Удивительные истории о любви - Андрей Гуртовенко

Я оторвался от воспоминаний, осмотрел свою новую камеру, камеру смертника. Серые, со стальным отливом стены. Минимум мебели. Прикрученной к полу мебели. Лупоглазые видеокамеры с обзором в триста шестьдесят градусов. И два неизвестного предназначения отверстия в стене, у самого потолка.

Меня перевели сюда сразу же после того, как я признался в убийстве Минца. И подробно рассказал, что именно я сделал с его автомобилем и как найти следы взлома навигационной системы.

Компьютер, кстати, мне мой оставили. Так что —

Сохраняю.

10 августа 2110 года

Меня зовут Константин Грановский. Сегодня у меня день рождения. Сегодня мне стукнуло 31/77 лет.

Не знаю даже, как теперь писать свой возраст. Наверное, правильнее будет 32/77. Я больше не получаю хрономеразу, она ни к чему приговоренному к смерти. А значит, мой биологический возраст тоже начал меняться.

Вчера мне разрешили свидание с Ольгой. Мы сидели с ней в комнате, разделенной на две части толстым стеклом, и смотрели друг на друга.

Ты изменился, сказала Ольга, нажав кнопку переговорного устройства.

Повзрослел?

Да, наверное.

А ты – нисколько. Когда тебя отпустили?

Ольга непонимающе посмотрела на меня. Спросила: о чем я вообще?

Вот значит как. Ольгу никто не арестовывал.

Странно, но я совсем ничего не почувствовал. Теперь-то какая мне разница? Думаю, меня все равно раскололи бы. Не через Ольгу, так как-нибудь по-другому.

Зачем ты?

Что зачем, Оль?

Зачем ты это сделал?

Ольга замолчала, но я не стал ничего отвечать.

Четвертая категория, лицензия на ребенка?

Я снова ничего ей не ответил, и Ольга неожиданно разрыдалась. Громко, в голос, словно выпустила из себя лишний воздух. И воду. Соленое теплое море закипело, вспучилось, брызги заблестели на бутылочном стекле.

Господи, она даже плачет так, что не оторваться. К Ольге подошел надзиратель и сказал, что время свидания кончилось. Вот даже как бывает – и у бесконечно живущих несмертных может закончиться время.

Ольга вытерла слезы, поднялась, посмотрела на меня. Как бы я хотел прикоснуться к ней напоследок. Просто прикоснуться. Поцеловать ее в губы. В заплаканные покрасневшие глаза. В чистую мочку уха.

Автоматическая дверь медленно закрылась за Ольгой.

Не сохраняю.

25 августа 2110 года

Странно, но за все это время я ни разу не вспомнил о Минце. О том, что я его убил. Никаких угрызений совести, ничего.

Да и может ли умереть тот, кто не жил?

Я особенно отчетливо ощущаю это сейчас, когда уже два месяца живу без хрономеразы. Когда внутри меня что-то словно проснулось, когда я снова начал стареть. И вместе со старением ко мне пришло понимание.

Жизнь нельзя заморозить. Жизнь – это процесс. Это движение. От рождения – через взросление, возмужание и зрелость – к старости и дряхлению. Если ты не стареешь, значит, ты не живешь. А стало быть – я никого не убивал. Минц был уже мертв, и мертв очень давно. Как, впрочем, и все мы. Как и сам я, до самого последнего времени.

Сохраняю.

29 августа 2110 года

Накануне истекли две недели, положенные мне по закону на подачу апелляции. И сегодня приговор вступил в силу. А я наконец узнал, что это за загадочные отверстия под потолком моей камеры. Они сделают все безболезненно. Просто в одну из ночей в камеру пустят газ, только и всего. Предварительно убедившись, что я сплю.

Я, кстати, выяснил, на чем меня поймали. Вернее, думаю, что выяснил. Решил напоследок использовать свой компьютерный вирус и взломал самоуничтожающийся дневник. Оказалось, что у каждой записи была копия на сервере компании- разработчика. И эта копия, в отличие от локальной версии дневника на компьютере, не уничтожалась. Так что следователи, видимо, просто запросили доступ к моему дневнику на сервере, и все. Нет, я не стал перечитывать свой дневник за полсотни лет, мне это не интересно. Вместо этого я его удалил. Стал первым человеком, от которого совсем ничего не останется. Так что мне теперь даже сохранять эту запись не нужно.

30 августа 2110 года

Меня зовут Константин Грановский. Мне 32/77 лет. Совсем скоро наступит вечер, я лягу в кровать и засну, теперь уже навсегда.

И в свою последнюю ночь мне бы очень хотелось увидеть во сне маму. И Ольгу. И своего нерожденного ребенка. И девятилетнего сына мамы. Еще не потерявшего ее, не потерявшего себя… Какое все-таки странное это слово – всегда. Оказалось, что мы могли безнаказанно использовать его, только когда были простыми смертными. Всегда. Навсегда. И вдруг все изменилось, и из метафоры это слово превратилось в констатацию факта. Жизнь остановилась. Заморозилась. А вместе с ней застыли и мы. Насекомые в стремительно отвердевшем янтаре.

Вечная молодость, вечная старость. Вечные пенсионеры и вечные двадцатилетние. Вечная любовь стерилизованных женщин. Вечное прозябание мелким клерком. Под началом вечного самодура-старпера.

И еще.

Вечно оплакивать своих любимых. Не доживших до несмертия любимых.

Знаешь, мама, мне здесь совсем не понравилось. Поскорей бы уже увидеть, что там, за пределами нашей опостылевшей вечной жизни.

Ты ведь встретишь меня там, правда?

1 сентября 2110 года

Мы выиграли! Выиграли, выиграли, выиграли!

Нам позвонили пятнадцать минут назад и сказали, что мы выиграли в лотерею Д.

У меня еще со вчерашнего вечера было предчувствие, но все равно – я так и не могу в это поверить.

Вы не представляете, как мы с мужем обрадовались, когда узнали, что в нашем районе произошло убийство. Это такая редкость! Какой-то мелкий служащий Корпорации подстроил автомобильную аварию начальнику. А это значит, что освободится сразу два «человеко-места». Сразу два! И оба в нашем районе. Фантастика!

Правда, при розыгрыше места убитого топ- менеджера нам не повезло. Но зато, когда вчера вечером сообщили, что его убийца казнен, у меня сразу же появилось предчувствие – на этот раз фортуна не сможет обойти нас стороной. Просто не сможет. И вот сегодня нам позвонили и – та- дам! Лицензия на ребенка наша. После стольких лет ожиданий, после четырех абортов у нас будет наконец малыш! Фантастика! Я все еще не в состоянии в это поверить – мы выиграли!

Выиграли, выиграли, выиграли!

Примечания

1

Дядя Само (арм.).

2

Чема – уменьшительно-ласкательная форма двойного мужского имени Хосе-Мария.

3

Стэнфордский тор – проект космического поселения (космической станции) в форме тора (бублика).

4

Горячий юпитер – класс планет с массой порядка массы Юпитера.