Тайный наблюдатель - Мария Александровна Скрипова

Лада больше не приходила. У родителей был ее номер, именно они дали ей разрешение на посещения, поддерживали связь, но с момента нашей последней встречи телефон все время был выключен. Она исчезла со всех радаров, оставив после себя еще больше вопросов. Несмотря на то что следствие признало все произошедшее в пещере несчастным случаем, до конца поверить в это мне так и не удалось. Разговор с блондинкой заставил сомневаться. Вряд ли она могла вызвать обвал или намеренно завести нас в тупик, но у этой девчонки был пистолет, и для каких целей она собиралась его использовать, остается только догадываться. Чем больше я думаю об этом, тем сильнее причины смерти Тима, Богдана и Марины вызывают вопросы. Нельзя отрицать, что у Лады был мотив и возможность отомстить, иначе зачем она вообще связалась с нами, строила отношения с Тимофеем, считая нас виноватыми в том, что случилось с ее братом?

Я пытался поговорить с матерью и отцом на тему Павлика Морозова, пострадавшего в десять лет по нашей вине, но в ответ сыпались одни отговорки. Их можно понять: сын только что вернулся с другой стороны, к тому же их тесное общение с Галиной Аверьяновной не позволяло мне устроить настойчивый допрос, чтобы мой лечащий врач не сочла желание разобраться в правде устойчивым бредовым состоянием или, того хуже, параноидным синдромом. Парадоксально, но, чтобы выйти из больницы, мне пришлось начать разбираться в медицинской терминологии, диагнозах и симптомах. Иначе как бы мне удалось столь филигранно скрывать любые девиации поведения, способные продлить мой срок заключения на неопределенное время? Раньше я даже не предполагал, что я настолько хороший актер и что мне с легкостью удастся обвести вокруг пальца весь персонал больницы! Но цель оправдывает средства. Чем я дольше буду пролеживать штаны на неудобной больничной постели, тем глубже блондинке удастся спрятать концы и, если она на самом деле преступница, уйти от правосудия.

Отец Тимофея был единственным, кто не поверил, что смерть группы была случайностью. Он провел свое независимое расследование. И сейчас, сидя в холле его дома, я могу думать только об одном: как буду смотреть в глаза человеку, сына которого я подвел.

– Здравствуй, Семен, – выходит из своего кабинета статный мужчина в дорогом костюме, провожая деловых партнеров к двери. – Располагайся, выпей чего-нибудь, я сейчас подойду.

Прохожу. Современный минималистичный дизайн просторного помещения заставляет поначалу растеряться. Я не раз был здесь, мы с Тимом с детства любили прятаться в кабинете его отца, играя в машинки возле огромного камина. Сейчас все кардинально изменилось, от прежнего уюта детских воспоминаний осталось только небольшое фото на стеклянном столе, где мы всей нашей великолепной четверкой сидим возле этого самого камина, дожидаясь, пока папа золотого мальчика переоденется в Деда Мороза.

– Нравится? Решил сделать ремонт, – выдергивает меня из мыслей Алексей Сергеевич. Из вежливости киваю, изучая недоумевающим взглядом белый кожаный диван странной волнообразной формы. – Сам знаю, смотрится нелепо, никогда не нанимай дизайнером молодую профурсетку, с которой спишь. Да и бог с ними, все равно продаю дом. Коньяк, виски, ром?

– Просто воды.

– Точно. Вы же спортсмены, алкоголь – зло, – хмыкает он, доставая из стеклянного ящика бутылку рома с двумя роксами. – Пара бокалов еще никому не навредила, – наливает до самого края, присаживаясь в кресло напротив стола. – Зачем ты здесь, Семен? Не подумай, я рад тебя видеть, ты был лучшим другом моего сына. Но при последней нашей встрече ты был не в себе. Уверен, что паломничество по родителям друзей вряд ли входит в топ твоих желаний в первую неделю после выхода из больницы.

– Вы проводили независимое расследование, я хочу знать его результат. – Нет смысла тянуть кота за бубенчики, я здесь не для того, чтобы поболтать о жизни, и, как деловой человек, Алексей Сергеевич прекрасно это понимает. – Официальная версия – несчастный случай. Но вы не поверили в это, почему?

– Были причины, – аккуратно отвечает он.

– Что вы нашли?

– Тебе лучше знать, что на самом деле там случилось.

– Не уверен, что помню все, как есть. Я должен выяснить правду, – прошу, впрочем, больше на требование смахивает. Мы взрослые люди, потерявшие близких, нет смысла церемониться. – Ради ребят.

– Твои родители просили меня гнать тебя в шею, если объявишься, – усмехается он, осушая бокал за один глоток. – Они правы, если бы на твоем месте сидел Тимофей, я бы тоже не хотел, чтобы он окунался во все это дерьмо. Оставь прошлое и живи дальше, так для всех будет лучше.

– Для меня прошло не два года, а три месяца. Я каждый раз переживал смерть друзей в своем подсознании, пытался их спасти! И не мог… Если кто-то в этом виноват, я хочу знать правду. Это важно.

– Ты ищешь мести, – вздыхает он, доставая из ящика стола замусоленную папку с документами. – Я разочарую тебя, все не так однозначно. Листай, если готов.

Фотографии с места трагедии, трупы ребят, инвентарь и досье на каждого, включая меня. Сложно что-то понять с ходу, но работа проделана колоссальная. Отец Тима, как и я сейчас, не был уверен, что все это обычное стечение обстоятельств.

– Инструктор погиб первым, его завалило, причина смерти – несовместимые с жизнью травмы, полученные в результате обвала. Затем был Тим, – пытаюсь осознать информацию.

– Перелом шеи и черепно-мозговая травма, – отвечает его отец, выпивая второй бокал. – Судмедэксперту удалось установить, что смерть наступила от удара по голове тупым предметом, в момент приземления сердце Тимофея уже не билось. Что может соответствовать падению с высоты. Официальная версия гласит, что он ударился в полете о выступ.

– Вы в это не поверили? – спрашиваю я. Он протягивает мне кончик веревки в плотном пакете. – Это от нашего снаряжения.

– Тимофей бы не выжил, даже если бы этого падения не было. У него был сепсис от полученной ранее травмы.

– Он сорвался, напоролся на что-то острое, трос не выдержал, но он успел зацепиться самостраховкой.

– Веревка была подрезана очень грамотно, аккуратно, по линии волокон с силой натяжения, имитируя разрыв. Обычные криминалисты не нашли ничего подозрительного, но мой нашел. Очень тонкая работа, тот, кто это сделал, просчитал все заранее, – отец Тима смотрит на меня, потом переводит взгляд на фото. – Целью был он, мой сын. Смерть Марины и Богдана на первый взгляд случайна. Девочка погибла из-за болезни, с ее здоровьем такие походы были противопоказаны. Парень пытался спасти свою подругу. В обоих случаях, причина – асфиксия, они задохнулись. Но и здесь есть вопросы. Симптом Белоглазова, тебе это знакомо? – спрашивает