Месть старухи - Константин Юрьевич Волошин

он проклят, этот растяпа! Бери этого слизняка и пусть сделает что-нибудь. Скоро снимаемся с якоря, а этот растяпа работать не может? Чёрт знает что! Иди же!

Хуан юркнул в дверь, обернулся к боцману.

— Где его каюта, боцман? Поспешим. Больной мучается.

— Успеется. Тут рядом.

— А кто этот Бастиан? — спросил Хуан без особого интереса.

— Третий помощник. Новый человек на борту. По знакомству устроили, — в голосе звучало презрение и непочтительность. — Ничего не знает. Как мы в мере с таким помощником выйдем?

— Научится. Не все мы родились со знаниями. Всё приходит постепенно.

Договорить они не успели. Каюта была близко. На койке сидел в одних штанах довольно молодой человек, бледный и с жалкими глазами страдальца. Он безнадёжно поднял голову и посмотрел на вошедших. Глаза просили помощи и заботы.

— Вот, сеньор, привёл вам человека. Капитан велел. Он вас посмотрит.

Бастиан баюкал руку, держа её другой, боясь шевельнуться. С надеждой посмотрел на Хуана. Тот скромно улыбнулся, заметив:

— Надеюсь стать вашим новым лекарем, сеньор. Ну-ка давайте посмотрим, что с вашей рукой. Только не дёргаться, — тут же предупредил Хуан. — Знаю, будет больно, но это неизбежно. Мужайтесь. Без этого не обойтись.

Помощник с трудом оторвал держащую руку от больной. Хуан, невзирая на стоны и кряхтения Бастиана, определил перелом.

— Ничего страшного, сеньор, — бодро заметил Хуан. — Сломана только одна кость, и та не основная. Через две недельки заживёт, как на собаке. Наложим повязку, и можете до завтра отдыхать. Капитан и так вами недоволен.

— А ты на самом деле лекарь? Что-то уж слишком молод.

— Посмотрите, сеньор. Я не стану вам врать, — обернувшись к боцману, попросил: — Мне надо две тонких досочки и полотна побольше. Гипс у вас на борту есть?

— Досочки я организую, а с гипсом ничем помочь не могу. Ждите, я постараюсь быстро. Только плотника найду.

— Зачем гипс? — со страдальческим видом спросил помощник.

— Чтобы кость не двигалась и хорошо срослась. Иначе будет всю жизнь болеть и двигаться. Или срастётся неровно, или будете калекой.

— Так как же теперь быть? — в глазах появился ужас.

— Могу заменить гипс глиной. Если не мочить и быть осторожным, то и с глиной всё получится хорошо.

Хуан вышел за дверь и поманил матроса.

— Нужно немедленно добыть глины. Небольшое ведро. И воды немного. Помощника лечу. Быстро! — и толкнул оторопевшего матроса в грудь, торопя его.

Глину и досочки всё же принесли. И Хуан принялся мастерить лубок. Через полчаса неторопливой работы, во время которой помощник не раз орал от боли, дело закончилось. Усталый и обессиленный Бастиан лежал на койке и тихонечко постанывал.

— Сутки будет болеть, сеньор. Я постараюсь приготовить болеутоляющий настой, это облегчит боль. Только не шевелите рукой. Я её хорошо подвязал к боку и шее. Можно ходить, но лучше до утра не вставать. Завтра я вас навещу. Выздоравливайте и будьте терпеливы.

Хуан в сопровождении боцмана зашли в каюту капитана. Тот расхаживал по каюте в паршивом настроении и злобно глянул на вошедших.

— Ну? Что там с этим юнцом? — он глядел больше на боцмана, но тот пожал плечами, указал на Хуана.

— Вот, сеньор, у него спрашивайте. Мне кажется, что лекарь хорошо всё с нашим помощником сделал.

Капитан глянул на Хуана.

— Уже завтра ваш помощник сможет приступить к работе, сеньор капитан. Перелом простой, сломана только одна кость без нарушений положения. Я хорошо всё проделал. Правда, гипса не было, но обошёлся глиной.

— Глиной? А это зачем? Что за ерунда? Господи, прости мою душу грешную!

— Рука должна быть в неподвижном положении, а гипс этому способствует, сеньор капитан. Полагаю, что вам это не принесёт неудобств. Ко времени отхода ваш помощник полностью сможет выполнять свои обязанности.

Хуан вопросительно и просительно смотрел на капитана. Тот в нерешительности переводил взгляд с Хуана на боцмана. Последний пожимал плечами и согласно гмыкал и покачивал головой.

— Ну, дохлая курица! Добился всё же! Завтра приходи с вещами. Беру!

И только сейчас Хуану стало ясно, что он едет домой. Путь долгий, но это путь домой! На душе было легко, свободно и даже нетерпение не очень докучало своими порывами.

Боцман Морайс, проходя мимо, улыбался беззлобно, часто подшучивал:

— Сеньор лекарь доволен! А я не очень. Мечтал посмотреть, как ты побегал бы у меня по реям, ха!

— Попадёшь ко мне, так я что-нибудь подобное с тобой сотворю, — тоже с улыбкой отвечал Хуан.

— Не дождёшься, сеньор лекарь, — хохотнул боцман довольный дружеской перепалкой. — Я столько морей пересёк, что ничего не боюсь.

— Посмотрим! Я терпеливый и дождусь своего часа! Берегись, Морайс!

— Последую твоему совету, сеньор.

Хуана радовали отношения с этим грубым, просоленным морским волком. В свои под пятьдесят, боцман ещё создавал впечатление бодрого, энергичного моряка с редкими приступами детства. И это последнее иногда прорывалось в разговорах с Хуаном.

Вспомнив ещё раз боцмана, Хуан улыбнулся. У них установились отношения лёгкой дружбы с примесью шутливого пренебрежения друг к другу. Один по причине опытности и возраста, другой бравировал пылкой молодостью и грамотностью. И оба были довольны.

Зато капитан так и не оставил своего злобно-насмешливого отношения к Хуану и редко позволял тому садиться за офицерский стол. А позволив, постоянно насмехался и ядовито шутил.

Хуан делал вид, что принимает его шутки, но внутри росло отчуждение и даже что-то, похожее на злобу.

И всё же чувство удовлетворения не покидало Хуана. Ещё у него произошло сближение с третьим помощником капитана Бастианом. Рука того быстро заживала. Хуан поил его раствором того вещества под названием мумиё. Оно ещё немного сохранилось в кармане, и лекарь счёл необходимым пожертвовать им ради скорейшего выздоровления.

Этот Бастиан ещё больше страдал от нападок капитана. К тому же его дворянская спесь и гордость была уязвлена.

— Да брось ты обращать на этого старика внимание! — уговаривал помощника Хуан. — Он без этого просто не может. Такой характер и привычка.

— Сколько же можно издеваться? — не унимался помощник. — Я уже ненавижу его! А до окончания рейса так далеко, что боюсь не выдержать. Он меня доконает!

— Если сам поможешь, — усмехнулся Хуан.

В который раз Хуан уже пересёк экватор. Это событие как-то сильно взбодрило его. Казалось, что он уже в знакомых водах и дом близок. Знал, что это совсем не так, но тешил себя мечтами и надеждой.

По мере приближения к островам Хуан всё сильнее чувствовал беспокойство. Его волновала мысль — как покинуть судно в нужном месте? Капитан уже подал ему пример пренебрежения к чужим желаниям и надеждам. Хуан был уверен, что