Русский Мисопогон. Петр I, брадобритие и десять миллионов «московитов» - Евгений Владимирович Акельев

из того, что число бородовых знаков, отправленных из Москвы в Тобольск, не было случайным, то оно зависело от имеющихся в Москве представлений о городском населении Сибири. Этими сведениями Петр и его агенты обладали: в 1701 г. в Сибирском приказе была составлена для Ближней канцелярии (созданного по указу царя в 1701 г. органа финансового контроля[737]) ведомость о населении и экономическом положении Сибири. Согласно этой ведомости, в Сибири имелось 19 городов, в которых проживало 11 636 служилых людей (дети боярские, казаки, драгуны, служащие приказных изб и пр.), а также 2535 посадских людей (всего около 15 тысяч человек)[738]. Если предположить, что агенты царя, принимавшие решения о распределении бородовых знаков, пользовались этими данными, они должны были рассчитывать на то, что правом ношения бороды за уплату бородовой пошлины в 1705 г. воспользуется каждый третий житель сибирских городов.

Сколько бородовых знаков было отправлено в поморские города (зона 2)? К сожалению, никаких документов на этот счет обнаружить не удалось. Однако надо полагать, что для городов Поморья предназначалось приблизительно такое же количество знаков, что и для городов Сибири (то есть 5 тысяч экземпляров). По имеющимся в Приказе земских дел неполным данным, в 15 поморских городах насчитывалось 4,5 тысячи дворов посадских людей с населением около 13 тысяч человек[739]. Иными словами, численность городского населения Сибири и Поморья, по имеющимся в Москве данным, приблизительно совпадала (правда, состав городского населения был различным: если в сибирских городах преобладали служилые люди, то в поморских городах – посадское население).

Разумеется, агенты царя не могли не учитывать, что подавляющее большинство представителей различных социальных категорий, на которых распространялось действие указа о брадобритии, проживало в Москве и прочих городах Центральной и Северо-Западной России (зона 3). Под упомянутыми в указе царедворцами понимаются носители различных московских чинов, которых по данным, предоставленным из Разрядного приказа в Ближнюю канцелярию, в 1702 г. насчитывалось 7402 человека[740]. Под «городовыми» понимаются в первую очередь «дети боярские», то есть провинциальные дворяне, которые несли военную службу со своих поместий. По данным Разрядного приказа, предоставленным в Ближнюю канцелярию, в 1702 г. таковых числилось (не считая недорослей) 8856 человек[741]. Значит, в 1702 г. общая численность московских чинов и детей боярских составляла 16 258 человек. Указ предписывал брадобритие также и «боярским людям», под которыми понимались различные категории холопов. Известно, что в 1681 г. только московские чины могли выставить 7956 военных холопов[742].

Под «приказными служилыми людьми» понимаются служащие в различных центральных и местных государственных органах власти дьяки и подьячие. В 1704 г., по неполным данным, число служащих московских приказов, получавших денежные оклады, составляло 1106 человек[743]. По подсчетам Н. Ф. Демидовой, основанным на документах Разрядного приказа, общее число дьяков и подьячих в 1690‐е гг. достигало 4657 человек, из которых 2739 служили в центральных органах власти в Москве, а 1918 – в местных учреждениях (из них в городах Поморья и Сибири не более 300 человек)[744].

Что касается торгово-промышленного населения российских городов, согласно ведомости Приказа земских дел, составленной для Ближней канцелярии в 1701 г., в одной лишь Москве числилось около 7 тысяч дворов гостей, купцов гостиной сотни, посадских и мастеровых людей (надо полагать, не менее 20 тысяч человек мужского населения)[745]. В прочих же городах России (не считая Сибири, Поморья, Поволжья и Азовского региона), по имеющимся в Приказе земских дел данным, числилось 26 тысяч посадских дворов в 108 городах (не менее 72 тысяч посадских людей)[746].

Таким образом, по тем данным, которыми могли располагать Петр I и его приближенные во время обсуждения проекта введения бородовой пошлины в декабре 1704 г., численность одних лишь служилых людей московских чинов, детей боярских, дьяков и подьячих, а также посадских людей центральных и северо-западных городов превышала 120 тысяч человек. Кроме того, действие указа о брадобритии распространялось на прочие категории городовых служилых людей (солдат, рейтар, стрельцов, копейщиков и пр.), проживавших в городах дворовых людей, а также на ямщиков, численность которых также измерялась в десятках тысяч человек. Если для Сибири с городским населением около 15 тысяч человек было подготовлено 5 тысяч бородовых знаков, логично предположить, что для раздачи служилым и посадским людям Москвы и городов Центральной России в Приказе земских дел было припасено не менее 40 тысяч знаков (см. табл. 2).

Таблица 2. Примерное число бородовых знаков, напечатанных в 1705 г., и ожидаемая сумма годового дохода

Итак, предполагаемое общее количество напечатанных бородовых знаков могло составлять не менее 50 тысяч. Если считать, что за каждый знак правительство планировало в 1705 г. выручить минимум 30 рублей, в таком случае успешная реализация указа о бородовой пошлине сулила правительству Петра I пополнение казны на колоссальную сумму 1,5 миллиона рублей!

Конечно, сложно представить, чтобы царь и его сподвижники рассчитывали на реализацию этого проекта по самому оптимистическому сценарию. В то же время вряд ли число начеканенных и разосланных по городам бородовых знаков, так же как и колоссальные размеры пошлины, были случайными и не соотносились с определенными ожиданиями и планом действий. На это указывает и тот факт, что в делопроизводственной переписке 1705 г., связанной с реализацией указа о брадобритии, выражена вероятность того, что отправленных в Сибирь и Поморские города знаков может и не хватить. Так, в инструкции, отправленной из Москвы в Тобольск, говорится: «А буде те знаки в Тоболску все в росходе будут, и о том к нему, великому государю, к Москве в Приказ земских дел велено нам писать с нарочным посылщиком, сколко знаков в прибавку надобно, и те знаки присланы будут с Москвы с тем же посылщиком»[747].

В нашем распоряжении имеются данные, подтверждающие, что ожидания царя от введения бородовой пошлины были действительно велики. Так, еще 13 (24) января 1701 г. австрийский посол Плейер доносил о намерении Петра установить налог на бороду, который должен был составить для знатного человека 50 рублей, а для простого человека 20 копеек. И далее Плейер добавляет: «По моему ничтожному мнению (поскольку многие готовы лучше отдать не просто 50 рублей, но и собственную голову, лишь бы сохранить бороду), это принесет [казне] большие денежные суммы»[748]. Можно предположить, что дипломат в своем донесении передает настроения царя и его окружения по данному вопросу: русский горожанин расстанется легче с жизнью, нежели с бородой, и тем более он охотно согласится отдать в казну