Солнце и пламя - Андрей Васильев

– Какой я тебе отец? – опешил Агриппа, как видно, не забывший их последний разговор. – Ты чего несешь?

– Единственный, – пояснила Рози. – Вы Эрасту отец, а значит, и мне, потому как я ему жена.

– Самое время для подобных бесед – заметил Карл, затыкая рану грязной тряпкой, которую ему подал Эль Гракх. – А, демон, как больно!

Я тем временем подошел к телу Монброна. Он лежал так, будто собирался обнять весь мир, раскинув руки и улыбаясь. Наверное, это правильно. Он, несмотря на не самый простой характер, любил эту жизнь, любил нас, своих друзей, и не боялся смотреть в лицо бедам. Он встречал их с улыбкой, а не с отчаянием.

– Вот и все, – прошептал я, а после ладонью закрыл его глаза. – Ты за Люсиль не бойся, я… Мы вырастим ее.

– Фон Рут, ты совсем спятил? – процедил Эль Гракх, заметив, что сначала я забрал себе шпагу Монброна, а после стянул с пальца его родовое кольцо.

– Это для Люсиль, – ответил я. – Что-то от дяди ей должно остаться?

– Тоже верно, – проворчал Карл и подобрал с земли посох архимага. – Трофей. Пусть будет.

– Быстрее! – почти умоляюще проорал Агриппа. – Вон уже начинается!

Я бросил взгляд на тело Гая Петрониуса, которое хоть больше и не шевелилось, но и на землю не повалилось, знай себе стояло на коленях. Теперь я понял, что Агриппа имел в виду. Из шеи у безголового тулова шустро выпячивался пузырь, весь как будто наполненный жидким огнем, и ничего хорошего от него ждать не стоило.

Сунув кольцо в кошель, я наткнулся пальцами на аналогичный предмет.

Перстень Эйванна. Надо же, совсем забыл о нем. А ведь прихватил не ради наживы, а с вполне конкретной целью.

Проходя мимо останков Аманды, я сунул его ей в рот, перекошенный в предсмертной агонии, при этом чуть не уколов пальцы о нечеловечески острые зубы.

– Привет тебе от Жакоба и Рангвальда, – пробормотал я. – Пусть они тебя встретят там, у Престола Владык, и добавят еще пару слов от себя. А вы, братья, составьте им компанию в этом деле. И – прощайте!

А после ускорил шаг, догоняя друзей, которые уже покинули это проклятое место.

– Быстрее, – настаивал Агриппа, почти ежесекундно оглядываясь. – Ну же!

Мы двигались в сторону позиций имперцев, что было разумно дважды. Во-первых, у эльфов нас уж точно ничего хорошего не ждало, во-вторых – они были ближе.

Битва уже почти закончилась. Ну если вернее, – никто ни с кем уже особо не сражался, большая часть уцелевших войск обеих сторон просто разбежалась, изрядно напуганная ликами в небесах и тем, что творили маги вроде дель Корда. Да и командиров изрядно подвыбило что с той, с другой стороны, некому было заставлять воинов сражаться. Нет, кое-где еще звенела сталь, кто-то кого-то убивал, но нас никто не пытался остановить или прикончить.

То бедствие, которого так опасался Агриппа, застало нас тогда, когда мы уже поднялись на холм. За нашей спиной что-то оглушительно грохнуло; обернувшись, я увидел столб пламени, который, казалось, ввинчивался прямо в тучи, так и стоявшие над равниной. Впрочем – почему казалось? Оно, похоже, так и было на самом деле. Мало того – тучи начали раздуваться приблизительно так же, как нарыв, когда он полон гноем.

Не мы одни это заметили, разумеется, – остальные тоже сообразили, что дело неладно, потому гвалт вокруг стоял еще тот.

– Под деревья! – просипел Агриппа, забрызгав меня кровью, летевшей из его рта. – Может, не заденет…

Что он имел в виду, я понял минуту спустя. И это было, пожалуй, самое величественное и страшное зрелище из тех, что мне доводилось видеть.

Черные тучи наконец пролились дождем, но не простым, а огненным. Вся равнина превратилась в огромный костер, в котором никто не смог бы уцелеть, так что пророчество моего приемного отца сбылось полностью – тела наших друзей не будут гнить без упокоения. Их приняло пламя, что не самый плохой вариант. Говорят, в старые времена так хоронили великих вождей, и я вцеплюсь в горло любому, кто скажет, что Монброн и Мартин не достойны такой чести.

– Хорошо, красавица, что ты голову хозяина уничтожила, – поморщился Агриппа, на раны которого Рози накладывала некое подобие повязки, предварительно немного полечив его магией. – Если бы не это, то там бы нас всех и накрыло. А так – время выиграли.

В небесах грохнуло, и тучи породили десятки огненных молний, которые словно молотами ударили по равнине и холмам, причем одна из них врезалась в рощицу недалеко от нас.

– Надо ноги отсюда уносить, – пробормотала Фриша, размазывая грязь, смешанную со слезами, по лицу. – В герцогства пробираться, к Миралинде. Там лес, там отсидеться можно.

– Как? – скрипнул зубами Агриппа. – Патрули, заставы, кордоны везде. Эти-то края мы проскочим легко, особенно в том бардаке, что после сегодняшней заварушки начнется, но вот за их пределами так просто не проскользнешь. Я хотел вчера на лист пергамента личную печать хозяина ляпнуть, мы бы тогда из него какую-никакую подорожную сейчас смастерили бы, да не получилось.

Подорожная. Хммм… Ну да, подорожная!

– Ждите. – Я сунул шпагу Гарольда, которую так и держал, в руки Карла и, пригибаясь, побежал туда, где, надеюсь, до сих пор стояла карета Эвангелин.

Пламенные росчерки то и дело, шипя, обрушивались на холм. Да, их было куда меньше, чем там, на равнине, в самом центре огненного безумия, но мне бы и одного хватило, если что.

Карета стояла там же, где я ее оставил, и тело Левия, уже совсем остывшее, по-прежнему лежало на мягком сиденье.

– Ну же! – бормотал я, обшаривая его труп. – Не мог ты успеть ей его отдать, никак не мог. Да и ей он был не нужен!

И я нашел то, что искал. Ну куда влюбленный юноша мог положить вещицу, некогда принадлежавшую предмету его мечтаний? Естественно, поближе к сердцу. Именно там обнаружился свиток, который накануне вечером спас меня от расправы асторгцев и чернецов, подписанный самим императором.

«Податель сего имеет право беспрепятственного и беспошлинного проезда по землям Империи, один или в сопровождении нескольких лиц. Его багаж не подлежит досмотру, его персона не может быть допрашиваема никем, кроме…».

Подорожная, говорите? Так вот она. С личной подписью Линдуса Второго и его личной печатью. И без указания имени, что особенно важно!

Шипение, грохот и удар по крыше кареты, да такой, что та мигом трещинами пошла!

Как оказалось, это одна из молний в дерево, стоящее рядом с экипажем, ударила да и подрубила его под самый корешок, вот оно по крыше и вдарило. Хорошо хоть, не сильно толстый ствол у него оказался, а то меня там так и прибило бы.

Собственно, это были заключительные вспышки финального заклинания покойного архимага. Тучи рассеивались, истекая последними огненными каплями, и сквозь густую дымку уже можно было разглядеть недоброе багровое солнце.