Тень Белого Тигра - Ксения Хан

живой, Сон Йонг жива, и вы почти счастливы в мире, куда я её второй раз не приводил.

Он хлопнул ладонью по скамье, на которой развалился, словно был хозяином гостевых покоев, а не узником казарм драконьего войска. Нагиль опустил голову и хмыкнул. Проклятье, хён был прав.

– И что теперь? – спросил Нагиль после молчаливой минуты, проведённой в раздумьях. – Ты предал его, теперь он знает, что ты обо всём мне расскажешь. И он захочет напасть.

– Твоя женщина там что-то строит против него, – делано равнодушно ответил Рэвон. Нагиль попытался справиться с наползающей на лицо улыбкой, но потерпел поражение. Брат закатил глаза. – Честно говоря, я в её идеи не особо верю, но ей помогает какой-то тронутый бородатый тип, которого она вытащила из пещер на севере. Звучит дико, даже не думай спорить, и Сон Йонг теперь дикая, но мне всё равно. До тех пор, пока она справляется с ситуацией и не мешает тебе, она может заниматься чем угодно. Я против только, чтобы она разрушала храмы стихий, но она меня не слушает, так что…

– Я не думаю, что… Что?

Рэвон поймал поражённый взгляд Нагиля и усмехнулся.

– Ах, ты не в курсе. Много чего произошло, пока ты решал проблемы Чосона на чужих землях, брат.

Ульджин, Чосон, месяц чхунбун 1593 года, год Водяной Змеи

Нагиль не отходил от Йонг ни на минуту, хотя ему нужно было помыться, сменить пропитанную кровью и потом – чужой кровью и своим потом – одежду, умыть лицо. Он надеялся, что встретит свою госпожу в надлежащем виде, но в итоге снова предстал перед ней в опалённом чонбоке, покрытом слоем пыли и пота. Но Йонг спала и не могла оценить его внешний вид.

Он был неприятно удивлён, узнав, что Сон Йонг живёт у берега Медного моря во временном лагере, что её и Дочерей оградили от городских дел. Ли Хон предупреждал, что Нагиль найдёт Йонг не в том положении, которое ему понравится, но он не ждал настолько плачевной ситуации. Хотя бы генерал Хигюн не спрашивает с Сон Йонг за свою потерянную руку, а мог бы.

Бородатый тип, о котором говорил Рэвон, португальский торговец пряностями, к которому и Ли Хон, и Чунсок прониклись симпатией, сказал, что Йонг мало ест и мало спит. Нагиль смотрел на неё, спящую, окружённую ореолом оранжевого факельного света, и видел голубые вены, проступающие под тонкой бледной кожей шеи, и сухой след от имуги, тянущийся из-под воротника от самой лопатки. Она действительно была слаба, ей нездоровилось.

Нагиль смотрел на неё и ругал себя за беспечность.

В Хансоне и Ульджине, во всех городах, где Йонг побывала, говорили о ней как о разрушительнице святилищ. Простые смертные поговаривали, что там, где Дракон спасает, змей в теле женщины разрушает. Вспоминали, что мудан Ордена Белого Тигра, её мэштренним, была японкой, и теперь эта приезжая из ниоткуда женщина действует по тем же заветам.

– Ох, Сон Йонг, – вздохнул Нагиль, опуская голову на скрещенные ладони, лежащие поверх стола. Он принёс Йонг в дом советника Чхве Сувона, сюда же попросил привести иноземцев, что за ней присматривали, Хаджуна и Дочерей. Теперь в доме, который долгое время пустовал, сновали туда-сюда люди, лились разговоры со всех сторон, пахло какой-то похлебкой с острым перцем, которую готовили иноземцы.

Ульджин, только что переживший очередное нападение, остывал после битвы, а в доме советника Чхве сосредоточился весь мир Нагиля.

– Скажи мне, что это не сон, – прохрипел голос Йонг, и Нагиль вскинул голову.

– Минджа. – Он сполз со стула, сел к её постели, нашёл её руку. Йонг неожиданно сильно сжала его ладонь.

– Выглядишь неважно, – тихо сказала она. Нагиль покачал головой. Это она упала в обморок прямо у него на глазах, а теперь говорит о нём, будто ему нездоровится…

– Извини. Не успел смыть с себя грязь после битвы, ты всё не просыпалась, и я…

– Не хочешь поцеловать меня? – прервала его Йонг. Нагиль замер, сердце забилось сильнее. – Прямо сейчас?

Он склонился к ней, не смея противиться. Если его госпожа приказывает, кто он, чтобы не подчиниться? Йонг выдохнула ему в губы: «Наконец-то», – и прижалась к нему так, словно не могла больше дышать самостоятельно.

«Наконец-то», – подумал он тоже, целуя её и чувствуя, как усталость пластами сходит с его тела, а разумные мысли покидают голову.

22

Йонг не смогла бы привыкнуть к такому воссоединению, даже если бы сильно старалась: каждый раз, когда они с Нагилем расставались, он возвращался к ней с ворохом дурных новостей. Сейчас, сидя напротив него за столом в обеденном зале дома советника Чхве, Йонг хотела кинуть ему в лицо плошку с рисом.

– От того, что ты выдворишь меня из Ульджина, мне лучше не станет, – рявкнула она. Нагиль поджал губы, рассердился ещё больше.

Они спорили уже второй час, прерываясь на еду и текущие дела, и всё ещё не могли договориться. Нагиль сказал, что Йонг стоит вернуться в столицу под крыло короля этим же утром, едва Йонг окончательно проснулась и попросила поесть.

– Минджа, опальный город – вовсе не место для слабой женщ…

– Договоришь это слово, и языка лишишься. – Йонг указала пальцем в лицо Нагиля, как никогда жалея, что сейчас неспособна призвать имуги и схватить упрямого генерала за грудки.

– Я не имел в виду, что считаю всех женщин слабыми, – попытался объясниться Нагиль. – Но сейчас ты… Ты…

– Что? Умираю? – Йонг прорычала это слово, будто её им тошнило. Нагиль совсем помрачнел.

– Да, – ответил он и опустил голову. Йонг замерла, открыла рот, чтобы возразить, медленно его закрыла. Нагиль бы никогда не признался в том, что думает о смерти своей госпожи, если бы действительность не вынуждала его смотреть правде в глаза, а не с известным всему Чосону упорством искать способы избежать столь печальной участи.

– Я не умираю, – тихо произнесла Йонг. Она потянулась через стол к Нагилю, но тот вдруг вскинул голову, посмотрел на неё с выражением, которое Йонг видела на его лице лишь однажды. Тогда, когда они расставались с ним у Глаза Бездны, когда Нагиль думал, что больше её не увидит.

– Мне всё рассказали, – выдохнул он. – Ты кашляешь кровью, имуги съедает тебя изнутри.

– Глупости, – сердито отрезала Йонг. – Кто тебе сказки рассказывает?

– Король.

– А он откуда знает? Нет, не отвечай, Чжихо разболтал. Поверить не могу. О врачебной этике здесь никто не слышал? И как же конфиденциальность? А как же… – Она заметила, что лицо Нагиля темнеет и смеяться он не собирается, а потому притихла. – Со мной всё в порядке, я знаю, что делать.

– Сон Йонг, это не шутки.

– Мун Нагиль, я тоже серьёзна.

Она встала, обошла стол, чтобы сесть на скамью рядом с генералом. Тот смотрел прямо перед собой, будто любой