Бумерит - Кен Уилбер

Я посмотрел на маму.

– Знаешь, а он в чем-то прав.

– Нет, не знаю. Какая безответственная чушь! Женщина вынашивает ребёнка – конечно, у неё больше прав.

– Тогда, чёрт тебя дери, не говори о равноправии полов, потому что у женщин в этом вопросе гораздо больше прав, чем у мужчин, и это меня дико бесит! С точки зрения репродуктивной свободы равноправие полов не распространяется на мужчин. Знаешь, сколько мужских жизней было разрушено из-за того, что их принуждали растить ребёнка, которого хотела только женщина? Знаешь или нет?! Наша правовая система обрекает мужчин на экономическое рабство, потому что у них нет репродуктивной свободы, которая есть у женщин. В гробу я видал такое равенство полов!

Отец покраснел от ярости – мама даже не пыталась защищаться.

– Ладно, ладно, пап. А что там за вторая причина? Ну, о чём ты там говорил?

Отец не сводил глаз с мамы, его дыхание начало успокаиваться.

– Война. Я говорил о войне.

Мама мгновенно смягчилась. Суровость поднятой темы не оставила места для их гнева.

– Это прозвучит эгоистично, и, возможно, так оно и есть, – начала отец. – Но я помню тот набор, помню, как призывали парней, когда началась война. Мужчин и только мужчин посылали сражаться в окопах Вьетнама. По ночам я просыпался от ужаса, весь в поту. Я действительно боялся смерти. А когда я шёл по кампусу и видел женщин, то мог думать только о том, как сильно и глубоко я их ненавижу, потому что им не приходится воевать. Я ненавидел их тела, которые вечером ложились в постель и мирно спали всю ночь, ведь их жизням ничего не угрожало. Я ненавидел их улыбки, их грёбаные улыбки были повсюду. Да как эти бесчувственные шлюхи вообще могли улыбаться, если мне скоро мог вышибить мозги какой-нибудь узкоглазый в какой-то сраной, богом забытой стране пятого мира? Я начинал ненавидеть их ещё больше, когда видел, как они собираются в свои так называемые общества повышения политической сознательности и ноют, и жалуются, что, господи-ты-боже-мой, на каждый потраченный ими доллар приходится всего лишь 85 заработанных центов. Эти тупые идиотки как будто и понятия не имели, что меня вот-вот могли убить! Срать я хотел на ваши 85 центов, дамы! Вы не имеете права жаловаться. И каждый раз, когда я занимался сексом, я не занимался любовью, я просто ёб их, жёстко, цинично ёб!

Он ударил кулаком по столу, а потом закрыл лицо руками.

Меня всего трясло. Его ярость и горечь его страданий лишили меня присутствия духа. Мама сделала движение, чтобы утешить его, но остановилась. Она начала понимать – мы оба начали понимать – что её он тоже ненавидел, по крайней мере, отчасти. Он ненавидел её за то, что ей не нужно было воевать.

Мы все молчали.

Отец пошевелился, сделал глубокий вдох.

– Первое, что пришло мне в голову, когда я услышал о ПРП, – это то, что теперь нам есть с кем разделить нашу боль. Я полностью за ПРП. – Он расслабился, даже попытался улыбнуться. – Я не говорю, что женщины обязательно должны воевать, но пусть хотя бы узнают, каково это – уклоняться от призыва.

Мы все с облегчением рассмеялись над его шуткой.

Но мама не собиралась сдаваться без боя.

– Раз мужчины начинают войны, значит, им и воевать.

– Вот только не надо этой брехни! – заорал отец. Кровь снова ударила ему в лицо. – Женщины не меньше мужчин склонны к конфликтам.

– Ну, не знаю, пап. Вообще-то, мы вспыльчивый народ.

– Одни парни любят воевать, другие нет. Я не хотел участвовать в этой войне, и никто из моих друзей не хотел. В общем, мне всё равно, кто начинает войны, но о каком равенстве полов может идти речь, если мужчинами приходится сражаться, а женщинам нет? Ни те, ни другие не хотят воевать, но мужчинам почему-то всё равно приходится это делать. Я больше не хочу даже слышать о равенстве полов, пока это равенство не касается мужчин!

– Ай-ай-ай, – сказала мама, – похоже, бедный сопливый повелитель вселенной не может драться, как мужчина?

Эти слова были большой ошибкой.

– Грёбаная блядь! – заорал отец. – Вот, значит, как всё на самом деле? Говоришь, что ненавидишь гендерные роли и стереотипы, а сама тайно веришь в них. Ты стыдишься меня, потому что я не могу «драться как мужчина». Ты сама это только что сказала! Так давай, сука чёртова, признайся, что хочешь, чтобы я воевал!

– Я не хочу, чтобы ты воевал.

– Я не хочу, чтобы ты воевал, – жеманно передразнил отец. – Да иди ты на хуй.

– Наверно, сейчас уже не время говорить о третьей причине?

Отец подошёл ко мне с таким грозным видом, что я подумал: он меня ударит. Но он даже не видел меня. Он трясся от ярости. Его сжигали такие сильные эмоции, которые невозможно было терпеть, но и выразить их он тоже не мог.

– Да какая разница, – простонал он. – Ладно, хрен с ним. Большинство моих друзей проголосовали за ПРП, потому что они не хотят платить алименты после развода. Они не хотят работать, чтобы обеспечивать женщин – это же экономическое рабство, запрещённое законом. Никто из моих друзей не верит, что нам удастся добиться равноправия в отношении отцовства и призыва, но они думают, что, по крайней мере, последнее требование суд должен поддержать, хотя бы для случая разводов по обоюдному согласию. Тогда, возможно, права полов действительно немного уровняются. Мужчина не обязан быть кормильцем семьи. Пусть будет 50 на 50.

Наступило долгое молчание.

– Тогда после проклятого развода мужчине не придётся нести на своих плечах неподъёмный груз.

По тому, как отец смотрел на маму, я понял, что им в будущем точно предстоит развод.

Он улыбнулся, как будто сняв с себя тяжкий груз, и вышел их комнаты. Мне всегда казалось, что этим грузом была мама. А вместе с ней и я. Поэтому он победил в битве, но проиграл спор.

Фуэнтес помолчала. Она заметно смягчилась.

– Друзья мои, хотя я и критикую то, во что бумерит, мода на жертву и злобный зелёный мем превратили феминизмом, но я сама много писала о важности вопросов, которые поднимают феминистки. Как я уже говорила, необходимо как можно скорее создать интегральный феминизм, и тогда голоса всех учёных-феминисток будут услышаны. Большинство моих коллег из ИЦ согласно со мной. Мы называем такой интегральный феминизм феминизмом «всех секторов и всех уровней», потому что он, принимая во внимание весь спектр сознания и всю спираль развития, призван объединить и интегрировать все разнообразные направления феминизма.

– Как же работает этот интегральный феминизм? Ну, во-первых, он признаёт, что на всех уровнях развития мужские ценности отличаются от женских. Ценности могут быть красными мужскими и красными женскими, синими мужскими и синими женскими, оранжевыми мужскими и оранжевыми женскими и т. д. И мы совершенно не собираемся навязывать зелёные женские ценности всем уровням развития. Для человеческой истории в целом характерно преобладание красного и синего мемов, поэтому когда современные зелёные феминистки начинают изучать историю и не находят в ней зелёных ценностей, они приходят к выводу, что эти замечательные ценности кто-то подавлял, хотя на самом деле в то время они просто ещё не возникли.