Зона заражения - Александр Афанасьев

Схема на самом деле была простой. Нурмухаммед был из афганских таджиков и, как и все представители небольших афганских народов, проживающих в Афганистане, ненавидел доминирующую нацию – пуштунов. Хвала Аллаху, пуштуны были храбры, как львы, но тупы, как бараны. Пока что они держали большую часть наркопосевов и сохранившиеся еще с давних времен лаборатории, но скоро этому придет конец. Салакзай, этот авторитетный полевой командир и наркобарон, выходец из богатого клана, землевладелец, поверил, что Нурмухаммед, таджик, держащий сеть хавалы в городе и имеющий логистические коридоры на север, которые контролировали его соплеменники, а также сети распространения в городах неверных, так вот этот грязный маймун, обожающий маленьких мальчиков, и в самом деле поверил, что Нурмухаммед возмущен поведением своих соплеменников, которые покупали товар из Афганистана по слишком низкой цене и слишком много оставляли себе. Вот идиот. Его обрабатывали недолго – он радостно согласился на то, что условия торговли несправедливые и надо что-то предпринимать в связи с этим. Совершенно тупой, он так и не смог осознать, что с ним торгует не амир Нурмухаммед и не амир Ислам, а таджикская община, и тому же Нурмухаммеду выгодно, чтобы как можно меньше денег оставалось в Афганистане и как можно больше – в своих краях. Идиот Салакзай согласился на то, чтобы ехать на юг – там, в пещерном комплексе Тора-Бора, новый старец горы пестовал новых смертников, которых называли «ансары», последователи – это были те, кто готов был убить даже одного из своих, правоверных, и даже если будет понимать, что уйти им не удастся. Просто так этих людей было не нанять, старец, настоящего имени которого никто не знал, не работал за деньги, он был какой-то двинувшийся на почве фанатизма псих, которого интересовал лишь джихад, война против неверных. Но Салакзай убедил старика, что речь идет о благом деле, и старик согласился дать на это дело своих людей.

Теперь Нурмухаммед сообщил о прибытии этих людей своему соплеменнику и родственнику в Намангане, амиру Исламу – тот будет ждать. А если удастся узнать, кто именно вышел в этот поход, – Нурмухаммед сообщит и это. Ансаров в Намангане схватят и замочат, но перед этим как следует допросят и покажут другим амирам. Ислам скажет, что здесь не обошлось без алима и его Дар аль-Улюма, где он сидит и замышляет плохое, намереваясь отобрать земли и плантации. Каждый примерит эту ситуацию на себя и поймет, что надо что-то предпринимать. И предпримут. А в Кабуле замочат Салакзая, причем замочат его другие ансары, потому что Нурмухаммед позаботится о том, чтобы о провале в Намангане стало известно и поползли слухи о предательстве. Не замочить его не смогут, так как иначе старец потеряет лицо перед всеми. А зная нравы отморозков старца, наверняка замочат не только Салакзая, но и всю его семью. После чего Нурмухаммед на доверенное лицо возьмет его плантации опиумного мака и конопли, его земли и его рабов. И при этом все будет сделано руками старца, а если бы Нурмухаммед замочил Салакзая сам, в Кабуле началась бы резня таджиков, что уже бывало.

Вот такой расклад.

Только говорят: скажи Аллаху о своих планах. Повесели его.

От отеля Салакзай направился к себе на виллу. Для продолжения банкета. Он так замордовал водителя, приказывая гнать быстрее, что тот едва не слетел с дороги, ведущей от отеля в город. Дорога была узкая и опасная, и слететь вниз можно было запросто.

А Нурмухаммед, довольный только что обманутым простаком, приказал его не беспокоить и уснул.

Салакзай, приехав к себе домой, с удовольствием увидел микроавтобус, стоящий у ворот. Это значит, что бача, танцующих мальчиков, к нему уже доставили…

Ночью амир Салакзай, довольный проведенным вечером, встал с толстенного одеяла на полу, на котором он спал, и пошел в другую комнату. Там для него всегда был готов стол, на котором что-то да было. Амир Салакзай родился в нищей семье, голодал с детства и сейчас ел при малейших признаках голода.

Он зажег свет, чтобы посмотреть, что есть и выбрать, на несколько мгновений он ослеп из-за резкого перехода от темноты к свету. А потом что-то с силой хватило его по голове, словно палкой, и он начал падать, удивляясь, почему его не держат ноги. Он вспомнил родную провинцию и ледяную воду, в которую он однажды попал, и она понесла его, а он не умел плавать. Вот и сейчас вода подхватила и понесла его, и с каждой секундой она была все холоднее и холоднее…

Наутро Нурмухаммед проснулся, позавтракал и приказал ехать на базар, потому что именно там находился главный обменный пункт Хавалы в Кабуле. Так получилось, что в Кабуле не было сотовой связи, и о том, что произошло ночью, он не успел узнать. Равно как и о слухах, распространившихся по Кабулу со скоростью лесного пожара.

Ему подали «Кадиллак», один из немногих оставшихся в Кабуле еще с давних времен, бронированный. Спереди и сзади пристроились машины охраны, на них были пулеметы. От отеля машины тронулись в город, на головной противно работала крякалка. Водитель у Нурмухаммеда был козырный – раньше, очень давно, он возил президента Афганистана.

Пробираясь через сутолоку улиц, амир позвонил в Кейптаун по спутниковому и уточнил, каковы сегодня цены на технические алмазы. Это надо было для работы сегодня – Хавала в основном использовала алмазы для трансграничной транспортировки. Технические всегда нужны, а за счет веса их можно легко спрятать. И не случится с ними ничего – хоть что сделай.

Цены были хорошие.

С легким сердцем Нурмухаммед прибыл в офис и принялся за работу. Время было уже к обеду, когда в кабинет вошел один из его людей.

– Хозяин!

Нурмухаммед недовольно поднял голову от компьютера. Первый час на работе его нельзя было беспокоить никому.

– Чего тебе.

– Беда, хозяин!

Опять кто-то сбежал с деньгами, подумал Нурмухаммед. Ну что за люди пошли…

– Подождать нельзя?

– Эта беда такая, которая не может подождать. На рынке плохо говорят, хозяин! О вас!

Нурмухаммед презрительно скривился.

– Собака не может не лаять, на то она и собака. На то она и собака. Выберите самого говорливого и залейте в рот кипяток.

– Они говорят, что это вы убили амира Салакзая, хозяин.

– Что?! – вскочил Нурмухаммед. – Что ты говоришь, идиот!

– Они говорят, что это вы убили амира Салакзая, хозяин.

Нурмухаммед обернулся к окну. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять – плохо дело. Торговцы спешно закрывались, сворачивали торговлю.

– Остаешься за старшего. Запри все сейфы. Говори всем, что кара постигнет не только их, но их семьи, если они посмеют тронуть что-то.

– Да, хозяин. – Вакиф был смертником и осознавал это. Если ты украдешь деньги Хавалы, Хавала найдет и зверски расправится с тобой. Но за смерть ее людей вряд ли что-то будет. Люди, они и есть люди.

Нурмухаммед бросился в приемную, потом вернулся, схватил ноутбук… Снова выскочил.

– Зовите машины! Пусть едут сюда! Немедленно, мы уезжаем!