Энциклопедия логических ошибок: Заблуждения, манипуляции, когнитивные искажения и другие враги здравого смысла - Иммануил Толстоевский

class="p1">Когда эти качели закончатся, непонятно, зато мы знаем, когда они начались: в XVII столетии в Голландии имел место первый в истории биржевой пузырь – тюльпаномания. Тюльпаны, вероятно, были завезены из Турции еще во времена Сулеймана Великолепного, распространились и вошли в моду.

Голландия тогда была самой богатой страной мира по доходам на душу населения и финансовым центром Европы. Естественно, возникла «тюльпанная биржа», и в 1636 году одна луковица тюльпана стоила столько, сколько квалифицированный рабочий зарабатывал за 10 лет{115}.

•••

Страх упущенных возможностей (fear of missing out, или FOMO) всегда ходит рука об руку с апелляцией к большинству. Когда рискнувшие первыми срывают куш, мы воображаем, что и новички смогут заработать столько же. Никому не хочется оставаться у подножия пирамиды, растущей у нас на глазах.

Голландцы 400-летней давности мало чем отличались от нас с вами: боясь упустить шанс и отстать от толпы, они раздули этот биржевой пузырь. Бывало, луковица тюльпана за один день 10 раз переходила из рук в руки. Конечно, в образном смысле: большинство покупателей в глаза не видели эти луковицы, вся торговля шла на бумаге. Доходило даже до фьючерсной торговли – люди покупали право приобрести луковицы в будущем по определенной цене.

•••

И что в итоге? Взгляните на картину: спекулянт справляет нужду на тюльпаны, еще недавно ценившиеся дороже золота.

Ян Брейгель Младший. Аллегория тюльпаномании (1640). Тюльпанные спекулянты изображены модно одетыми обезьянами

81. «Да это же очевидно!» Апелляция к общеизвестным истинам[270]

Преподносить личное убеждение так, будто его разделяет большинство.

Есть ряд «общеизвестных истин», которые вроде как разделяет или должна разделять довольно большая часть человечества.

● Всем известно, что мыться европейцев научили мусульмане.

● Весь мир знает, что 11 сентября – дело рук Госдепа.

● Ни один вменяемый человек не скажет, что в Турции демократия.

Эта уловка – дитя любви «апелляции к большинству» и «апелляции к [воображаемому] авторитету». Тут работает не схема «раз все так думают, значит, это правда», а подход «ну ты даешь, как можно не знать такой элементарщины». Основной упор – на очевидность, общеизвестность утверждения. Тот, кто боится спалиться и показать свое невежество, легко ведется на этот блеф и сдувается. Иными словами, никакой ошибки в рассуждении тут нет; цель – закрыть тему, даже не приступив к рассуждению.

•••

Впрочем, иногда это не уловка, не блеф, а вполне искреннее заблуждение. Чтобы не чувствовать себя одиноко, мы выдумываем себе всяческие общие истины и пытаемся на них опереться.

Об истинах, которые все (как бы) знают, мы с вами уже упоминали, когда говорили о революциях, пожирающих своих детей. В начале прошлого века 1,5 миллиарда человек верили, что время постоянно и одинаково. Но на деле большинство из них об этом даже не задумывались. Люди верили, что время едино для всех, вовсе не потому, что в это верили все вокруг, – просто это казалось совершенно очевидным.

Настолько очевидным, что люди в это верили, сами того не осознавая. Не будет же рыба, живущая в воде, сомневаться – а существует ли вода? Однако эта «общеизвестная» истина не помешала Эйнштейну оказаться правым. Как и его собственная непоколебимая вера, что в основе Вселенной не может лежать случайность, не помешала квантовой революции.

82. «Команда вечно недовольных». Эффект сноба[271]

Верить в то, что все популярное – плохое или неправильное.

Как часто вы едите омаров? Простите, я забыл, что вы нищеброд, спрошу по-другому: вы хоть раз в жизни пробовали омаров?

Ну раз, ну два – потому что даже на базаре килограмм этой ерунды стоит прилично. Если вам нравится вкус, но цена кажется неподъемной, в следующей жизни попробуйте родиться в XVII веке. Тогда у первых переселенцев в Америке омары были чуть ли не основой рациона. Их выкидывало на берег в таком количестве, что они лежали полуметровым слоем{116}. Люди, которым довольно быстро осточертели омары, начали скармливать их рабам, скоту, преступникам. Краснокожие, которым омары осточертели еще раньше, пускали их на удобрения и наживку для рыбной ловли.

Словом, веками омары считались едой голодранцев, но в конце XIX века с расцветом ресторанной культуры у них случился ребрендинг, и ценность их взлетела. В сегодняшней поп-культуре омары наряду с икрой – первое, что приходит на ум в контексте «еда для богатых».

•••

И в экономике, и в психологии есть одно простое правило: то, чего много, не ценится, а то, что в дефиците… о, за это мы готовы отвалить любые деньги. Иными словами, чем выше статус, который люди присваивают чему бы то ни было, тем выше ценник. Чем выше ценник, тем выше статус, – и так по спирали. Чтобы что-то взлетело в цене, нужны по меньшей мере два условия:

1. Хайп – со стороны богатых, знаменитых или инфлюэнсеров.

2. Ограниченное предложение.

В случае с омарами первое условие выполнила ресторанная культура, а второе – природные изменения. Тонны омаров уже не прибивало к берегу. Население, кстати, тоже выросло, но заметьте: необязательно, чтобы реальный спрос был высоким, важнее ограниченность предложения. Будь омары под рукой у каждого, можно было бы готовить их самыми замысловатыми способами, заламывать любую цену в ресторане… но богачам такое не впарить. К примеру, Apple идеально держит баланс: во-первых, и спрос, и предложение на iPhone огромны, а во-вторых, он остается символом престижа, особенно в странах наподобие Турции, хотя айфоны чуть ли не у каждого второго.

Но оставим в покое омаров и айфоны. У Efes есть очень даже неплохой лагер. Но мы выросли, не зная ничего лучше, и, как только рынок предложил безвкусные «пивные напитки» наподобие Miller или Budweiser, мы набросились на них. А на Efes начали фыркать: фу, попса. Когда в Стамбуле на площади Таксим открыли первый McDonald's, очереди за дешевым (по меркам США) фастфудом выстроились не только из богатых снобов – людям было любопытно попробовать что-то новенькое, а заодно и похвастаться этим перед друзьями.

•••

Помните рекламу с Горбачевым? Давайте перейдем от темы потребления к теме конструирования идентичности. Человек в какой-то мере определяет себя через противоположности. Как не бывает света без тьмы, так и нам сложно выковать четкую идентичность без «врага» напротив. Для некоторых этот враг – все остальные. Быть не таким, как большинство, «топить против мейнстрима» – это и есть суть их идентичности.

Обычно идти против стада рискованно, но в эпоху, когда мы приручили смерть, быть белой вороной – очень привлекательная позиция. Мы начинаем мнить себя более умными, более особенными, чем на самом деле.

Но эта игра в «не таких» требует вечной борьбы. Чем больше желающих отколоться от нас, тем быстрее они оккупируют те альтернативные огородики, которые мы с трудом взрастили. Кому наскучивает поп-музыка (название говорит само за себя), те переходят на Metallica. Бывшие фанаты Metallica морщат нос – мол, «после Master of Puppets они уже не те, не те…» – и переходят на Dream Theater. Куда переходят те, кто жить не мог без Dream Theater, – ума не приложу. Каждый переопределяет себя, занимая позицию, противоположную предыдущему звену цепи. Прямо какое-то бесконечное переселение народов.

83. «Что говорили наши великие». Апелляция к традиции[272]

Чрезмерно преклоняться перед убеждениями или традициями только из-за их древности.

У вас тоже аллергия на слово «древний»? Куда ни плюнь – древние цивилизации. Только почему-то в тех цивилизациях людей живьем приносили в жертву, рабов хоронили с хозяевами, а детей гнали на войну. Избирательная мудрость, однако!

Мы с вами уже обсуждали, что выбор слов редко бывает случайным. Можно сказать «давнишний» (нейтральная окраска) или «допотопный» (довольно-таки негативная), но упорно твердить «древний» – это уже скрытая аргументация: «Раз уж древние так делали, значит, не дураки были».

Задумайтесь: ведь нас и далекое прошлое связывает непрерывная нить, то есть древние практики живы и поныне. Апелляция к традиции – это якорь, не дающий нам сдвинуться с места: «Испокон веков брак был священным союзом мужчины и женщины, незачем