После долго и счастливо - Хлоя Лиезе

попыткам плыть против поверхностного течения, с каждой секундой, что я пытаюсь бороться с нарастающей силой мыслей, моя паника лишь дальше отстраняет меня от неё.

Прикосновение Фрейи меняется, с любовью скользит по моему телу, но сокрушение от провала тянет меня вниз подобно течению, которому я не могу противиться.

Она наклоняется надо мной и мягко целует в губы.

— Оставайся со мной.

— Это… — я зажмуриваюсь. — Я стараюсь.

— Эйден.

Я медленно открываю глаза и смотрю на неё.

— Ты же знаешь, что иногда я не кончаю? — шепчет она.

Я прищуриваюсь, ненавидя то, к чему она ведёт.

— Да.

Она мягко улыбается.

— Что ты говоришь мне, когда это случается?

— «Всё хорошо, детка», — говорю я вопреки сиплости в голосе. — «Просто позволь мне обнимать тебя».

— Вот именно, — говорит она, затем нежно целует в губы. — Знаешь, какое ощущение безопасности мне это дарит? Когда мой партнёр считает такое нормой и помогает мне почувствовать себя любимой? Ведь это правда нормально.

У меня вырывается хриплый вздох.

— Да.

Фрейя тесно льнёт к моему телу, закидывает на меня бедро, водит ладонью по моему животу и груди. Её губы накрывают мои в мягком, долгом поцелуе.

— Просто оставайся со мной. Мы найдём свой способ, Эйден. Вместе, ладно?

Наши глаза встречаются, когда я поворачиваюсь к ней и крепко прижимаю к себе. Кожа к коже. Тихо в темноте. Я забредаю в незнакомые воды принятия, пока она прикасается ко мне, целуя. Я купаюсь в любви Фрейи и целую её в ответ.

Её поцелуи угасают. Её прикосновения замедляются. Я ещё долго и крепко обнимаю её после того, как она засыпает.

* * *

Мне не спится. И когда Фрейя скатывается с меня, пригревшись и вздохнув, я наблюдаю за ней — такая красивая, такая желанная для меня. Чувствуя себя уставшим, но абсолютно бодрым в той манере, когда адреналин забивает мой мозг, я беру любовный роман от Вигго, который я читал. Я не брал его в руки после возвращения с Гавайев, и там как раз должно было начаться горяченькое.

Может, это поможет моим глазам утомиться.

Тихий, оптимистичный голос во мне шепчет: «Или получить книжный стояк».

Да уж. Не буду обнадёживаться после этой катастрофы ранее.

Я открываю место, на котором остановился, и нахожу маленькую книжную лампу, которая у меня уже несколько лет. Фрейя одна из тех крепко спящих людей, для которых свет не проблема — хотелось бы мне иметь такой дар. Плюс в том, что мои приступы бессонницы не так сильно вгоняют между нами клин. Я всегда просто читаю в постели и слушаю её успокаивающее дыхание. Я включаю крохотную лампу, устраиваюсь под одеялом, в уюте нашей комнаты, которая погружена в темноту, если не считать слабого желтоватого свечения лампы.

История распаляется. Весьма быстро.

Герой наконец-то, наконец-то обнажает душу перед героиней, и срань господня, искры так и летят. Язык. Вкус. Толчки. Влага. Желание. Жар. Океан этих слов нарастает до чувственного цунами, каждая строка — это спланированный шаг к невероятно изящной, но всё же горячей кульминации (во всех смыслах этого слова), и когда это заканчивается, моя рука до побеления костяшек пальцев стискивает страницу, а моё дыхание делается напряжённым и хриплым.

Я закрываю глаза, неловко отключая лампу и ставя её на тумбочку. Я смотрю в потолок, как огорошенный. Это…

Безумие.

Реально охеренное волшебное безумие.

Чёрт возьми, я буду читать любовные романы до скончания веков.

Не потому что я реально обманываю себя, будто это всегда будет срабатывать так (и под «так» я имею в виду, что это сделало меня твёрдым как бл*дский камень), или будто это что-то гарантирует, а потому что это было… прекрасно. Уязвимость, нежность, давать и принимать. Я так мало в своей взрослой жизни думал об этом, и почему же? Потому что меня воспитали с мыслями, что мужчины не должны этого делать?

Чёрт, мужчины многое упускают, и это вредит не только нам — это вредит нашим партнёршам. По крайней мере, мужчины вроде меня многое упускают, и я думаю, что нас таких много, к сожалению. Мужчин, которые не выделяют время, чтобы изучить, как мы хотим быть близки с нашими партнёршами. Это оставляет нас отвратительно неподготовленными.

Почему я ожидал, что смогу просто переключиться в такое состояние внутри себя, если практически не взращивал его? Я годами полагался на то, что эмоциональная лёгкость моего брака проложит дорогу к сексуальной близости. Но когда всё стало сложно, у меня не было проложенного маршрута, как двигаться дальше, как сохранять близость с Фрейей, даже когда мне было тяжело.

Да, я люблю свою жену. Да, меня глубинно влечёт к ней. Но это не означает, что я каким-то чудом буду знать, как найти близость с ней, когда ландшафт вокруг нас так сильно изменился, когда мы изменились, и когда жизнь стала намного сложнее, чем просто «работать усердно и вместе идти к своим мечтам».

Как и с проектами, которые я разработал, с лекциями, которые я преподавал, как и с физическими упражнениями, мне нужно научиться этому и практиковать. И да, может быть, в сравнении с человеком без тревожности и без прошлого вроде моего мне нужно чуть больше помощи, чтобы комфортно чувствовать себя в сексе, когда он вызывает сложные эмоции, но что с того, бл*дь? В этом нет ничего постыдного. Фрейя любит меня таким, какой я есть. Она будет терпелива со мной, будет верить в меня, желать меня со всеми моими несовершенствами. Она показывала мне это снова и снова. Теперь я должен показать ей, что верю во все это.

— Чёрт, — бормочу я, накрывая ладонью глаза, мокрые от слёз. За последнюю неделю я плакал больше, чем за всю свою жизнь. И если это часть того, что я вынесу из этого кошмарного периода, я рад. Потому что это означает, что я вырос как человек. Как мужчина. Как муж.

Фрейя вздыхает во сне и перекатывается ко мне, будто каким-то образом знает, что нужна мне.

Она бормочет что-то невнятное, устраиваясь удобнее, и её губы задевают моё плечо. Весь воздух вырывается из моих лёгких, когда её рука сонно сползает по моему животу и обвивает за талию. Во всех тех местах, где её тело задевает моё, под моей кожей нарастает жар, и прежде чем я успеваю задуматься о том, что делаю, я беру её ладонь и направляю ниже. Ниже.

Она снова вздыхает, слегка ворочаясь спросонья.

— Эйден, — бормочет она.

Я хрипло сглатываю, когда она медленно и лениво прикасается