Три стервы - Титью Лекок

Шеф ударил кулаком по столу:

– Послушайте, Фред, все очень просто. Либо вы принимаете это предложение, либо – за дверь. Даю вам время подумать до конца месяца.

Фред вышел из кабинета, понурив голову.

Случилась катастрофа.

Он вернулся к своему столу. Катастрофа. Полная. Если для всех современников Фреда катастрофой стало бы понижение в должности, для него продвижение по карьерной лестнице было, как минимум, столь же мучительным. Он сделал все возможное, воистину все, чтобы избежать ответственности, и вот она его догнала. Над ним висит проклятие. Он имел идеальную, с его точки зрения, работу, ему тут было комфортно, нравилось то, что он делает, им были довольны. И что? Теперь его лишают возможности продолжать. За что такое дебильное наказание? Все из-за Персоны. От этого блога сплошная головная боль. Сначала ему разбила сердце Водяная Лилия, затем у него украли спокойствие, и вот теперь он теряет работу. Ну зачем он зарегистрировался на Майспейсе?

Теперь он будет выглядеть обманщиком в глазах всей фирмы. Потому что в курсе все, сомнений быть не может. Это объясняет странное поведение Франсуа. Фреду было известно, что все сколько-нибудь исключительное, необычное разжигает зависть окружающих. Но как они узнали? Фред был уверен, что по самому блогу его невозможно вычислить. Его выдало что-то другое. И если с Персоной все чисто, ошибку, скорее всего, допустил сам Фред. Шеф решил, что он вел блог на рабочем месте. А это могло означать только одно: кто-то в конторе видел, как он входит в интернет под именем Персоны. А ведь Фред всегда был предельно осторожен, однако с его столом, стоящим посреди коридора и открытым всем ветрам и всем взглядам…

Обычно он оставлял окно Майспейса на панели задач. По всей видимости, однажды он пошел к ксероксу и тут какой-то ловкач решил порыться в его компьютере. Но зачем? Почему? Почему этот некто заинтересовался тем, что делает Фред, и даже донес на него шефу?

Веселый свист отвлек его от размышлений. Он поднял глаза и увидел пробегающего мимо вприпрыжку сияющего Жильбера, который радостно насвистывал победную мелодию.

От изумления и гнева Фред раскрыл рот. Этот придурок бухгалтер… Ну конечно. Только он один на всем белом свете ненавидит Фреда настолько, что готов изгадить ему жизнь.

Единственный положительный момент во всей этой истории – теперь у него появилась возможность помочь Эме.

Проснувшись утром, Эма тут же включала радио, чтобы не заснуть опять. Только так можно было выдержать данное самой себе обещание вставать в восемь утра – включить на полную громкость журналистов “Франс Интер”. У нее возникало смутное ощущение, что она просыпается в одной постели с Тома Леграном[21], но прием хорошо работал уже целую неделю, и она была твердо намерена взять себя в руки. Эма вставала, готовила традиционный литр чая. Она даже купила себе чай Mariage, чтобы ознаменовать новый ритм жизни. Дожидаясь, пока свежезаваренный чай остынет, она включала компьютер и принималась за работу. Сначала отвечала на письма, затем переходила к этапу приставания (домогательств) ко всем главным редакторам Парижа. Теперь она больше не упрашивала принять ее на работу. Нет сомнений, резюме окончательно вышли из моды в этой среде. Поэтому она решила, что ее новым стилем жизни, флагом, знаменем, религией станет работа по договорам. Она будет фрилансером – или никем. Отныне она продает не свое время (с фиксированной и насильственно установленной продолжительностью рабочего дня), а непосредственно результаты своего труда. Естественно, такой вариант куда менее выгоден с финансовой точки зрения. Тем более что пристраивание своих материалов и получение гонорара занимали у нее примерно столько же времени, сколько сама работа. Она предлагала темы, ей не отвечали, она повторяла предложение, ей в конце концов отвечали. Ежедневно на эти маленькие игры у нее уходило целое утро, а то и больше. К тому же как вольному стрелку ей приходилось все время быть в курсе… ну, почти всего. И требовалось больше двух часов в день, чтобы просмотреть все сайты, представляющие интерес.

Однако в последние три дня тональность получаемых ею мейлов заметно изменилась. Это случилось после божественного подарка Фреда, его гениальной идеи. Теперь Эма уже не просто предлагала тему очередной статьи, она владела сенсацией, и расклад поменялся. В ее руках было первое и единственное интервью с Персоной. Она, конечно, пыталась получить за него как можно больше, но ее волновали не только деньги. Эма намеревалась прописать в договоре, что заказчик и в дальнейшем будет публиковать ее материалы. Фред не только подарил ей на это интервью эксклюзивное право, вызволявшее ее из профессиональной задницы, но и полную свободу распоряжаться им по своему усмотрению. Единственный запрет налагался на разглашение его фамилии – ее следовало сохранить в тайне. Однако Эма оставалась владелицей главного богатства, тем более что Фред согласился на публикацию своей фотографии. Получается, бухгалтер, стукнувший на Фреда, преподнес нежданный дар Эме. Соотношение сил между ней и главредами, таким образом, кардинально изменилось, поскольку теперь ей принадлежал лот, цена которого на ее аукционе росла уже третий день. Не каждый день у нее будет в руках подобная бомба, но, чтобы положить начало карьере свободной журналистки, лучше не придумаешь.

Эмина голова была забита профессиональными заботами, и это избавляло ее от излишне настойчивых мыслей о Блестере. После встречи со Стервами в кафе ей все же пришлось позвонить ему. Объяснение упростилось благодаря ярости, в которой он пребывал. Для начала он повторил несколько раз: “Но ты же сумасшедшая, сумасшедшая”. Однако, когда она перешла к этапу “я полагаю, что нам лучше сделать паузу, нельзя, чтобы все так продолжалось, мне нужно позаботиться о себе”, он неожиданно успокоился и попросил ее наконец-то дать разумное объяснение случившемуся. Тогда она попыталась изложить проблему в ракурсе бараньей ноги:

– Я готовила тебе баранью ногу, вместо того чтобы быть с друзьями.

На что он прозаично ответил:

– Но я никогда не просил тебя готовить мне баранью ногу.

– Но тогда еще хуже! Тебе даже не пришлось просить меня об этом…

– Но мы все-таки не расстанемся из-за бараньей ноги?

Она решила, что пора закругляться, и попросила дать ей немного времени. Она знала, что, прежде всего, обязана уладить проблему со своей профессиональной бездеятельностью. Ей необходимо испытывать хотя бы минимальную гордость за то, что она делает, а для этого, следуя законам безжалостной логики, она для начала должна что-то делать. Неожиданный бонус: лишившись иллюзии защищенности, которую давала их почти совместная жизнь, она резко повысила свою производительность. В первую неделю у нее уже приняли два проекта статей. Вознаграждением после каждого рабочего дня служили встречи за ужином со Стервами, которые поддерживали Эму, как если бы она выздоравливала после тяжелой болезни.

В тот день, около полудня, она решила спуститься за почтой. В ящике лежал большой конверт из крафтовой бумаги. Несколько секунд она тупо глядела на него, а в ее голове ворочалась абсурдная мысль, что он слишком толстый, чтобы содержать предложение работы. Присмотревшись, она увидела, что почерк на конверте ей незнаком. Она захватила еще парочку счетов и вернулась в квартиру. Когда она вскрыла конверт, на пол упал листок с рукописным текстом. Кроме него, там лежало досье страниц на тридцать печатного текста. Эма уставилась на название, ничего не видя. “Анализ и выводы по проекту “Да Винчи”.