Миллиардер. Книга 3. Конец игры - Кирилл Бенедиктов

Марии фон Белов было девяносто шесть лет. Сбросить пятьдесят — останется сорок шесть — конечно, не юность, но в этом возрасте она все еще была красавицей. Если бы не шрам, напоминание о русской медсестре Кате Серебряковой… Но фюрер никогда не относился к эстетам, считающим, что шрамы необратимо уродуют женщину.

И Мария фон Белов терпеливо ждала, когда Гусеница будет готова вновь превратить ее пусть не в молодую, но в зрелую привлекательную женщину.

Когда этот день удивительным образом совпал с началом активной фазы операции «Рагнарёк», Мария посчитала это знамением — значит, фюрера нужно было воскрешать именно сегодня.

Он восстанет, великий воин Гипербореи, и Мария бросит к его ногам весь мир: шатающиеся под ударами террористов великие державы, сожженный Лондон (фюрер так мечтал о том, чтобы превратить этот город в пылающие руины!), воцарившийся на планете хаос. Хаос, требующий прихода сильной личности, способной укротить бунтарей и навести железной рукой новый порядок.

—Сейчас я спущусь в Зал Ледяного Сна, — провозгласила она торжественно, — а выйду оттуда уже с нашим великим фюрером!

Зал взорвался аплодисментами.

В подземной усыпальнице было нестерпимо холодно. Рейхсфюрер куталась в песцовую шубу, но холод все равно пробирал до костей — как и все старые люди, она была очень чувствительна к перепадам температур.

Внучка, напротив, словно бы не замечала мороза. Глаза лейтенанта фон Белов горели — ей не терпелось стать свидетельницей события, о котором будут рассказывать легенды еще многие века спустя.

—Сначала я займусь собой, — заявила Мария. — Фюрер не должен увидеть меня старой. Это ввергнет его в меланхолию.

Она извлекла из складок шубы серебристую Гусеницу и клюнула ее сухими губами.

—Говорят, испанские конкистадоры искали во Флориде источник вечной молодости. Они искали не там.

Катарина не поверила своим глазам — бабушка сбросила на пол роскошную шубу и принялась стягивать теплый свитер из шерсти альпаки.

—Не смотри, — строго прикрикнула она на внучку. — А лучше — отвернись!

Девушка подчинилась, хотя ей безумно хотелось подсмотреть за бабушкой хотя бы одним глазком. За спиной послышался надсадный кашель — впечатление было такое, что на рейхсфюрера напал приступ астмы. Потом что-то упало с глухим шумом, и тут уже Катарина не выдержала. Обернулась — а вдруг с бабушкой что-то не так? — и застыла с открытым ртом.

По брошенной на холодные плиты песцовой шубе каталось странное существо. Оно было почти голым, и у него была ярко-розовая, словно ошпаренная, кожа. Лицо у существа было бабушкино, старое, с едва различимым белым шрамом, а вот фигура и кожа — молодые, как у двадцатилетней. И оно кричало.

—Рейхсфюрер! — воскликнула пораженная Катарина.

Она опустилась на колени перед тем, что еще пять минут назад было ее бабушкой. Существо повернуло к ней разодранный в крике рот, и Катарина увидела, как лопается коричневая, похожая на печеное яблоко кожа на скулах Марии фон Белов. Лоскутья старой кожи съеживались, чернели, превращались в золу, в пыль, а из-под них проглядывала новая, тугая и розовая, как целлулоид. На глазах у Катарины исчезали морщины, разглаживался лоб, таяла, открывая роскошные белокурые волосы, седина. Процесс этот, видимо, был очень болезненным, потому что бабушка, от которой Катарина в жизни не слышала ни единой жалобы, не говоря уже о слезах, вопила так, что лейтенанту поневоле вспомнился извивавшийся под пытками антиквар Бонзо.

—Уйди! — взвизгнуло существо, когда Катарина попыталась дотронуться до ее руки. — Прочь… прочь…

Катарине не хотелось оставлять бабушку в таком состоянии в холодном склепе, но привычка повиноваться приказам рейхсфюрера взяла верх. Она вскинула руку в римском приветствии, развернулась и пошла к лифту.

Войдя в кабину, Катарина остановилась в нерешительности. Подниматься обратно в большой зал она не смела: собравшиеся там ожидали возвращения Марии фон Белов вместе с воскресшим Гитлером. Уходить далеко от бабушки было страшно: а вдруг Гусеница подействует как-то не так и рейхсфюреру понадобится медицинская помощь? Поразмыслив, лейтенант нажала кнопку третьего уровня — там находился Зал глобального контроля Spinngewebe. В этом зале находились мониторы, позволявшие наблюдать за всем, что происходило в помещениях базы, — в том числе, разумеется, и в усыпальнице фюрера.

В дверях ее чуть не сбила с ног адъютант бабушки Шарлотта Фриз. Вид у нее был чрезвычайно взволнованный.

—Что случилось, оберлейтенант?

Шарлотта посмотрела на нее как на душевнобольную.

—Я не спрашиваю, где вы пропадали последние два года, Катарина. Но где вы были последние полтора часа?

—В усыпальнице, с рейхсфюрером, — растерялась девушка.

—Да, точно, вы же спустились туда вместе… В общем, события развиваются не лучшим образом. Операция пошла не так, как планировалось. Необходимо срочное вмешательство рейхсфюрера, а она сейчас занята совсем другими делами…

—Вы полагаете, эти дела неважны? — вступилась за бабушку Катарина.

—Что вы, лейтенант, как я могу давать оценку делам рейхсфюрера… Но сейчас под угрозой сам «Рагнарёк».

—Да что же случилось все-таки?

Шарлотта быстро оглянулась вокруг — не слышит ли их кто. Но в зале они были одни, если не считать любимой бабушкиной кошки, мирно дремлющей в кресле.

—Отряд, захвативший Линкольн-центр, уничтожен ФБР.Заряды, заложенные в музее Метрополитен, обезврежены. Взорвать ничего не удалось.

—А что в России? — спросила Катарина, холодея от неприятного предчувствия.

—Информация оттуда запаздывает, но, судя по всему, с Эрмитажем тоже ничего не вышло. Чеченцы в Большом театре ликвидированы какой-то непонятной спецгруппой.

—Значит, — голос Катарины прервался, — значит, мы оказались беззащитны?

—Ну, нет. — Шарлотта усмехнулась, вложив в эту усмешку все превосходство опытного офицера над зеленым новичком. — У нас еще остается HAARP, а с таким козырем можно разыграть любую комбинацию. И все же новости тревожные. Мне бы хотелось довести их до сведения рейхсфюрера.

—Я сейчас спущусь в усыпальницу и попробую с ней поговорить. Только… — Она запнулась.

—Только что? — прищурилась Фриз.

—Не удивляйтесь, когда увидите рейхсфюрера. Она… стала гораздо лучше выглядеть.

—Так, значит, ей все-таки удалось! — воскликнула Шарлотта. — Мы все так волновались, так хотели этого! Поспешите же к ней, Катарина!

Обнаженная Мария фон Белов, не отрываясь, смотрела на свое отражение в стеклянной крышке саркофага фюрера. Она не ощущала холода, она чувствовала себя невероятно счастливой и в то же время боялась, что все, что происходит с ней, — всего лишь сон, который может прерваться в любой момент.