Огонь и вода - Салма Кальк

- Эй, мне ещё в люди идти в этой юбке!

- Это единственное возражение? К чёрту юбку, - он насколько мог аккуратно стянул кусок синей ткани и разложил рядом на стуле.

Впрочем, в её глазах тоже плясали черти, и она сама взялась расстегнуть тяжёлую огнеупорную пряжку его ремня, то немногое, что он оставил от себя-прежнего. И потянулась к нему, и коснулась тонкими пальчиками щеки, и поцеловала.

Невероятная Фиалочка. Как бы он жил без неё? Очевидно, как дурак. Поэтому лишь она и имеет значение, а всё остальное… победим. Как-нибудь победим.

Вот так, совершенно неожиданно для себя, Катрин оказалась на ужине в доме господина Треньяка.

По дому хозяин передвигался самостоятельно, опираясь на трость. Во всяком случае, встретил их, как полагается, приветствовал племянника, поцеловал Катрин руку.

- Очень рад видеть вас у себя, госпожа Катрин. Годфри хорошо сделал, что привёл вас.

- Я ведь обещала рассказать, что там со студенткой, - пожала плечами Катрин.

- Это можно и как-нибудь так, а вы меня необыкновенно порадовали.

Андре Флери уже бродил в столовой, забавлялся с котом – надо же, у господина Готье тоже живёт кот. Кот был серо-чёрный, громадный, мохнатый, с кисточками на ушах. У Анриетты таких не водилось. На слова «кис-кис» зверь презрительно усмехнулся.

- Его зовут Маршал, - сказал Флери. – Осторожнее с ним, может сильно поцарапать.

Раз может поцарапать – то и ну его, Катрин не Анриетта, это сестра на всех кошачьих бросается и обнимает. Катрин дома ждёт Серый.

Что? Что она подумала? Дома? Давно ли тебе, дорогая, это место стало домом?

Катрин отошла к окну и забралась за тяжёлую портьеру – продышаться. Что это, господи? Почему она так прикипела к этому человеку и всему, что у него есть? И ко всему, что его окружает? Что это вообще? Как так можно? Она всегда была самодостаточной и рассудительной, и это спасало, если в отношениях что-то шло не так. А если тут вдруг что-то не так? Зачем ей это?

«Это» нашло её и за шторой.

- Фиалочка, ты чего тут? От кого прячешься? Кошака видела? Как два наших Серых, да же? – он тоже забрался за штору и обнял её.

- Флери сказал – кот агрессивен.

- Да куда там агрессивен, его не злить – и он шёлковый, - усмехнулся Вьевилль. – Пойдём за стол, там подъехал Антуан.

Господин Готье уже восседал за столом, он велел усадить Катрин возле него.

- Когда ещё доведётся принимать в гостях такую прелестную особу?- говорил он и подмигивал.

Честное слово, болтает он ничуть не хуже племянника. Правда, племянник приземлился с другой стороны от неё и принялся обычным образом интересоваться – что ей положить и что ей налить.

Атмосфера за столом царила самая деловая. Совещание, да и только.

Сначала Катрин пришлось рассказать, что вышло со студенткой. Господин Готье поулыбался, сказал, что да, девочка сама по себе хорошая и ещё из хорошей семьи, и если с ней хорошо – так это и с её родными потом можно будет о чём-нибудь договориться – если ей здесь понравится. Катрин только вздохнула – всё понятно, да, но какое-никакое первое впечатление уже создано, и не факт, что его удастся перебить. Но она попробует, конечно же.

А дальше уже стали говорить «про вообще», как сказал хозяин дома. Катрин снова попросили рассказывать – излагать всё, что отметила и надумала. Пришлось излагать.

- Я думаю, что и этот случай, и наша аномалия, точнее – вся история с тем заказом, и что-нибудь ещё – это всё об одном. Или кто-то хочет доставить вам неприятности, или поглотить, - хмуро сказала она в конце.

Потому что одного, который был бы не против поглотить, она очень хорошо знала. Но отец, точнее, люди, которые работают на него, обычно делают чисто, без всякой этой вот ерунды. Решили – купили, либо само предприятие, либо понемногу скупили акции. Потому что нужно, чтобы работало, а не когда перепихивают, если ответственность, и тянут одеяло на себя, если доход. И с этой стороны на отца не похоже.

И конечно же, этими мыслями она с хозяином дома делиться не стала. Впрочем, Вьевилль тоже молчал. Поглядывал на дядюшку – и молчал.

С другой стороны от хозяина сидел его секретарь господин Леон – тоже в годах, лысый, невысокий, проворный. Следил за тем, что ест господин Готье, подливал ему минеральной воды, шикал на него, как на кота, когда он тянулся к бутылке с вином – вам, мол, пока ещё алкоголь не разрешили. Вот придёте к госпоже Алекс, она скажет, что всё в порядке – тогда пожалуйте, а пока даже и не думайте. Господин Готье картинно вздыхал.

Флери и Пти-Кур предлагали последовательность действий – что проверять и у кого, за кем последить, с кем побеседовать, и – какие надёжные люди могут быть в каждом из отделов предприятия. Выходило – какие-то должны быть. Сама Катрин не успела узнать те отделы, с которыми по роду занятий не контактировала, и представляла себе только землю и теплотехников. У первых точно есть разумные, у вторых – вроде тоже. Другое дело, что предложили тем, кто занимается вредительством, и насколько им это выгодно. Кому-то нужны деньги, кому-то что-то ещё. Узнать бы.

Впрочем, Антуан Пти-Кру как раз говорил о чём-то таком. И ещё о том, что завтра же выяснит, куда делись уволившиеся разом с болезнью владельца компании люди, не растворились же в солёном море и не стали пеной морской.

- Катрин, вы сможете выяснить вопрос – были ли ещё заказы, подобные этому вашему, с аномалией? То есть где не аномалии, а обычное человеческое разгильдяйство, чтобы не сказать – осознанное вредительство? – спросил её господин Готье. – Кстати, про вашу аномалию я бы тоже послушал.

- Она не моя, и даже не хозяина участка, она своя собственная. Лучше всего о ней расскажет Адриенна Мур, она с ней управлялась. Наш Даниэль был на подхвате.

- Молодец, что справился с подхватом, а вы молодец, что привлекли такого специалиста, - кивнул господин Готье. – Когда закончим с этой ерундой – нужно устроить праздник для сотрудников компании. Какой-нибудь. Озадачим службу персонала, пусть придумают. И пригласим госпожу Адриенну Мур и других полезных людей.

- Только сначала нужно закончить, - Вьевилль поднял голову от тарелки, или не от тарелки, а от чего-то внизу, и хоть что-то сказал.

Катрин глянула – мамочки, а под скатертью, у Вьевилля на коленях, тот самый кот! Кот компактно лежал, даже хвост не свешивался, и, кажется, Вьевилль его не то подкармливал исподтишка, не то просто гладил.

- Годфри, сколько раз тебе говорить – не порти мне кота! – рассмеялся хозяин. – Ты уйдёшь, а он потом на мне громоздиться будет всей своей немалой тушей! Своего заведи и с ним делай, что хочешь.

Катрин рассмеялась.

- Так завёл уже, - сказала она.