Миллиардер. Книга 3. Конец игры - Кирилл Бенедиктов

—Молода, — шептала она своему отражению, — снова молода…

И это не было преувеличением.

Женщине, стоявшей над саркофагом Гитлера, никто не дал бы сорока шести лет. Может быть — тридцать. И она была вновь полна сил и энергии, дикой, бешеной энергии, которая в юности заставляла Марию пускаться в рискованные авантюры, не заботясь о последствиях. Энергии, которой ей так не хватало последние полвека.

—Что ж, — сказала себе Мария фон Белов, — вот теперь действительно пора.

Она подняла с пола песцовую шубу и накинула прямо на голое тело. Фюреру это понравится, мелькнула у нее озорная мысль. Фюрер любит меха, плетки и ошейники. И молодых красивых женщин он тоже любит…

Орел лежал там, куда она сама положила его два года назад, — в запирающемся на кодовый замок сейфе из сверхпрочного сплава, изобретенного ее покойным мужем лет сорок тому назад. Сейф был надежно вмурован в стену, а кодом был день их свадьбы — не то чтобы Мария фон Белов стала к старости сентиментальной, просто решила, что Гансу было бы приятно.

Она протянула руку (молодую, сильную руку!) к Орлу и дотронулась до него подушечками пальцев. В фигурке ощущалась какая-то внутренняя жизнь, какое-то напряжение, как в до предела заряженном конденсаторе. Мария осторожно взяла фигурку, и тут словно молния пронзила ее мозг — она вспомнила лето 1942 года, ставку «Вервольф» под Винницей, голос Гитлера, когда он позвал своего телохранителя Раттенхубера, чтобы поручить ему отправиться вместе с нею на Кавказ, на поиски Черной башни…

—Пора, мой фюрер, — торжественно сказала Мария.

В торце саркофага под прозрачным пластиковым колпаком находилась одна-единственная большая черная кнопка. Мария разбила колпак рукояткой «парабеллума» и решительно вдавила кнопку длинным и сильным пальцем.

Зачавкала, втягиваясь в уходящие в пол трубы, смесь жидкого азота и гелия, окутывавшая тело Адольфа Гитлера. Автоматика, разработанная Гансом Каммлером, приподняла тело фюрера так, чтобы он не захлебнулся льющимся в саркофаг соляным раствором. Звякнули замки прозрачной крышки саркофага, и она медленно уползла в сторону. Мария приблизилась и торжественно положила Орла на грудь фюрера.

Ей показалось или его желтое, безжизненное лицо восковой куклы стало наливаться кровью? И шевельнулась жесткая щеточка усиков под приплюснутым носом? И чуть дрогнули лишенные ресниц веки?

—И Орел вернется к своему повелителю, и великий воин Гипербореи поднимется от вечных снегов, чтобы покорить мир, — процитировала Мария безумную жрицу. Откуда она взялась тогда в глубоко ушедшей под землю Черной башне? Когда-то Марии очень хотелось разгадать эту тайну, но с тех пор прошло слишком много времени.

Раздался странный звук, как будто кто-то тяжелый наступил на сухую палку. Мария непонимающе взглянула на тело фюрера — ребра Гитлера ходили ходуном под обтягивающей его, как барабан, кожей, как будто он тяжело и прерывисто дышал. Потом пергаментная кожа лопнула с громким треском, и Орел провалился внутрь грудной клетки.

—Шайзе, — пробормотала Мария фон Белов.

У Гитлера отвалилась рука. Из разлагающегося на глазах тела торчали зеленоватые, словно заплесневелые, кости. В глазницах плескался какой-то мутный студень.

«Этого не может быть, — подумала фон Белов. — Хирт клялся, что технология отработана до мелочей. Он при мне разморозил барашка, и барашек выскочил из чана живой и здоровый, мы потом ели вкусный шашлык… Но что, в таком случае, произошло с фюрером?»

* * *

Гитлер издал какой-то утробный звук. Мария подскочила на месте, похолодев от ужаса, — ей представилось, что сейчас этот разлагающийся труп вылезет из саркофага и возьмет ее за руку. Но фюрер, разумеется, был мертв — это просто лопнул у него внутри раздувшийся от тепла кишечник.

По залу распространился отвратительный запах. Фон Белов нерешительно сделала шаг к саркофагу, но тут же отпрянула назад. В саркофаге булькал, пузырясь, перемешанный с соляным раствором смердящий гной. Из него выглядывало каким-то чудом сохранившееся лицо фюрера с падающей на лоб челкой и знаменитыми усиками.

Это был конец. Мария шестьдесят пять лет ожидала этого дня, готовилась к нему, возлагала на него все надежды. Она могла железной рукой управлять базой «Туле» только потому, что верила: придет день, и фюрер воскреснет, чтобы стать властителем мира. А она, Мария фон Белов, будет при нем верным советником, серым кардиналом — кем угодно, но не публичной фигурой. Она привыкла жить в тени, она слишком долго играла в невидимого кукловода, чтобы выйти на сцену и во всеуслышание объявить себя режиссером.

Мария фон Белов готовила операцию «Рагнарёк» для своего фюрера. А теперь фюрер превратился в лужу зеленого гноя, и сложнейшая комбинация, продуманная ею за два года до самых мелких деталей, потеряла смысл.

Пятясь к выходу из зала, Мария услышала, как загудел мотор лифта.

В усыпальницу спускалась Катарина.

—Рейхсфюрер! — Катарина во все глаза глядела на чудесно помолодевшую бабушку. — Рейхсфюрер, вы… это невероятно!

—Зайди в лифт, — сухо приказала Мария.

—В лифт? Чем это здесь так пахнет?

—Выполняй! — рявкнула фон Белов. Она буквально затолкала внучку в кабину и нажала кнопку третьего уровня. — Здесь больше нечего делать!

Катарина побледнела.

—У вас… не получилось? Фюрер… не проснулся?

Мария вспомнила булькающую жижу в саркофаге, и ее замутило.

—Фюрера больше нет, лейтенант. Нам придется завершать операцию без него.

Двери лифта открылись, и Мария с внучкой вышли в темную прохладу Зала глобального контроля.

Оберлейтенант Шарлотта Фриз, сидевшая перед большим зеленым экраном, вскочила и подняла руку в римском приветствии.

—Хайль Гитлер!

—Боюсь, в этом больше нет смысла, — отмахнулась Мария. — Гитлер мертв, и даже самому Одину не под силу оживить его. Но это ничего не меняет. Мы будем продолжать «Рагнарёк». Оберлейтенант, доложите ситуацию.

Шарлотта растерянно смотрела на рейхсфюрера.

—Я полагала, лейтенант уже рассказала вам… Наши первоначальные планы сорваны. Мы потерпели поражение в Нью-Йорке. Кто-то предупредил американцев…

—Это Чен! — воскликнула Катарина. — Значит, Свиридов не соврал и китаец действительно работает на наших врагов!

—Вы верите Свиридову, лейтенант? — скептически усмехнулась Мария. — Это, скорее всего, дезинформация.

—Но кто-то же должен был раскрыть тайну заговора! Рейхсфюрер, необходимо, пока не поздно, отдать приказ об уничтожении Москвы, Нью-Йорка и Лондона. Иначе мы проиграем!

«Мы уже проиграли, — подумала Мария печально. — Все это время мы жили в мире иллюзий. И прежде всего я. Я верила в воскрешение Гитлера, верила в пророчества безумных старух. Я, как дура, больше половины жизни потратила на ожидание чуда, понадеявшись на отчеты Хирта об опытах над заключенными концлагерей. А там все было подтасовано — об этом догадывался еще Эрвин Гегель, но я предпочла поверить жулику Хирту. Я верила в то, что люди, спрятавшиеся от мира на шестьдесят пять лет, могут организовать заговор, который поставит на колени и Запад, и Восток. И вот результат — одного предателя достаточно, чтобы многолетняя кропотливая работа пошла прахом!»