Диктаторы и террористы - Александр Пумпянский

«Черепашьи бега стартуют в 17.00»… На пляже, не слишком изобилующем развлечениями, это от руки сделанное объявление было своего рода хитом. И загадочное послание на щите рядом: «Вернем природе то, что мы ей задолжали!» Пляжный народ, в основном иностранные туристы, уже в сборе. У многих в руках бумажки с номерками. Без десяти пять из домика, перед которым красуются оба плаката, появляются два парня. Носками кроссовок они проводят черту метрах в семи от линии прибоя и просят всех участников и зрителей выстроиться вдоль нее лицом к океану. Еще пять минут спустя они выносят два больших ведра, в которых роятся крошечные, размером с полтинник, черепашата, как выяснилось, не старше трех дней от роду. На спинках у них фломастером написаны номера. Пять минут уходит на то, чтобы люди и черепахи нашли друг друга – «согласно купленным билетам». По команде каждый ставит своего бегуна на стартовую позицию. Гонг!

Ажиотаж поднимается отчаянный, правда, только среди людей. Флегматичные маленькие существа, кажется, не слишком понимают, чего от них хотят. Впрочем, и среди черепах всегда найдется парочка шустряков, эти вдруг засеменили вперед с неожиданной резвостью. Другие едва шевелятся. А третьи вообще, кажется, решили покейфовать в теплом песочке. Зрители нетерпеливо подбадривают их криками и свистом. В волнении «хозяева» легонько подталкивают «своих» ленивцев…

Постепенно картина начинает меняться, и в ней проявляется логика. Ломаной линией черепашки ползут в сторону моря. И вот уже накатившая волна настигает тех, кто оказался в авангарде. Кого-то подхватывает и сразу уносит в океан, кого-то волна выбрасывает обратно на песок вверх тормашками, и маленькое существо, оказавшись на панцирной спинке, отчаянно молотит ножками воздух, пока его не подхватит следующая волна. Одна за другой симпатичные крошки возвращаются в стихию, из которой вышли. Срабатывает инстинкт. И становится ясен человеческий замысел – вернуть природе то, что мы ей должны.

Местные жители привыкли собирать в песке черепашьи яйца. Интернациональная группа молодых экологов нашла остроумный выход из положения. Они выкупают яйца, дают черепашкам вылупиться, а потом продают отдыхающим право выпустить «своего» малыша на волю.

Между тем до заката остаются считанные минуты. Солнце садится, как по часам, ровно в шесть вечера. Огромный красный шар стремительно проваливается за горизонт, и сразу наступает темнота…

У Тихого океана в здешних местах две особенности. Длинные могучие волны накатывают на берег и, стоит замешкаться, сбивают с ног. Просто так в воде не постоишь и не поплаваешь, если ты человек, а не черепаха. К волне нужно приладиться, поймать ее ритм и оседлать, иначе пиши пропало. На суше свои правила. В полдень на пляж лучше не высовываться, тем более босиком – шагаешь как по раскаленной сковородке. Пляж впитывает в себя весь жар вертикально стоящего солнца. Песок тут не желтый и не белый, а черный – вулканический.

(Тут я должен сделать признание. В Гватемале, как ранее в Боснии и Косове, я оказался благодаря своей дочери Седе, которая работала в миссии ООН главой департамента коммуникаций. Без нее поездка не была бы столь насыщенной. Да и самой поездки бы просто не было).

(Тут я должен сделать признание. В Гватемале, как ранее в Боснии и Косове, я оказался благодаря своей дочери Седе, которая работала в миссии ООН главой департамента коммуникаций. Без нее поездка не была бы столь насыщенной. Да и самой поездки бы просто не было).

…Президент Портильо – великолепный оратор, к тому же вещающий голосом Марлона Брандо из «Крестного отца». В Гватемале, однако, ни для кого не секрет, что настоящий правитель страны не он, и не только потому, что его четырехлетний срок истекает в конце 2003 года, а другого по конституции не будет. За его спиной стоит 76-летний генерал Эфраин Риос Монтт.

Эта фигура словно сошла со страниц романа Маркеса, с некоторым даже восхищением говорили мне разные собеседники. На гватемальской политической сцене он, кажется, был всегда. Заговоры, перевороты, в которых он бывал и побежденным, и победителем, сменяли друг друга. Гражданская война, на ход и характер которой он повлиял больше, чем кто-либо иной, разгоралась лесным пожаром и, наконец, угасла. Разные деятели приходили и исчезали, а он оставался посреди всего этого круговорота влиятельнейшей фигурой, к которой прикованы взгляды.

«Он фанатик, – говорит мне Марио Антонио Сандоваль, политический обозреватель столичной „Пренса либре“. – Он ведет себя так, будто каждое утро завтракает с Господом Богом. К чему бы ни прикоснулась рука генерала, это автоматически превращается в битву Добра со Злом. И он всегда лжет». – «Он лжет или в голове у него законченная картина мира, и он не допускает, чтобы реальность ей противоречила хоть в чем-то?» – «И то, и другое».

В 1978 году Риос Монтт выиграл президентские выборы. Тогда он представлял христианских демократов. За кандидата «левого центра» выступали даже герильерос. Однако правящая военная верхушка подтасовала результаты, а самого победителя отправили за границу в фактическую ссылку. Он вернулся домой уже призванным и признанным кандидатом в диктаторы. Его первый козырь был чистые руки. Второй – железная рука. В стране бушевала гражданская война, и он пообещал закончить ее. Свое слово он сдержал – ровно наполовину. Армия получила карт-бланш сверху. И поддержку снизу.

Patroulla de Autodefenca Civil (сокращенно PAC – Патрули гражданской самообороны) – это было открытие диктатора Монтта. Именно он сделал гражданскую войну по-настоящему всенародной. До Монтта армия сражалась с герильерос, а сельское население, на долю которого выпал исключительно жертвенный удел, оставалось меж двух огней. Монтт изобрел добровольно-принудительные народные дружины, не вступить в которые было невозможно (тот, кто попытался бы остаться в стороне, автоматически становился «подрывным элементом»). Вооружив крестьян дробовиками, он включил их в активный круговорот насилия…

«Жизнь в стране ничего не стоила. Людям, которые в любое мгновение могли быть убитыми, он дал право самим убивать, – поясняет Ана Гарита, политический аналитик из миссии ООН. – Это был по-своему популярный ход». И добавляет: «Он единственный политик, обладающий стратегическим мышлением. Если бы в 70-е годы его выбрали президентом, сегодня здесь была бы другая страна. Однако время и обстоятельства сделали из него машину для убийств».

Странно харизматическую машину для убийств, полагает Марио Антонио Сандоваль. На всех последних выборах генерал Риос Монтт собирает внушительное число голосов. Удивительным образом за бывшего диктатора весьма активно голосуют как раз в тех районах, где карательные действия отличались особой жестокостью. Как это объясняет мой собеседник? В ответ Марио Антонио рассказывает случай из своей журналистской практики.

Убегая от преследования, повстанец спрятался в «голубятне»… (При уточнении выяснилось, что «голубятня» в данном случае – это вовсе не голубятня, а «воронья слободка» – трущобный барак.) Там его солдаты и обнаружили. Вытащили на улицу и, изрешетив автоматными очередями, бросили тело в луже крови. Когда на следующее утро журналист пытался восстановить картину расправы, все обитатели «вороньей слободки» лишь качали головами – никто ничего не видел и не слышал. А на улице детвора увлеченно играла во вчерашнюю погоню за герильеро, поочередно меняясь ролями преследователей и их жертвы. «У людей есть это свойство – возлюбить своих палачей», – подводит мораль своей притче Марио Антонио Сандоваль.