В объятиях герцога - Керриган Берн

– Разумеется, – мрачно промолвил Коул. – Вот только я не пойму, как все это связано с заведением «Голая киска» и с Джинни.

– Я как раз подхожу к этому, – промолвил Морли. – Связь, возможно, не совсем очевидна, но все же я хочу, чтобы вы меня выслушали до конца. Я уже рассказывал вам о первой жертве, мисс Флоре Латимер, которая была убита таким же способом, как и все последующие.

– Да, я читал о ней в вашей докладной записке.

– Я опросил бывших соседей семейства Причард и установил, что отец Имоджен был своего рода покровителем заведения «Голая киска». Не знаю, как это вышло, но он задолжал большую сумму денег бывшему хозяину – Эцио дель Торо.

Коул резко поднялся из-за стола и заходил по комнате.

– Скажите прямо, этот Причард, отец леди Анструтер, имеет какое-то отношение к Джинни? Где он сейчас?

– Он мертв, – ответил Морли. – И это затрудняет расследование. Причард умер задолго до гибели мисс Латимер и других женщин. И насколько мне известно, его семья не имела дальнейшей связи с «Голой киской».

– Откуда у вас эта информация?

– Ее мне предоставил нынешний владелец заведения мистер Джереми Карсон. Мы с ним долго беседовали, и все сведения, полученные от него, подтвердились. Отец леди Анструтер умер еще до того, как Джинни начала работать в «Голой киске». Я уже сказал, что связь леди Анструтер с этим заведением довольно условная.

Взволнованный Коул нервно расхаживал по комнате. В глубине его памяти брезжило какое-то смутное воспоминание, но он никак не мог прояснить его, сделать зримым, внятным.

– Подождите! – Он вдруг замер на месте. – Как, вы сказали, зовут нынешнего владельца «Голой киски»?

– Мистер Карсон, – ответил Морли.

– Нет! – крикнул Коул, как безумный, размахивая руками. – Нет, не то! Вы назвали его имя! Джереми? Это так?

– Да, – с недоумением ответил Морли. – Но вы же знакомы с ним. Вы сказали, что разговаривали с этим человеком.

– Так оно и есть, – подтвердил Коул. – Но Карсон никогда не называл мне своего имени.

– Простите, но я ничего не понимаю, – промолвил Морли, ослабляя узел галстука. – При чем тут имя Карсона? Какое отношение оно имеет к нашему делу?

– Самое прямое, – заверил его герцог.

Он больше не мог оставаться в бездействии. Ему нужно было двигаться, что-то предпринимать, чтобы раскрыть тайну, которая не давала ему покоя.

– В ту ночь, когда была убита леди Бродмор, я, как вы знаете, вышел в сад. В темноте леди Анструтер приняла меня за другого. Она назвала имя того, кто, по ее предположению, мог в этот час оказаться в саду.

– О-о? – удивленно протянул Морли, и его светлые брови поползли на лоб. – И это имя было…

Коул не сомневался, что умный детектив уже все понял, но ему хотелось услышать из уст собеседника подтверждение своих догадок.

– Графиня назвала имя «Джереми», – цепенея от ужаса, глухо произнес Коул.

Военная служба в качестве разведчика многому научила его, в том числе он усвоил нехитрую истину: тайное всегда рано или поздно становится явным.

Коул не знал, как долго стоял в саду Имоджен, подняв лицо к небу. За это время Арджент и Милли успели уложить графиню в постель. Коул слышал, как они инструктировали О’Мару и Рэтбоуна, прежде чем уехать.

Коул избегал общения с гостями и обитателями дома леди Анструтер. Он лихорадочно размышлял о том, что делать дальше. Его мысли складывались в некое подобие плана, а затем рассеивались, как утренний туман.

Прохладный ветерок ерошил его волосы. Коул вдыхал полной грудью свежий ночной воздух. Он не мог взять в толк, почему люди вглядываются в звездное небо, как будто хотят найти какой-то смысл в расположении ночных светил? Они пытаются увязать картину небесных тел со своей судьбой, найти предзнаменования, какие-то знаки.

Коул разбирался в астрономии, знал названия созвездий. Он умел находить их на небе во многих частях света, но, по правде говоря, не понимал астрономов и философов, которые видели в хаотичном скоплении звезд очертания охотника Ориона или мифических братьев Кастора и Поллукса в созвездии Близнецов. Люди почему-то называли звезды именами мифологических персонажей, богов и героев, воспетых древними. Даже если эти существа действительно когда-то жили, то они уже давно умерли. Такова судьба всех живых существ.

В молодости Коул был лишен романтических иллюзий и не верил в сказки. Он верил только в то, что видел своими глазами в повседневной жизни, и часто постигал те истины, которые другим были недоступны.

Он видел, что в жизни много условностей, что представления о ней не совпадают с действительным положением дел, что границы прочерчены только на географических картах, но их нет на земле, что люди продолжают творить мифы. Деньги были тоже условностью, они сами по себе ничего не значили, являлись общественным средством, выполняющим роль всеобщего эквивалента. Экономика представляла собой сложную систему интересов, производства и потребления, и могла в любой момент рухнуть.

Общество, цивилизация отвергали простую очевидную истину, состоявшую в том, что человек, несмотря на исторический прогресс, был и оставался, по существу, зверем. Им двигали первобытные инстинкты, и прежде всего страсти.

Но несмотря на свои нигилистические взгляды, которым он повсюду находил подтверждение, Коул со временем начал чувствовать, что в своей оценке человечества упускает нечто очень важное. И этим важным элементом жизни были женщины, существа особого рода, один из бесчисленных парадоксов природы. Женщины сочетали в себе, казалось бы, несочетаемые качества – силу и беззащитность. Они были наделены чувством справедливости и мудростью. А еще в них оставалось много неразгаданных тайн.

Разумеется, ими тоже двигали инстинкты, и у них порой встречались психические отклонения, но для женщин, как правило, была не характерна животная эгоцентричность, свойственная сильному полу. Они отличались добротой, альтруизмом, высокой моралью и чувством сострадания – всеми теми качествами, которые трудно найти у мужчин. Особенно у таких, как Коул.

Что касается Имоджен, то она была вся соткана из тайн и секретов. И их нужно было разгадать.

Коул еще раз внимательно осмотрелся в саду. Этот сад в его представлении был одним целым с Имоджен. Он впервые обратил на нее внимание, когда она гуляла здесь. Впервые поцеловал ее в этом саду. Впервые осознал, что любит эту женщину…

Коул долгое время восстанавливался после ампутации руки и других ран. Но путешествие в Америку закалило его, там он спускался в пещеры и поднимался по крутым склонам каньонов. Эти навыки пригодились ему сейчас. Скинув сюртук и бросив его на скамейку, он вцепился здоровой рукой в решетку и, быстро подтянувшись, стал подниматься по фасаду дома. Крюк на протезе левой руки помогал ему фиксировать тело и удерживать его на вертикальной поверхности.