Король, у которого не было сердца - Мэри Соммер

будет, когда пол совсем исчезнет?

– Или ты пойдёшь со мной, или я останусь здесь, – заявила Самира.

– Нет! – Грэйс толкнула её. – Я не хочу быть здесь с тобой, уходи!

Самира прищурилась и влепила Грэйс звонкую пощёчину.

– Я останусь!

– Ты уйдёшь!

Дверь со скрипом слетела с петель. Грэйс попыталась вытолкать Самиру наружу, но та упрямо вцепилась пальцами в дверной косяк и уселась на пол прямо у порога.

– Хорошо. – Грэйс опустилась рядом. Она очень устала, бессмысленная борьба забрала последние силы.

В центре комнаты – там, где стояла кровать, – обвалилась крыша.

– Может, вместе уйдём отсюда? – тихо спросила Самира без особой надежды в голосе. Наверное, она и не ожидала, что Грэйс откликнется на зов. Уселась поудобнее и оперлась спиной о стену.

– Зачем мне это?

– Нас ждут.

Грэйс резко мотнула головой.

– Меня никто не ждёт, – шёпотом поведала она.

– Это не так, – мягко возразила Самира.

– Ты целовалась с Джеком.

Самира вздрогнула:

– Откуда ты знаешь?

– Я всегда знаю, когда Джек целовался с кем-то. Ну или спал. – Грэйс вздрогнула. – Он спал с тобой?

– Нет.

– Значит, просто целовался. Я всегда знаю, да. Он после этого выглядит по-особенному. А ещё у него был твой запах.

Грэйс так сильно хотелось вернуться на мягкую кровать и закутаться в одеяло, но теперь там не было места из-за огромного куска крыши.

– Я сама поцеловала его.

Самира в отчаянии стукнула кулаком по полу. В этом месте образовалась дыра, от которой стали расползаться трещины.

– Джек хорошо целуется, – задумчиво протянула Грэйс. Она попыталась улечься прямо тут, но Самира схватила её за плечи и вернула в вертикальное положение. – Тебе понравилось?

– Ты его любишь? – шёпотом спросила Самира.

Наверное, ответ на этот вопрос лишит её остатков сил. Это хорошо, тогда Сэми придётся разрешить ей поспать.

– Не знаю, – Грэйс беспомощно развела руками. – Это как хроническая боль. Она так долго со мной, что я уже не понимаю: то ли я привыкла, то ли боль притупилась.

– Может быть, нужно сказать ему? – посоветовала Самира.

– О, он знает, – заверила Грэйс. – Хоть и притворяется глухим всякий раз.

Оконное стекло разлетелось вдребезги, засыпав осколками то, что осталось от комнаты.

– Пожалуйста, давай уйдём. – Самира придвинулась поближе и попыталась взять её за руку, но Грэйс отшатнулась.

– Я не могу, – захныкала она.

– Почему?

Грэйс ещё раз попыталась лечь, но ей снова не позволили.

– Потому что это не нужно.

– Почему?

Сэми глупая, она не понимает очевидные вещи.

– Потому что меня вообще не должно быть! – изо всех сил крикнула Грэйс.

Самира влепила ей ещё одну пощёчину.

– Если бы не я, – уже тихо продолжила Грэйс, потирая щёку, – все были бы намного счастливее. Отец был бы счастлив, и ты тоже, потому что он был бы у тебя. Твоя мама. Без меня было бы лучше, понимаешь?

Она так хотела, чтобы Сэми поняла, но та упрямо замотала головой.

– У меня было чудесное детство, – сказала Грэйс. – Отец замечательный, он любил меня, он всё для меня делал. Он одновременно мой наставник и самый лучший друг, и я очень тоскую по нему. Иногда – редко, но я помню все эти моменты – он странно смотрел на меня, как-то по-другому. Я хорошо понимаю его, безошибочно угадываю настроение, знаю, когда его нужно пожалеть, рассмешить, когда накормить чем-то сладким, а когда просто оставить одного. Но я только теперь смогла разгадать, что таилось в том его взгляде.

– Что?

Грэйс показалось, что её разум слишком проясняется, и это ей не понравилось.

– Сожаление. Он жалел о другой жизни, которой лишился из-за меня. Сэми, уходи.

Самира кивнула.

– Смотри, что у меня есть. – Она достала из складок юбки что-то сморщенное и совсем несимпатичное.

– Что это? – спросила Грэйс, нерешительно протянув руку.

– Это финик. Там ещё орешек внутри, – ответила Самира.

– Тот самый?

– Ага.

Грэйс скривилась, ожидая почувствовать от испорченного сухофрукта кисловатый запах брожения.

– А почему ты его не съела?

– Это ведь был подарок от тебя. – Самира сжала финик в кулаке. – Он не испортился. Я умею делать магию, помнишь?

А на уцелевшие доски пола кто-то, очевидно, наложил обратную магию. Он начал стремительно стареть: лак потрескался, дерево иссушилось и рассыпалось в пыль.

– Твой подарок гораздо интереснее, – ответила Грэйс и нашла в волосах заколку в форме кленового листика. С того самого вечера в библиотеке она ни разу не снимала её.

– Что это у тебя на голове? – спросила Самира.

– Заколка, ты же сама мне её…

– Нет, твоя причёска!

– Мне разве не идёт? – Грэйс уязвлённо надула губы.

– Очень! – рявкнула Самира и вновь вернулась к тайнику в складках своей юбки.

Что-то больно стукнуло Грэйс по плечу – это обломки стен и мебели, будто подхваченные вихрем, закружились вокруг. Тихо, но изощрённо ругаясь, Самира выискала маленький острый нож.

– Пообещай мне одну вещь, Грэйс, – прошипела она.

– Хорошо, а что именно?

Самира сжала в кулаке часть её искусно заплетённой косы и одним движением отрезала её.

– Пообещай, что больше никогда и никому не позволишь дотрагиваться до твоих волос.

* * *

Джек ещё не видел Самиру такой злой. С ножом в одной руке и отрезанными волосами Грэйс в другой она бормотала себе под нос непонятные ругательства. Утро ещё не совсем наступило. Солнце только показалось из-за горизонта, а свеча на подоконнике уже догорела. Яркая вспышка, с которой сгорела коса Грэйс и стягивающая её лента, ослепила Джека. В руке Самиры не осталось и горстки пепла – только несколько золотых пылинок.

Тихо простонав что-то, Грэйс медленно открыла глаза, повертела головой и села.

– Тут потолок на месте, – пробормотала она, – так гораздо уютнее.

16

Кроссворд

Джек молча наблюдал за Грэйс, пока она одевалась. Он никак не мог выкроить хоть несколько секунд, чтобы обнять её и убедиться наверняка, что всё хорошо. Долгие часы Джек просидел у её постели. Неведомый ему до сих пор осязаемый вид страха глубоко вонзился когтями в грудь и даже теперь, когда всё закончилось, не желал так просто отступать.

– Почему Мирэлла сделала это, я не понимаю, – недоумевал Тони, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Мы можем остаться и спросить, но я предлагаю убраться поскорее из этого дома, пока хозяева не устроили ещё что-нибудь, – прошептал Джек, выглянув в окно. Солнце почти показалось из-за крыш, возвещая скорое наступление утра.

– Уходим прямо сейчас, – подтвердила Самира, – только сначала я свяжу сон.

Никто не стал переспрашивать. Она взяла отрезок верёвки – тот самый, которым только что были связаны их с Грэйс руки, –