Коварный обольститель - Джорджетт Хейер

– Нечто вроде дорожной кареты, – с коротким смешком ответил юноша.

– Том, бездельник ты этакий, и это все?

– Все! Это не обычный экипаж, уверяю тебя. Он принадлежит какому-то типу, который нанял целую шхуну, чтобы перевезти его карету и все семейство в Кале: его самого, коротышку с крысиной мордочкой, очевидно камердинера, и… Но подожди, сейчас ты сама все увидишь! Когда я уходил, они спорили о том, не лучше ли поднять этот гроб на палубу на такелажных тросах, а целая бригада грузчиков тащила столько шампанского и съестных припасов, словно они собрались в Индию! Вон, смотри! Ну, что я тебе говорил? Да сюда, по меньшей мере, сбежалась уже половина города!

Даже если юноша и преувеличивал, то самую малость – у пристани и впрямь собралась приличная толпа, с большим интересом наблюдавшая за тем, как на борт шхуны «Бетси-Энн» будут поднимать огромный дорожный экипаж. Маленький человечек, которого Том счел камердинером, бдительно поглядывал на это чудовищное средство передвижения, то и дело бросаясь вперед, чтобы отогнать сорванцов, так и норовивших заглянуть внутрь, и восклицая сорванным фальцетом:

– Я запрещаю вам касаться его своими грязными лапами! Вот я вам задам! Пошли прочь! Прочь, кому говорю!

Волнение его было вполне простительным, поскольку гавань еще не видывала такой сверкающей колесницы, с двойным облучком и запятками, подвешенной между высоких колес с разборными осями и украшенной позолоченной кованой решеткой на крыше. Корпус ее был выкрашен в светло-коричневый цвет, а колеса и дверцы сияли небесной голубизной; интерьер, в котором, помимо мягких сидений с подушечками, имелся еще и откидной столик, был целиком обтянут светло-голубым бархатом.

– Да это же карета Золушки! – вырвалось у Фебы. – Кто, во имя всего святого, мог заказать столь нелепую повозку?

На борту шхуны царила деловая суета; экипажу явно мешали носильщики, путавшиеся у моряков под ногами, которые громкими возгласами выражали свое недовольство.

– Готовятся к отплытию, – с видом знатока заметил Том. – Вот смеху-то будет, если они упустят прилив!

Изумленный взгляд Фебы, которым она окинула палубу, вдруг остановился на маленьком мальчике, скептически взиравшем на суету вокруг. Несколько мгновений девушка смотрела на него так, словно не верила своим глазам, после чего схватила Тома за руку и воскликнула:

– Эдмунд!

– Что? – недоуменно переспросил Том, заметив, как она смотрит на мальчишку с таким видом, словно узрела привидение. – Ну, что еще стряслось? – пожелал узнать юноша.

– Эдмунд Рейн! Племянник Солфорда! – запинаясь, пробормотала Феба. – Вон там – на корабле!

– В самом деле? – осведомился Том, глядя на мальчика. – Ты уверена?

– Да, да, как я могу ошибиться? Ох, Том, мне почему-то стало страшно… Опиши мне того мужчину, которому принадлежит экипаж.

– Вылитый павлин! – ответил юноша. – Такого пижона я еще в жизни не встречал!

Феба, побледнев, воскликнула:

– Фотерби! В таком случае на борту должна быть и леди Генри. Ты видел ее? Блондинка… очень красивая.

– Нет, я видел лишь этого хлыща, да камердинера, да вон того малого, который похож на агента. Ты что, хочешь сказать, будто думаешь, что они удирают с целью тайно обвенчаться?

– Не знаю, и мне нет до этого никакого дела! Но они похитили Эдмунда, и… Том, это я во всем виновата! Я поднимаюсь на борт!

Юноша удержал ее:

– Никуда ты не пойдешь! С чего ты решила, будто виновата во всем? Прекрати истерику, Феба!

– Неужели ты не видишь, Том? Я же говорила тебе, из-за чего моя книга получилась такой отвратительной!

– Я не забыл. Но на твою книгу нельзя списать побег леди Генри с этим франтом. Если ты по-прежнему намерена вмешаться, позволь сказать, что я не дам тебе сотворить еще одну глупость! Это тебя не касается.

Феба с ужасающим спокойствием проговорила:

– Том, коль все обстоит именно так, как я думаю, и леди Генри увозит своего сына из Англии, то моя вина настолько велика, что, боюсь, я больше никогда не смогу держать голову высоко поднятой. Это я подсказала ей такой план действий! До того, как прочесть мой роман, она и думать не смела ни о чем подобном. Она сама говорила мне, как поразила ее концовка моей книги, а я даже представить себе не могла…

– Почерпнула план действий из твоего дрянного романа? Не смеши меня! Она не может быть такой дурой!

– Она именно дура и есть! Не знаю, что будет, если они увезут Эдмунда во Францию, и сможет ли Солфорд вернуть его или хотя бы найти. Но подумай сам, что это означает! Новые неприятности, новый скандал, и во всем снова обвинят меня! Я этого не вынесу, Том! Ты должен позволить мне подняться на борт корабля! Быть может, если я сумею предотвратить этот кошмар, он и другие люди не будут думать обо мне так уж плохо. Том, я снова и снова жалею, что написала свою книгу, однако сделанного не воротишь, и разве ты не видишь, что это – если мне удастся остановить их – станет для меня чем-то вроде… искупления?

Искренность Фебы ошеломила юношу, а трагическое выражение, которое Том увидел в ее глазах, и вовсе поразило его в самое сердце. Спустя несколько мгновений он сконфуженно произнес:

– Ладно. Коль ты уверена, что должна сделать это… Если подумать, то, что мальчика увозят из страны без согласия его опекуна, – это противозаконно! Так что мы имеем полное право вмешаться. Правда, я надеюсь, мы хотя бы не простудимся!

Но Феба уже шагнула на сходни. Когда она ступила на палубу, из двери под трапом, ведущим на квартердек, появился сэр Ньюджент Фотерби и моментально узрел ее.

Он добрую минуту разглядывал девушку в лорнет, после чего направился к ней и приятным голосом проговорил:

– Мисс Марлоу! Как поживаете? Клянусь честью, это очень мило с вашей стороны – нанести нам визит, и думаю, ее милость согласится со мной! Итак, добро пожаловать к нам на борт! Уютное маленькое суденышко, не так ли? Я зафрахтовал его, чтоб вы знали: не мог же я везти ее милость на обычном пакетботе!

– Сэр Ньюджент, не будете ли вы так добры проводить меня к леди Генри? – выпалила Феба, пренебрегая хорошими манерами.

– С величайшим удовольствием, мадам! Но… вы не обидитесь, если я намекну вам? Не леди Генри!

– Понимаю. Мне следовало бы сказать «леди Фотерби», наверное?

– Нет, – с явным сожалением ответил сэр Ньюджент. – Не леди Фотерби. Леди Ианта Фотерби. Мне это тоже не нравится, но ее милость заявила, что, когда ее называют леди Иантой, она чувствует себя на десять лет моложе, а это не может не радовать, вы не находите?

В тот самый момент их прервали. К ним подошел мастер Рейн, остановился перед сэром Ньюджентом и требовательно спросил:

– Когда мы пойдем в цирк?

Мастер Рейн смотрел на сэра Ньюджента снизу вверх, однако взгляд его был прямым и немигающим, и сэр Ньюджент пришел в явное замешательство.