Я не выйду за варвара - Мирослава Вишневецкая

Прежде, чем забинтовать Эрла, замотав пальцы в ткань, я аккуратно попыталась завернуть внутрь, вывернутую наружу плоть рваной раны.

Мои действия вызвали сильную боль у Эрла. Он даже, кажется немного пришел в себя. Витторио тихо простонал и схватил меня за кисть окровавленной рукой. Его движения невольно доставили мне боль. Он легонько сжимал мои пальцы, которые повредил воин из свиты Джорджа, пытаясь забрать у меня ножницы. До этого момента я не замечала, что они уже успели посинеть и порядком набухнуть. Но я не выдернула руку и мужественно терпела его почти нежное прикосновения, хотя сама уже вся покраснела от боли. Эрл продолжал ее держать. Витторио глубоко и часто дышал. Он открыл глаза и посмотрел в мои мутным, умалишенным взглядом.

— Анна Аврора. — прошептал он мое имя на нордорийский манер. Аж мурашки пробежали по коже. — Эрлин.

— Давайте лучше мы перевяжем, Ваша Светлость? — сказал Годрик, убирая окровавленные руки Витторио с моих кистей.

— Эрлин? — проигнорировала я его просьбу, — Как это переводится?

— Кх… странно, — удивился один из воинов. — Вам старейшина до сих пор не рассказал?

— Нет. И как?

— Не важно. Это обязанности Бартэна Далливиона, Ваша Светлость. Пусть он сам Вас научит. — строго ответил Годрик вместо него.

— Ладно. — сейчас это не имеет значение, чего это я отвлеклась вообще. — Не надо я сама. — остановила я Годрика, пытавшегося забрать у меня из рук бинты. — Подержите лучше его.

Я начала аккуратно наматывать на Витторио повязку. Мои пальцы будто плавилась, когда я к нему прикасалась. И болели, если я задевала поврежденные. Меня поражало, насколько много грубых и выпирающих шрамов было на груди Витторио. Их было намного больше, чем у Джорджа. Она учащенно вздымалась от его рваных вдохов и мне казалось, что я сейчас просто забуду, как дышать.

— Ему же не многим больше двадцати. Двадцать три, кажется. Откуда у него столько рубцов? — спросила я, плотно наматывая повязку.

— Его Высочество всегда лез в самое пекло. Он выигрывал там, где битва должна была закончится смертью и…

Маркус пнул говорливого Эндрю в плече, чтобы тот замолчал. «Смертью». Нельзя сейчас произносить это слово. Говорить его в такой страшным момент по здешним поверьям — означает звать ее. Но видимо юный северянин был не совсем в курсе местных обычаев. Такое не пишут в учебниках.

А я все бинтовала и думала, как? Как его так угораздило получить отравленную стрелу. Ведь Витторио не лез «в самое пекло». Он находился в центре, пока нордорийские воины, окружив нас кольцом сдерживали публику. А это кольцо все сжималось и сжималось. Он держал меня на левом плече. В правой руке у него был меч. Потом он вдруг резко разворачивается через правое плече, что-то кричит Анджею и в этот самый момент я почувствовала, как он немного дернулся. В его правую грудь попадает стрела.

Так.

Подождите-ка…

Стрела попадает в правую грудь, где еще мгновенье назад находилась его левая лопатка, то есть туда, где висела я, перекинутая через его левое плече? Тогда получается, что…?

Из мыслей меня вырывает звук разбитого стекла. Люди начали кидать камни уже и в эти окна.

— Варвары! Нелюди! Выпустите к нам Бенкедорф! — доносится откуда-то с улицы разъяренный крик бутовщиков.

Анна Аврора:

Крики на улице не утихали. В окна продолжали лететь камни. Не прошло и нескольких минут, как в библиотеке не осталось ни одного целого стекла. Мысль прикрыть оконные проемы книжными стеллажами пришла поздно. Потому реализовывать ее пришлось в впопыхах. А точнее с критическим опозданием. Настолько критическим, что один из воинов, пододвигавший шкаф к окну упал и не поднялся, когда камень попал ему в голову. Этот вариант пришлось откинуть. Еще парочку таких попаданий и здесь уже некого будет спасать.

Ситуацию ухудшало еще и тот факт, что библиотека сиротского приюта, как того и следовало ожидать, была далеко не такой просторной, как та же церковная, к примеру. Кирпичики, выковырянные бунтовщиками из брусчатки, с легкостью достигали не то что середины помещения, а и другого ее конца.

Нам пришлось покинуть софы, на которых расположились раненные, и переместится в глубь книжных полок. Спрятаться под столами было бы, конечно, разумней. Если бы они не стояли прямо у окон. Шанс того, что успеешь нырнуть под стол раньше, чем прилетит в голову, был слишком мал.

Однако книжные полки оказались не меньшей ловушкой. Книги, в которые попадали камни, тяжелым дождем падали на головы. И тут уже ко мне второй раз за этот день мне вспомнились слова учителя Ментора. Он говорил, что знание — одно из самых опасных оружий, но я даже переставить себе не могла, что это выражение может иметь настолько буквальных смысл. Так и пред Создателем предстать недолго, «поймав» макушкой увесистый том по истории Империи Священного Грифона. Тот самый, что я так удачно поймала в аккурат над головой у Витторио. Книга больно ударила по опухшим пальцам.

Он, между тем, еще больше побледнел. Аж губы посинели. Я только вот закрепила повязку, а поверх нее уже проступили алые пятна. Лекарь. Ему срочно нужен лекарь.

— Я пойду. — решила я.

Сама не знаю, откуда в моем голосе взялось столько уверенности. Народ требовал свою Бенкендорф, что ж. Он ее получит.

— Удачи, Ваша Светлость, — съязвил Джордж, внезапно вспомнив про правила этикета. По титулу меня назвал.

Он выглядел сейчас не многим лучше Витторио. Его и без того бледная от природы кожа сейчас почти сливалась со стенами. Она сильно контрастировала на фоне вымокшей в крови рубашки, которую он все с таким же упорством продолжал прижимать к торсу. Только глаза его остались такими же. Сверкали нездоровым озлобленным блеском, заставляя все внутри съежиться.

— Вас как проводить? Через окно? Или может быть спустимся лестницей? Ах, да, я и забыл. Ей же сломали подпорные балки. Но не отчаивайтесь есть и другой вариант. — добавил Джордж.

— И какой же, Ваше Величество? — нарочито уважительно поинтересовалась я.

— На тот свет.

— Что ж, какое счастье, что Вы уже на пол пути туда. Того гляди первым и найдете «выход» отсюда. — теперь уже была моя очередь язвить.

— Боюсь, что первым «покинет» библиотеку Витторио, если этих эльратских тварей не успокоят.

«Тварей»? Да как он смеет?!

— Так может Вы их сами и успокоите? Монеты, раздадите, к примеру. У Вас не плохо это получается. Прямо такой бурный обратный отклик от народа. Никогда не видела подобного… — ух, понесло меня.

От тревоги, наверное. Задела его и видимо сильно. Иначе, как объяснить то, что он вмиг подскочил ко мне, не дав договорить, и схватил окровавленной рукой за горло.

— Ты будешь говорить тогда, когда я скажу!! — рявкнул он и тряханул меня так, что я думала голова отлетит с плеч.