Чтец - Трейси Чи

Горло у Сефии перехватило. Другой боец, Хаку, тряс свою дверь и полосовал ее мечом.

Толпа жаждала крови – крики и топот ног наполняли комнату жуткой какофонией. Сефия едва дышала. Не умирай! Не умирай! Не оставляй меня! Не умирай!

Достав из кармана кусок кварца и потирая его грани большим пальцем руки, Стрелец стоял, ожидая начала поединка.

Капитан Рид, почесывая грудь чуть выше места, где располагалось сердце, в очередной раз рассматривал обрывок холста со своим именем и трогал пальцами составляющие его буквы: РИД. Буквы напоминали сложные переплетения бегущего такелажа в оснастке корабля.

Где-то он уже видел написанные слова.

Его первые татуировки состояли из слов – те, что появились на его коже перед тем, как он взял это дело в свои руки.

Долгое время эти надписи не имели для него никакого значения, кроме унизительного, и означали пленение, издевательство, его неспособность постоять за себя, беспомощность, боль. Как только появилась возможность, Рид покрыл эти значки картинками, на которых изображались его собственные истории, он похоронил слова под несколькими слоями чернил, чтобы не видеть напоминаний о прошлом всякий раз, когда ему доводилось смотреться в зеркало. И хотя теперь он нашел чтеца, того, кто был в состоянии расшифровать эти знаки, ему уже не узнать, что скрывается под слоем чернил возрастом в несколько десятилетий. Смысл этих надписей для него закрыт.

Рид сложил грубую холстину и сунул ее в карман.

– Вы готовы, капитан? – спросила Мармелад. Ее круглое лицо в этом неясном свете напоминало луну.

Рид кивнул.

– Это место? – спросил он.

У баржи, которая выступала перед ними из темноты, над дверью в трюм располагался знак – две скрещенные перекладины. Именно его описывал Даймарион, хотя местечко для таверны в этой части Центрального порта было странноватым – здесь находилась жилая зона, заполненная кораблями-домами и однокомнатными шлюпами, и практически не было пешеходов, обычных завсегдатаев такого рода заведений.

Где-то внутри находился старый бронзовый язычок корабельного колокола, когда-то принадлежавшего кораблю «Золото пустыни», который пошел на дно вместе с Королем Филдспаром и его Кладом. Этот язычок был их вторым ключом.

Мармелад с готовностью кивнула. Она всегда была готова на всё – и немедленно. Быстрые ноги, быстрые руки. Из нее получился бы отличный вор, если бы она в свое время не присоединилась к команде капитана Рида.

– Забрать его будет нетрудно, – сказала Жюль. – Надеюсь только, что эта штука будет на виду. Чтобы особенно не искать.

Капитан кивнул. Секунда шла за секундой, и с каждым проходящим мгновением капитан чувствовал, как Сефия и Стрелец удаляются от него, словно повинуясь движению приливной волны, а с ними уносятся их малопонятные слова и символы, хотя капитан и не смог сбросить с себя ощущения, что они увидятся вновь и что вопросы, пробужденные их странными поисками, будут вставать перед ним снова и снова.

Он распахнул дверь.

Стены были увешаны безделушками и побрякушками, брелоками и прочей бесполезной мелочевкой, которая по стропилам поднималась к потолку некой хаотичной смесью форм и цветов. Всего было слишком много: черные бархатные ленты, инкрустированные фальшивыми драгоценностями броши в форме драконов, треснувшие чайные чашки, ржавые сабли, канделябры, чьи-то портреты, башмаки, пуговицы, шила, алебастровые фигурки медведей и китов, сломанные ножницы, ножи с костяными ручками, выцветший рисунок горбатой женщины в медвежьей шкуре.

Женщина в длинном платье и повязке на правом глазу возникла перед ними.

– Добро пожаловать в «Перекладину», господа. Кого мы имеем честь развлекать сегодня?

– Я капитан Рид. А это – Жюль и Мармелад из моей команды.

– Как я рада! – сказала женщина и моргнула здоровым глазом. – Меня зовут Аделина. Рада вас вновь видеть, капитан. Присаживайтесь, куда пожелаете.

Рид взглянул на Жюль, которая пожала плечами. Обычно люди трясли его руку или просили рассказать какую-нибудь историю, а то и недоверчиво смеялись, когда он представлялся. Эта же женщина, которая носила имя старой подруги, встретила его так, словно они знали друг друга не один десяток лет.

За самым большим из столов шестеро мужчин в драной одежде смеялись и чокались с пожилыми, убого одетыми женщинами с увядшими лицами.

– За богатство! – воскликнул один из мужчин, поднимая свою кружку.

– За молодость! – отозвалась сидящая рядом с ним женщина.

Рид, Жюль и Мармелад сели на стулья возле бара и, развернувшись, принялись разглядывать комнату.

С потолка свисали деревянные ведра, лампы и мотки веревки.

Жюль пожала плечами.

– Однако, придется потрудиться, – сказала она.

В поисках язычка от колокола они стали осматривать стены, но там висело так много серебряных колокольчиков, ниток бисера, барабанов, букетиков завядших цветов и прочего барахла, что они поняли: чтобы найти здесь нужную вещь, придется потратить несколько недель. Если, конечно, ее уже не забрали люди с «Черной красавицы».

Рид негромко выругался.

– Эй, капитан! – позвала его Мармелад.

– Что?

– Там не вашу историю рассказывают?

Она показала на стол, где неприметного вида мужчина с пухом вместо волос развлекал собутыльников историей Леди Делюн.

– Эта дама была по-настоящему чокнутой! – говорил он, брызжа слюной. – Как летучая мышь она носилась по своему пустому большому дому. Трещала крыльями и верещала. А нижние юбки – все разодранные – цеплялись за ее лодыжки.

Помедлив мгновение, он продолжил:

– Я успел поймать ее, пока она не рухнула с балкона… Не то чтобы она могла сильно пострадать. За свою долгую жизнь она бывала в передрягах и покруче.

Мармелад склонилась к капитану и прошептала:

– Все же не так было, верно?

– Конечно нет, черт побери.

Рид пальцем на стойке бара рисовал два соединяющихся круга. Когда он встретил Леди Делюн, она сидела в своем запущенном саду, неподвижная как камень. Там, среди разросшегося кустарника и черных опавших листьев, он принял ее за статую, покрытую мхом и диким виноградом. Лицо ее было печально, а глаза пусты, и, несмотря на ее знаменитую красоту, сверкало на ней единственное ее ожерелье.

Пока они разговаривали, солнце село и вышли на синий небосклон белые звезды, а затем порозовел утренним светом восток. И тогда капитан Рид снял бриллиантовое ожерелье с шеи Леди Делюн, и она, слегка вздрогнув, рассыпалась и превратилась в горку пепла.

Рид встал со стула. Этот тип с пуховой головой всё наврал. История о Прóклятых бриллиантах Леди Делюн – это история о цене бессмертия, а не об изнасиловании двухсотлетней старухи.