Огненная звезда и магический меч Ренгвальда - Сергей Самаров

Наконец, как стихает волна, углубляясь в береговой песок, так же стихли и голоса. Всем не терпелось поскорее услышать лагмана. Тот прокашлялся и начал, зычным голосом своим показывая, что не всегда он был старейшиной и даже старшим из старейшин, а в былые времена отдавал приказы гребцам, сам удерживая на драккаре кормовое весло.

– Свободный народ Норвегии, к вам обращаюсь я, вами же выбранный когда-то и наделенный правом быть вашим судьей и хранителем вашего закона. Я – лагман Анлав. Нелегкие времена посетили наши земли и фьорды, когда валькирии под руки отвели к костру в Вальгалле последнего нашего конунга Кьотви. Кьотви обрел вечную жизнь, а мы, осиротевшие, остались без него. Но уже вышел срок безвластия, и пришло время нам найти себе нового предводителя, уважаемого и признаваемого всеми, потому что ни одна страна не может жить без верховного вождя и правителя долго. Безвластие разрушает Норвегию. И мы должны найти себе предводителя, чье слово будет для народа непререкаемым, кто своим оружием сможет защитить наши земли и нас повести за собой в поход в любые дали. Кто будет честен, справедлив и добр к народу своему, кто принесет норвегам заслуженные славу и честь.

Анлав некоторое время помолчал, прошелся вокруг своего кресла, осматривая не только скамьи с бондами и ярлами, но и ряды зрителей.

– После Кьотви остался наследник, – продолжил лагман, – который мог бы законно претендовать на титул властителя, но юный Ансгар не сумел предъявить старейшинам народа символ власти – меч Рёнгвальда. Сам он отправился за этим мечом и, как говорят люди, пропал. И до сегодняшнего дня символ власти народу не предъявлен. Нам предстоит выяснить, где находится Ансгар, где находится меч, и, если наследник не в состоянии стать конунгом, мы будем выбирать нового конунга из достойных этого титула ярлов. Кто сможет сказать нам, что случилось со всеми любимым Ансгаром? Есть ли среди собравшихся сведущие люди?

Анлав повел рукой, показывая на все трибуны – и трибуны выборщиков, и трибуны зрителей, потому что такую важную весть имел право принести любой человек из присутствующих, и даже любой человек мог сказать то, что он сам не видел и не знает, но слышал от других, не присутствующих на собрании. Трибуны молчали.

– Есть ли среди собравшихся сведущие люди? – во второй раз спросил Анлав.

Опять никто не отозвался на его вопрос. Но традиция требовала вопрос повторить трижды.

– Есть ли среди собравшихся сведущие люди, готовые поделиться с нами своими знаниями?

– Есть, твоя честь… – не вставая с места, громко сказал Торольф Одноглазый.

– Говори… Выйди к людям и говори… – потребовал лагман.

Торольф встал, но больше одного шага от своей сосновой колоды не сделал.

– Я точно знаю, что юный наследник титула, уже обладая мечом Рёнгвальда, погиб в речных водах, но погиб как достойный сын своего отца, с оружием в руках, и сейчас греется у костра в Вальгалле рядом со своим отцом.

– Откуда у тебя такие сведения, ярл Торольф? – строго спросил Анлав. – И достаточно ли они точные?

Ярл все-таки шагнул от колоды. Но не вперед, а в сторону.

– От свидетеля и участника тех событий. От человека, близкого к Ансгару, который больше других переживает его смерть. Я готов представить вам этого человека, но вы сами все хорошо его знаете.

– Кто это? – спросил лагман.

– Ярл Фраварад. Родной дядя Ансгара. Выходи, ярл, расскажи людям, что случилось…

Воины Торольфа расступились, и вперед вышел человек в плаще с капюшоном, отбросил капюшон с головы, и все увидели честное и суровое лицо ярла Фраварада.

– Говорили, что и ты погиб, – заметил лагман. – Но я рад, что ты жив и пришел к нам хотя бы для того, чтобы сообщить печальную весть. Говори…

– Я отправился с Ансгаром в земли славян-русов, чтобы забрать у кузнеца Даляты из городища Огненной Собаки меч Рёнгвальда. Кьотви отдал меч в ремонт после того, как был сломан клинок. Кузнец поставил новый клинок в прежнюю рукоятку, и Ансгар, получив меч в руки, дал ему новое имя – меч Кьотви. С этим мечом мы отправились в обратный путь и рассчитывали успеть на это собрание. Мы плыли на двадцатирумном драккаре без воинов, и на Ловати нам дорогу преградил тридцатирумный боевой шведский драккар под красным щитом. У нас в том бою была единственная возможность, и я приказал таранить шведов. Удар был сильным, и лодки после тарана заклинило. Разгорелся бой, и юный Ансгар показывал в том бою чудеса владения мечом, достойного имени Кьотви. Я дрался там же. Мы, кажется, могли бы даже победить, если бы лодки не развалились и все, кто участвовал в схватке, не оказались в реке. В доспехах, как известно, плавать невозможно, а река в том месте была глубока. Спастись смогли только я и четверо шведов. Мы все зацепились за обломки драккаров, и нас вынесло течением к устью Полисти, где нас подобрала ладья из Русы. Я полон стыда за то, что остался жив, и принимаю на себя вину за гибель наследника титула правителя Норвегии. Прими мое слово, народ норвежский…

– Значит, сам ты не видел, как Ансгар утонул? – спросил лагман.

– Лодки рассыпались… Все пошли ко дну… Но сам я Ансгара не видел… – признался Фраварад. – Однако течение не вынесло больше никого. Только мелкие обломки наших драккаров, которые не способны были удержать человека…

– Это прискорбная весть, – сказал Анлав. – И трудно винить тебя, что не сумел ты спасти и сохранить для Норвегии наследника титула конунга.

– Я виноват… – повторил Фраварад, не поднимая голову. – И моя вина всегда со мной, независимо от того, обвиняют меня или обеляют… Никто лучше меня самого эту вину не прочувствует!

– Садись, ярл… – мягко сказал Торольф. – Ты много пережил, и никто тебя не винит… Лагман, ты принимаешь слова ярла Фраварада?

Анлав осмотрел собравшихся.

– Ярл Фраварад сам не видел Ансгара погибшим и потому не может утверждать точно, что наследник утонул. Больше никто не желает принести нам свое слово?

Желающих не нашлось. Лагман трижды повторил вопрос. И только после этого обратился уже напрямую к ярлам-выборщикам:

– История Ансгара печальна. Но и страна не может дольше жить без правителя. Теперь дело за вами, уважаемые народом ярлы, и вы должны выбрать из своих рядов достойных титула людей. Вам есть кого предложить?

Ярлы молчали. Угрюмо переглядывались, не доверяя друг другу, но ни один из них не обладал достаточной силой, чтобы настоять на своем мнении, и потому все предпочитали проявлять осторожность.

– Вам есть кого предложить? – повторил Анлав вопрос.

И опять молчание.

После третьего повторения вопроса лагман прошелся вокруг своего кресла. Согласно закону, Анлав должен был теперь предложить ярлам выдвигать себя. Собрание замерло.

– Может быть, есть такой ярл, что считает себя достойным титула?

– Есть… – сразу и резко сказал Торольф Одноглазый, желая сразу отсечь попытки всех конкурентов, чтобы не вести с ними спор. – Это я…