Гурджиев и Успенский - Аркадий Борисович Ровнер

придания составу своей крови способности удовлетворять все потребности физического тела и одновременно с этим содействовать кристаллизации и совершенствованию астрального тела”. Англичане из всей совокупности теоретической информации, полученной ими от Гурджиева, “помешались”, используя его выражение, на требовании: “помни себя”. “Люди, живущие в современной северной Греции, предпочли и сделали центром тяжести своего интереса… так называемый “закон семи” и “три аспекта” каждого явления”. Что касается американцев, то, по утверждению Гурджиева, их idee fix также основана на отдельных фрагментах, касающихся вопроса “самонаблюдения”, которые они выбрали в качестве “единственной главной части из двадцати четырех уже упоминавшихся мной частей, составляющих всю совокупность информации, теоретически объясняющей все мои идеи”[465].

Отсылка Гурджиева к двадцати четырем “уже упоминавшимся” частям учения, без уточнения, где и когда была сделана им эта предварительная систематизация и где и в какой связи они упоминались, дает тем не менее некоторую подсказку будущему систематику – в частности, свидетельство об ограниченном количестве главных кусков, или частей, составляющих ядро “всей совокупности” гурджиевского учения.

Попробуем выделить некоторые главные концепции и набросать предварительный список основных частей гурджиевского учения. Таких концепций можно насчитать двадцать четыре или больше, в зависимости от выбранного масштаба рассмотрения.

Философские основания гурджиевского учения

Человек в искаженном мире

Идея трех центров

Три вида впечатлений

Концепция Луны

Семь космосов

“Луч творения”, или механика Вселенной

Материальность мира

Человек-машина

Бытие и знание

Новый язык

Концепция человека

Высшие и низшие центры

Энергетический баланс человека

Закон трех

Закон октав

Учение о четырех телах

Учение о четырех путях

Кундалини

Сон и пробуждение

Толчки и шоки: теория “будильников”

Магнитный центр

Концепция сознательного усилия

Три линии работы

Идея отождествления

Идея отсутствия перманентного “Я”

“Главный недостаток” и “ложная личность”

Буфер

Совесть

Сущность и личность

Идея самонаблюдения

Идея памяти себя

Эзотерическая геометрия: энеаграмма

Музыкология, или гармония Вселенной

Идея сознательного страдания

Объективное и субъективное искусство

В этих фрагментах – целая программа действий, основанная на предложенной Гурджиевым интерпретации двух тесно связанных моментов: состояния современной цивилизации и состояния современного человека в сравнении с тем положением вещей, которое существовало в мире еще два-три столетия тому назад.

Что же произошло с человечеством за последние два-три столетия? В Европе произошла промышленная революция, и человечество вошло в новую фазу существования, характеризующуюся резким отрывом человека от земли и разрушением его связи с космосом. В начале и в первой половине ХХ века этот разрыв и урон ощущались намного острее, чем сегодня, в начале XXI века, когда возникла новая “разбалансированность умов”, связанная с установлением глобального манипуляционного пространства и борьбой манипуляторов за пространство не только рыночного, но и информационного контроля.

Гурджиев говорил со своими современниками о наиболее важных и тревожащих его и их явлениях времени, опираясь на общее поле понимания, и предлагал им не социальную – поскольку “социальный” человек, или “человек-машина”, не способен ни “делать”, ни “понимать”, – а индивидуальную программу выхода из тупика. При этом программа Гурджиева опиралась и на традиционное, и на проверенное его собственной жизнью и опытом – и это было видно невооруженным взглядом – практическое знание принципов работы социальной и индивидуальной человеческой машины. Это была не интеллектуальная конструкция, подобная созданным Кантом, Гегелем или даже Ницше, и не многознание Успенского или Анни Безант, которое опиралось на заимствованный опыт. За учением Гурджиева стояли практическая программа и – сам Гурджиев, человек, прошедший тот нелегкий путь, по которому он вел своих последователей. Но сначала им предстояло освоить новый язык, что потребовало перефокусировку всего их мироотношения.

Согласно Гурджиеву, современный человек приписывает себе то, чем он не обладает. Он не обладает пониманием происходящего и не умеет самостоятельно “делать”. Вдобавок человек не обладает единым сознанием – у него два высших и три низших сознания, или “центра”, которые находятся в состоянии разбалансированности. Разум не связан с эмоциями, эмоции – с инстинктами. Один центр незаконно подменяет другой и выполняет его работу, не делая при этом своей. За ними нет единого “управляющего”, который, согласуя их проявления, объединял бы их. У человека вообще нет перманентного “Я”, а есть множество маленьких “я”, каждое из которых стремится стать “калифом на час”, на полчаса или на пять минут, и одно “я” не отвечает за другое. Одно “я” переедает, а другое страдает, одно дает обещание, а другое не держит слова, одно бездумно растрачивает ресурсы – деньги или энергию, а другое пожинает плоды этой растраты. К тому же современный человек утратил способность говорить и слушать правду.

Бытие и знание

По словам Успенского, почти в каждой из своих лекций Гурджиев возвращался к теме, которую считал чрезвычайно важной – о зависимости уровня знания от уровня бытия.

“Развитие человека идет по двум линиям, – говорил Гурджиев, – по линии знания и по линии бытия. При правильной эволюции линии знания и бытия развиваются одновременно, параллельно друг другу, помогая одна другой. Но если линия знания слишком опередит линию бытия или линия бытия опередит линию знания, развитие человека пойдет по неверному пути и рано или поздно остановится”[466].

Вопрос о разных уровнях знания и бытия и об их взаимообусловленности представляет камень преткновения для современного человека, для которого характерно низкое качество бытия при внешнем культе знания. Гурджиев ставит под вопрос качество знания, доступного механическому человеку, пребывающему во сне. Приблизиться к знанию более высокого уровня можно только при условии изменения бытия человека. Но в своем большинстве современные люди, по мнению Гурджиева, не способны к изменению – это “разбитые машины, с которыми уже ничего не сделаешь”[467]. Современные люди убеждены в том, что человек может обладать огромными знаниями, делать открытия, быть поэтом, художником, и в то же время оставаться мелочным, эгоистичным, завистливым и тщеславным. Люди западной культуры высоко ценят уровень знания человека, но не ценят уровень его бытия и не стыдятся низкого уровня собственного бытия.

Если знание опережает уровень бытия, оно становится теоретическим, абстрактным и неприменимым к жизни и фактически вредным, ибо вместо того, чтобы помогать людям бороться с трудностями, оно осложняет жизнь человека, нагромождая все новые и новые трудности. Знание, которое не находится в согласии с бытием, не может быть полным. Оно всегда остается знанием части без знания целого, знанием формы без знания сущности. Идея же ценности и важности уровня бытия сегодня совершенно забыта.

На каждом уровне бытия возможно знание, ограниченное определенного рода пределами. В границах данного бытия улучшение качества знания, доступного ему, совершенно невозможно, в нем происходит только накопление информации одного и того же порядка – в пределах уже известного. Изменение же самой природы знания возможно только с изменением природы бытия.

Характерными чертами современного человека, по мнению Гурджиева, являются отсутствие в нем единства и тех свойств, которые он себе приписывает, – сознания, воли, перманентного “Я” и способности действовать. Отсутствие этих свойств является явным признаком сна, в котором