Вычислитель. Орбита для одного - Александр Громов

В первом приближении приручение Томми уже состоялось. Он сам еще не понимал этого, и Эрвин знал: когда осознает – не воспротивится. Томми еще не дозрел до командования такой громадиной, как «Магог». Как ни амбициозен, а в глубине души будет рад, что право принимать решения в бою будет предоставлено не ему.

Теперь старший офицер только моргал, не в силах постичь ход мыслей командира.

– А ну-ка навскидку: где находятся устья двух ближайших стабильных нуль-каналов? – спросил Эрвин.

– М-м… ближайшее – в правом верхнем щупальце созвездия Кракена почти в плоскости орбиты Циклопа, а другое – в созвездии Северная Спираль довольно высоко над плоскостью орбиты…

– Правильно, – кивнул Эрвин. – Угловое расстояние между ними составляет примерно восемьдесят восемь градусов. На данный момент оба устья контролируются туннельными крейсерами Терры. Мы им не помешали – и правильно сделали… – Томми дернулся было, но вновь замер, напряженно внимая. – Правильно сделали, я говорю. При любом раскладе мы не сохранили бы контроль над нуль-каналами, только понапрасну обескровили бы флот. Теперь в Штабе ждут, когда через нуль-каналы полезут основные силы противника. Штабные мыслители рассуждают здраво и банально: противник атакует нас двумя флотскими группами и начнет сжимать клещи. Исходя из этого Штаб и концентрирует силы нашего флота в нескольких группировках между нами и устьями нуль-каналов, намереваясь замедлить продвижение противника фланговыми ударами, а при случайной удаче – как реалист я считаю, что она может быть только случайной, – и вовсе сорвать всю его операцию. Направление атак противника следует из геометрии – ты не забыл про восемьдесят восемь градусов? Изобретать что-то более сложное – много чести для каких-то рудокопов. Мы потрепали эсминец, что наверняка разозлило командование противника. В Штабе уверены, что вместо хитрого маневрирования противник попросту навалится на нас большими силами по двум сходящимся направлениям… Хочешь кофе?

Томми мотнул головой. Эрвин встал, налил себе треть чашечки из кофейника, пригубил и вновь опустился в кресло. Сделал осторожный глоток, поморщился и поставил кофе на столик.

– Я направил Штабу свой анализ оперативной ситуации, – сказал он. – Надеюсь, ко мне прислушаются… хотя не очень-то в это верю. Доморощенные стратеги не любят, когда их тычут носом в их собственные просчеты. Мало кто это любит, а следовало бы любить… Словом, они там ждут нападения не оттуда, откуда оно начнется.

Томми сглотнул.

– Откуда же? – вмиг осипшим голосом спросил он и сглотнул снова.

– Оттуда, откуда мы меньше всего его ждем, то есть с прямо противоположной стороны. Начнется оно не сегодня и, вероятно, не завтра, но и не через две недели. Думаю, суток через пять-семь. Все это время туннельные крейсера будут висеть вблизи устьев нуль-каналов, действуя нам на нервы и приковывая к себе внимание. Я не исключаю, что сквозь эти каналы противник введет какие-то силы, я даже думаю, что так и будет, но первую скрипку будут играть не они. Противник пробьет к окраинам нашей системы еще один нуль-канал, для чего воспользуется туннельно-индуцирующим кораблем.

Секунды две Томми молчал, затем бурно запротестовал, аж привскочив с кресла:

– У Терры его нет!

– Против нас не только Терра, но и вся Лига, – мягко напомнил Эрвин.

– Все равно! – Забывшись, Томми махал руками. – Его вообще ни у кого нет, одни прототипы, которые не работают!..

Эрвин вздохнул.

– Знаешь, чего я больше всего не выношу? – сказал он. – Думаешь, глупости человеческой? Нет, к ней я привык. Я не выношу всезнайства новичков-недоучек. В определенном смысле это та же глупость, но особенная. И очень вредная. Дам ценный совет: ничего не утверждай, если не владеешь информацией в достаточном для осмысления объеме. О Земле и Унии у меня сведений нет, а вот в Лиге испытания первого туннельно-индуцирующего корабля были начаты Эдемом около двух лет назад. Это мне известно точно. Откуда – не спрашивай. Я совершенно не удивлюсь, если окажется, что этот корабль уже пригоден к использованию. От него ведь не требуется умения пробивать долгоживущие нуль-каналы; продержится канал сутки – ну и ладно…

– Эдем? – Томми растерянно заморгал.

– Эдем, Эдем. Планета богатых бездельников, отошедших от дел политиков, выдающихся ученых и инженерной элиты. Рай под ласковым солнцем. Прекрасный климат, пышная природа, безопасность, красота и никаких – ну почти – экологически грязных производств. Нищеты и близко нет – там ее не терпят. Многие люди мечтают перебраться с отсталых планет Лиги на Терру, а на Терре почти все мечтают об Эдеме. Стараются, из кожи вон лезут, урезают расходы, копят деньги на переезд и пусть самое маленькое, но поместье, чтобы встретить в нем старость…

– А у нас каждый был бы рад улететь хоть на самую бедную планету, – сквозь зубы прошипел Томми. И ругнулся – незамысловато, по-шахтерски.

Эрвин погрозил ему пальцем.

– Не отвлекайся. Многие уверены, что Эдем – это такой привилегированный филиал Терры, но в определенном смысле дело обстоит как раз наоборот: Терра – филиал Эдема. Терра на виду – Эдем в тени, но именно на Эдеме частенько определяется политика Лиги. Движущие рычаги – там. То, что надо спрятать, тоже там. Не витай в облаках и не тешь себя надеждами – Лига имеет туннельно-индуцирующий звездолет.

На Томми было жалко смотреть.

– Но… – молвил он, чуть только вновь обрел дар речи, – в Штабе знают? Точно?

– Конечно, знают, – уверил Эрвин. – Мое дело и даже моя прямая обязанность – сообщить Штабу мои соображения. Я сообщил, их приняли к сведению, я полагаю. Что еще я могу сделать? Руководить флотом – уже не мое дело.

– Из Штаба… что-нибудь ответили? – выдавил вопрос Томми.

– Ничего. Даже не указали мне на неуместность моих фантазий. Видимо, просто отмахнулись. Ты ждал чего-то иного?

– Но это же… Добиваться надо! Кричать надо! – Томми и сам перешел на крик. – Стучать во все колокола!

– Отсюда? Можешь постучать по железу нашего астероида, в Штабе вряд ли услышат. Хотя… – Эрвин лукаво усмехнулся, – может, и стоило бы поднять шум. Вероятнее всего, тогда меня отстранили бы от командования как внезапно помешавшегося и заперли бы в какой-нибудь норе на Улиссе или Цирцее. Как-никак шанс выжить там побольше.

И Томми сник. Повздыхал, помотал опущенной головой, поскрипел зубами. Потом поднял голову и спросил с надеждой:

– А ты не ошибаешься?

– Ошибиться может каждый, – не стал спорить Эрвин.

Подошел к мойке и выплеснул недопитый кофе.

Для внешнего наблюдателя корабль не выплывает из устья нуль-канала, будто из дока, сперва нос, затем корма, – он проявляется в пространстве сразу весь, окутанный призрачным сиянием мягкого черенковского излучения, ни дать ни взять нарядная елочная игрушка, сработанная строгим, не терпящим чрезмерного декора дизайнером. Корабли красивы своей предельной функциональностью и ничем иным.