Как СМЕРШ спас Москву - Анатолий Терещенко

После расправы над «центральной группой» состоялись судебные процессы над остальными соучастниками. В Москве по приговору суда были расстреляны 20 человек. Тела их вывезли в Донской монастырь и там кремировали. Прах был сброшен в яму.

Надо прямо сказать, что судьбу Кузнецова, Вознесенского, Попкова и других фигурантов так называемого «ленинградского дела» решала комиссия ЦК, что вполне понятно, учитывая положение – служебный статус обвиняемых. В ее состав входили Маленков, Хрущев и Шкирятов. Смерть ленинградских руководителей в первую очередь на их совести.

Как писал сын Берии – Серго Берия, в расследовании этого дела есть одна деталь, «на которую в течение многих лет предпочитают закрывать глаза отечественные историки: все допросы обвиняемых, проходивших по этому «делу», вели не следователи МГБ, а члены партийной комиссии».

Дело в том, что Сталин, назвавший в свое время преемниками в партии Кузнецова, а в правительстве Вознесенского, по непонятным причинам не стал спасать их от шельмования со стороны отдельных членов политбюро. По мнению Судоплатова, мотивы, заставившие Маленкова, Берию и Хрущева уничтожить ленинградскую группировку, были ясны: усилить свою власть. Они боялись, что молодая ленинградская команда придет на смену Сталину.

Борьба за власть внутри верхушки СССР привела к тому, что обычные прегрешения немедленно раскручивались до размеров государственных преступлений. Но напрашивается вопрос, какие прегрешения совершили они? Подтасовка партийных протоколов на состоявшейся 25 декабря 1949 года в Ленинграде объединенной областной и городской партийной конференции по избранию на ответственные должности, то есть – фальсификация результатов голосования, а значит, нарушения партийных норм. При проверке подтвердилось, что 23 бюллетеня с голосами «против» были заменены на положительные. Второе прегрешение – организация Всероссийской торговой оптовой ярмарки в январе 1949 года в Ленинграде без специального разрешения центральных органов. Эту ярмарку по реализации остатков товаров народного потребления на сумму 5 миллиардов рублей, скопившихся на складах Министерства торговли СССР, Попков и Лазутин устроили с разрешения Вознесенского. Организация ярмарки, по оценке специалистов, в условиях плановой экономики привела к разбазариванию государственных товарных фондов и неоправданным затратам государственных средств, и вывозу товаров на национальные окраины страны. Получалось, что «ленинградцы» без уведомления центра сами стали торговать с республиками.

15 февраля 1949 года Политбюро, как уже говорилось выше, принимает постановление, где квалифицирует всю совокупность фактов как государственные действия названных лиц и непартийные методы, которые «являются выражением антипартийной групповщины, сеют недоверие… и способны привести к отрыву Ленинградской организации от партии, от ЦК ВКП(б)».

Но этим дело не кончилось. Вскрылись интересы и госбезопасности. Дело в том, что второй секретарь Ленинградского горкома партии Яков Капустин, находясь в 1935–1936 годах на стажировке в Англии по линии торгпредства, вступил в интимную связь с англичанкой-переводчицей. Однажды ее муж застал их двоих в постели. Была явная подстава. Разразился скандал, который удалось спустить на тормозах. Но в 1949 он всплыл на поверхность. Материалы по Капустину пока нигде не опубликованы, но в открытых источниках упоминается, – «в частности, в донесении от 1 августа 1949 года Абакумов писал Сталину: «… есть веские основания считать Капустина агентом Британской разведки».

Родионов предлагал не только создание Компартии Российской Федерации, но и учредить собственный российский гимн и флаг – традиционный триколор, но с серпом и молотом. Вознесенский занижал планы по ряду отраслей промышленности. В секретариате Госплана пропали 9 секретных документов, а всего за пять лет 236 секретных и совершенно секретных документов. Так был утрачен Государственный план восстановления и развития народного хозяйства на 1945 год (план капитальных работ) № 18104 на 209 листах и много других.

Теперь, что касается роли Абакумова в этом деле. Дело в том, что Политбюро в полном составе, включая Сталина, Маленкова, Хрущева и Берию, единогласно приняло решение, обязывающее Абакумова арестовать и судить ленинградскую группу.

Но что бы ни писали в школьных учебниках по истории партии и что бы ни писал Хрущев в своих воспоминаниях, инициатором дела был не Абакумов, а политики.

«В крови до пят, мы бьемся с мертвецами, воскресшими для новых похорон…»

Эти слова принадлежат великому Федору Тютчеву, сказаны им в августе 1863 года.

Как известно, 25 февраля 1946 года Указом Президиума ВС СССР Народный Комиссариат обороны СССР был преобразован в Народный Комиссариат Вооруженных Сил СССР, а уже 15 марта – в Министерство Вооруженных сил (МВС) СССР. 27 апреля 1946 года В.С.Абакумова утвердили в должности начальника Главного управления контрразведки СМЕРШ МВС СССР.

Точная характеристика периода стремительного восхождения Абакумова дана П.Судоплатовым. Он вспоминал:

«После окончания войны на первый план выдвигалась проблема реорганизации Вооруженных сил. Вслед за этим Сталин предложил Политбюро рассмотреть деятельность органов госбезопасности и поставить перед ними новые задачи. Позднее Мамулов и Людвигов рассказали мне, что от Меркулова потребовали представить на Политбюро план реорганизации Министерства госбезопасности. На заседании Берия, по их словам (оба они, как я упоминал, возглавляли секретариат Берии), обрушился на Меркулова за неспособность определить направление в работе контрразведки в послевоенное время. К нему присоединился и Сталин, обвинив Меркулова в полной некомпетентности.

На заседании, где присутствовали заместители Меркулова, должны были обсудить новые задачи Министерства госбезопасности. Военная контрразведка СМЕРШ, которая в годы войны находилась в ведении Наркомата обороны, возглавлялась Абакумовым и контролировалась Сталиным, вновь возвращалась в состав Министерства госбезопасности, поскольку Сталин перестал возглавлять Наркомат обороны. Министром обороны был назначен Булганин, сугубо штатский человек, не имеющий военного образования – его срочно произвели в маршалы, после чего последовало это назначение.

Тогда, на совещании, произошла интересная сцена. Сталин, окинув холодным взглядом собравшихся, вдруг неожиданно спросил, почему начальник военной контрразведки не может быть одновременно заместителем министра госбезопасности. Меркулов тут же с ним согласился…»

– Я готов его назначить первым заместителем, – угодливо с явным заискиванием согласился министр.

– Товарищи, видите, Меркулов ведет себя на Политбюро как двурушник, поэтому, я так думаю, его целесообразно заменить на посту министра госбезопасности, – саркастически, подозрительно смежив глаза, заметил вождь.

На самом деле это был повод убрать Меркулова – давнего ставленника Берии, вышедшего у вождя из доверия в тот период. У Сталина как заботливого и пунктуального администратора была уже готовая кандидатура не засветившегося в Центре генерал-лейтенанта Сергея Ивановича Огольцова, полгода как переведенного в Москву с должности начальника Куйбышевского областного управления.