Гладиатор - Филипп Ванденберг

Вителлий присел на большую каменную глыбу, глядя, как рабы при помощи рычагов, катков и канатов передвигают огромный известняковый блок. Надсмотрщики, хлопая бичами, во весь голос выкрикивали команды. Заметив, с каким интересом наблюдает за ними его спутник, Эвмар проговорил:

– Не жалей их. Они привычны к такой работе. Земля на их родине пустынна и неплодородна, вырастить что-то на ней можно лишь ценой огромных усилий. Других таких, как они, рабов мы не знаем. Тысячу лет назад их предки воздвигли для египетских фараонов чудо света, которым мы восхищаемся и по сей день. Сейчас они воздвигают новое чудо света для Рима!

При этих словах перед мысленным взором гладиатора возникли уходящие ввысь трибуны с мраморными сиденьями, заполненные празднично одетыми людьми. Он услышал многоголосое «Вителлий! Вителлий!» и увидел перед собой вооруженного трезубцем противника. Привычными движениями уклоняясь от атак, Вителлий сам перешел в наступление. Набросив сеть на голову соперника, он ударил его трезубцем. Противник упал, и теперь уже в руках у Вителлия был меч, которым он заколол следующего соперника, а затем, уже ударом кулака в подбородок, отправил на песок еще одного. Пронизывающая боль вернула его к действительности. Он понял, что колотит кулаками по камню. «Я буду еще сражаться! Буду еще сражаться!»

Они жестоко конкурировали между собой, но, когда речь шла о том, чтобы объединиться против главного соперника, действовали согласованно и дружно, как братья. Они выбрали для своей встречи портовую таверну рядом с маяком в Остии, поскольку были убеждены, что здесь их никто не знает. Крепкое фалернское вино развязало им языки, и они обсуждали, как лучше свести счеты с этим новичком в их профессии, с этим Вителлием.

– Если мы не управимся с ним, – сказал Педаний, второй после Вителлия банкир и ростовщик Рима, – этот гладиатор перехватит у нас все сделки, связанные с торговым флотом. Так что нам останется только кредитовать всякий сброд на том берегу Тибра.

Валерий, пожилой мужчина с маленькими хитрыми глазками, поднял указательный палец кверху.

– Большие дела складываются из маленьких сделок. Нужно одинаково заботиться о своевременной выплате процентов и требовать полного погашения долга, идет речь о тысяче или о миллионе сестерциев. И скажу вам, что если мы на этот раз уйдем с пустыми руками, то…

– Мы будем финансировать этот проект, как и строительство цирка, – перебил его третий банкир. – Каждый из нас всю жизнь занимается своим делом, так капитулируем ли мы перед каким-то гладиатором? Быть может, его состояние больше, чем у нас троих, вместе взятых, но у Вителлия лишь одна голова, а у нас их три.

– Хорошо сказано, Метилий!

Педаний с такой силой ударил по столу кулаком, что вино выплеснулось из кубков. Портовая шлюха, притаившаяся в уголке, сочла это подходящим моментом для того, чтобы предложить свои любовные услуги. За два асса она готова была заняться этим и под столом. Трое мужчин с руганью отогнали ее.

– Оставь нас в покое, – рассмеялся ей вслед Педаний, – у нас есть дела поважнее. – Обернувшись к своим собеседникам, он продолжил: – Времена сейчас трудные, и нам это только на руку. У императора нет денег, и держится он в основном на займах. Нужда уже заставила его удвоить взимаемую с провинций дань, что рано или поздно приведет к восстаниям. В последнее время он даже торговлей занялся: оптом скупает в провинциях посуду и ткани, а потом со стопроцентной надбавкой продает их на римском розничном рынке. Продаются государственные должности, а многие, обвиненные в тягчайших преступлениях, ходят на свободе, сумев купить себе оправдание.

– Благодари богов за то, что все идет именно так, а не иначе, – заметил пожилой Валерий. – Тиберий собрал в своей сокровищнице почти три миллиарда сестерциев, не прибегая при этом к услугам банкиров. Нет, Веспасиан подходит нам гораздо больше. Веспасиан гоняется за деньгами, как божественный Цезарь гонялся за девками. Недавно в театре Марцелла актер, выступавший в маске императора, спросил у прокураторов, во что обойдутся его похороны. «В десять миллионов сестерциев», – ответили они. И тогда он воскликнул: «Давайте сто тысяч, а труп мой потом можете бросить в Тибр!»

Все трое от удовольствия захлопали по коленям.

– Мы должны, – уже серьезно проговорил Метилий, – вывести из игры этого гладиатора. Сейчас финансирование всех крупнейших государственных проектов достается Вителлию. Важнейшим чиновникам он дает взятки в размере их двойного жалованья и, к тому же, всегда предлагает займы на чуточку более выгодных, чем у нас, условиях. Разумеется, мы остаемся в проигрыше. Обойти его нам удалось лишь однажды – когда решался вопрос о строительстве нового цирка. Если мы хотим принять участие в таком крупном предприятии, как строительство нового торгового флота, мы должны дать большие взятки и предложить более низкую процентную ставку, чем Вителлий. Для этого необходимо знать имена тех, кому гладиатор регулярно золотит руку.

Валерий глубоко вздохнул.

– Это прямой и, вероятно, единственный путь к успеху. Я не вижу, однако, возможности получить такой список имен. А платить двойное содержание всем чиновникам Рима нам, безусловно, не по силам.

– Давайте, тем не менее, предположим, что эти имена стали нам известны… – проговорил Метилий.

– Каким образом? – удивленно спросил Педаний.

– Ну, – не без удовольствия протянул Метилий, – существует такая возможность.

– Тогда, – произнес Валерий, – мы предложим этим людям вполовину больше – полторы тысячи сестерциев вместо тысячи, и они все переметнутся на нашу сторону.

– Разумеется, – продолжал Метилий, – мы будем не только совместно финансировать строительство. Нам надо будет делить на троих также все расходы на получение информации и взятки. Что касается информации, кое-какие деньги я уже в это вложил. В любом случае, ни у кого из нас по отдельности – в том числе и у тебя, Педаний, – нет необходимых средств. Вместе, однако, мы сможем провести операцию, которая позволит нам в будущем избавиться от возни с мелкими кредитами. Известно уже, о каких суммах идет речь в новом проекте?

Педаний объяснил, что недавно встретился в термах с одним из командующих флотом и тот упомянул, что необходимо будет построить от шестидесяти до восьмидесяти торговых судов. Каждое из них должно иметь грузоподъемность в пятьдесят тысяч талантов при длине в сто двадцать локтей. О том, сколько все это будет стоить, разговора у них не было.

Отпив глоток, Валерий отодвинул кубок и сказал:

– Это, конечно, не наша забота, но не идет ли император на слишком большой риск, заказывая такие большие суда? Известно ведь, что лишь три из четырех грузовых суден, уходящих в Египет, благополучно возвращаются назад.

– Не думаю, – ответил Педаний. – Большой корабль гораздо менее подвержен опасности, чем скорлупка, которая легко становится игрушкой волн. Помимо того, большому кораблю придется делать меньше рейсов, чем куче маленьких суденышек, перевозящих то же самое количество груза. В год наш город потребляет примерно двадцать миллионов талантов продовольствия, причем семнадцать миллионов доставляются сюда из заморских провинций. Это означает, что восьмидесяти таким большим судам, какие планируется построить, придется выполнять только по пять рейсов в год. Риск при этом намного меньше, чем если маленькие парусники будут непрерывно кружить по морю.