехота – около десяти тысяч янычар. Впрочем, боевая слава данного подразделения ушла в прошлое, так что славяне смотрели на них без особой опаски. Выстроившись перед укреплениями Берга, они начали «заводить» себя – вперёд вышли дервиши и начали традиционные пляски-завывания, от которых пришли в экстаз верующие… Впрочем, скорее суеверные – количеству всяческих талисманов и амулетов на мёртвых телах янычар удивлялись многие.

Раззадорив себя, турки полезли на укрепления, откуда моментально ударили ружейные залпы.

– Бббах! Ббах! Бббах!

Турецкая же артиллерия (немногочисленная, как подметил Грифич) только-только разворачивалась[97].

– Ну-ка, дайте залп… Да не по янычарам, вояки Берга и сами отобьются – по пушкам давайте.

– БББАХ! – «Дали» – и очень неплохо. Несколько удачных залпов, и орудийная прислуга османов частично разбежалась, частично была уничтожена. Разбежались и татары…

– По коням! – заорал Грифич и подал пример, вскочив в седло Облака.

– Рраа! – И кирасиры с драгунами в боевом порядке спускаются с возвышенности, врезаясь в спины туркам!

– Нна! – Тяжёлый клинок герцога с хрустом отделяет голову от туловища.

– Вжик! – Янычар с роскошной бородой до самого живота тяжело падает с разрубленной головой, крася землю кровью.

– Бах! – Выстрелил из пистолета один из телохранителей Рюгена, свалив какого-то шустрого пикинёра.

– Слава! – И кавалерия окончательно сбивает янычар в кучу. Кавалерия, да в спины пехоте, которая не успела выстроиться в боевой порядок, да которая прижата к укреплениям противника…

– Алла! – Некоторые турецкие воины хотели схватиться с русскими, но мешала слишком тесная толпа. Образовалась чудовищная давка, в которой, по мнению попаданца, только насмерть задавили несколько десятков человек. А уж переломанных рёбер… Он прекрасно помнил, как могут притиснуть в метро ручкой от зонтика. Здесь же теснота была куда как серьёзней, а «пассажиры» были не с банальными зонтиками, а с холодным и огнестрельным оружием в руках и за поясами.

Кавалерия же Грифича тем временем старательно сбивала янычар в кучу, рубя саблями и палашами, а с другой стороны осман расстреливали солдаты Берга.

– Бббах! Бббах! Ббах! – Залпы звучали один за другим и некогда лучшая пехота мира ничего не могла им противопоставить. Находящиеся в глубине рядов не могли нормально пошевелить руками, а стоящие в первых рядах только-только успевали поднять оружие… если не потеряли его в давке… как следовал залп, и на смену им приходили другие. Чтобы умереть.

– Алла! – И толпа янычар устремилась на укрепления русской пехоты. Но медленно, слишком медленно. Пришлось идти по трупам своих товарищей, а пушки и ружья тем временем собирали кровавую дань.

– БАХ! – Раздался очередной залп картечи, выкашивая осман. И снова…

– Бббах! – Залп из ружей.

Всего через двадцать минут бой по сути закончился за неимением противника. Татары же только-только начали группироваться, но, по мнению Рюгена, – слишком нерешительно, скорее пытаясь напугать, чем для боя.

– Труби пехоте атаку!

Принц увидел в этой нерешительности хороший шанс, не прогадал… Выстроив полки, они двинулись на татар под мерный рокот барабанов. Сам он ехал впереди и, отбив клинком несколько стрел на самом излёте, вытянул саблю вперёд и провёл линию, как бы перечёркивая войско крымчаков.

Психическая атака удалась, и татары дрогнули[98]– сперва один отряд, затем другой… И вот войско бежит. Приказав кавалерии преследовать самых нерасторопных, он ничем не рисковал. Именно сейчас, в панике, да с висящим «на хвосте противником», остановиться для отпора они не рискнут. Ну а потом будет поздно – на короткой и средней дистанции рослые кони русских воинов значительно превосходят по скорости коротконогих степных лошадок и драгуны… Да и воины Аюки успеют собрать кровавую жатву – достаточную для того, что оставшиеся в живых крымчаки уже не представляли такой опасности.

Потери в битве были приличные – погибло чуть больше двухсот солдат Берга, два десятка юнкеров и больше половины калмыков. Но последние, увы, погибли глупо – увлеклись преследованием, Аюка не смог удержать соплеменников – и сильно оторвались, а опомнившиеся татары развернулись и погнали их обратно… Калмыков они боялись значительно меньше драгун.

Врагов же погибло значительно больше – около восьми тысяч янычар да где-то столько же татар, да около полутора тысяч турок были взяты в плен.

Посмотрев на добычу, Грифич поморщился – небогато. Как обычно у крымчаков, первыми в бой вступали бедняки и они же были последними во время погони. Янычары, правда, намного богаче, но требовалось «кинуть кость» юнкерам, да и солдаты Берга за роль приманки заслужили повышенную долю.

– Господа, – негромко сказал Рюген, – я свою долю делю пополам между кавалерией и бригадой генерала Берга, как главными «виновниками» сегодняшней победы.

В этой войне крымчаков преследовал какой-то злой рок. Не успел отряд Померанского отдохнуть после битвы и возвращения в главный лагерь, как пришла ещё одна приятная новость – «гулявший» с восьмитысячным отрядом кавалерии по турецким тылам Потёмкин наткнулся на сбежавших от Померанского татар и, прижав их к балке, «помножил на ноль». Уйти удалось немногим и…

– Корпусу Суворова предпринять экспедицию в Крым!

Решение Румянцева было вполне логичным – после серии ТАКИХ поражений большая часть боеспособных мужчин полегла и сейчас есть хорошая возможность если не захватить Крым, так хоть основательно проредить врагов.

Александру Васильевичу выделили всего семь тысяч солдат – немного, но, чтобы пройтись «огнём и мечом», вполне достаточно. Да даже если и не выйдет ничего толкового, то хотя бы крымчаки не будут устраивать рейды по русским тылам, а засядут в оборону – уже неслабый такой плюс.