Истина в твоем прикосновении - Ким Нина Окер

как я должна себя чувствовать? – удрученно отвечает она, потирая глаза. – Все это было одним большим провалом.

– Да. – Я сжимаю зубы так сильно, что челюсть болезненно протестует. – Можно и так сказать.

Вздохнув, Блум отворачивается, садится на край кровати и смотрит на меня.

– Я понимала, что Джозеф был не особенно приятным человеком. Но я удивлена тем, насколько он злобный на самом деле. Те повстанцы в подвале… Он просто убил их и бросил там.

– Ты же видела их. Там были те двое, которые напали на нас в супермаркете, – сердито замечаю я. – Как по мне, так поделом.

– Кево! – восклицает Блум. – Никто не заслуживает такого. При такой погоде они, наверное, будут лежать там несколько недель, а может, и месяцев, пока кто-нибудь их не найдет – если вообще найдет. Это жестоко.

Я ничего не говорю в ответ, потому что не хочу с ней спорить. Мне это видится немного иначе, но это неважно. Эти повстанцы мертвы, и мы не поможем им, оплакивая.

– Не хочешь переодеться, прежде чем мы спустимся вниз? – спрашиваю я, оглядывая ее с ног до головы. Каждый раз, когда смотрю на нее, сердце начинает биться быстрее. Потому что я просто не могу поверить, что теперь она принадлежит мне. И потому что каждый день мне напоминают, как быстро я могу снова ее потерять. Сейчас этот мир – одна сплошная опасность, особенно для Блум.

Блум задумчиво кивает:

– Я скоро спущусь.

Я подхожу к двери и открываю ее, но на пороге останавливаюсь и оглядываюсь на Блум. Ее локоны выбились из косы и вьются у лица. Кожа бледна, но щеки раскраснелись, а глаза сияют такой голубизной, что кажутся почти неестественными. Блум – одна из самых красивых людей, как внутри, так и снаружи.

– Мы найдем их, – обещаю я девушке, когда она вопросительно поднимает бровь. Не знаю, пытаюсь убедить ее или самого себя, но эти слова странным образом успокаивают.

Она слабо улыбается:

– Знаю.

Когда мы собираемся в гостиной, атмосфера накаляется. Мы все жаждем мести и хотим преподать мятежникам достойный урок. Я смотрю на цифровые часы на телевизоре.

– У нас еще четыре часа, – говорю я и кладу записку на стол. Блум подается вперед и берет листок, вертит его в руке, точно ищет улику, которую мы упустили.

– Что будем делать? – спрашивает Кэт, которая сидит в кресле, подтянув к себе ноги и обняв колени. Взгляд усталый, но решительный.

Кеннет, оттолкнувшись от стены, берет из кухни стул и садится на него верхом.

– Мы пойдем на сделку.

Прищурившись, сердито поворачиваюсь к нему:

– Что, прости?

Он пожимает плечами:

– А разве у нас есть выбор? Если бы мы знали, где они, мы могли бы сразиться с ними. Но мы не знаем. И времени, чтобы узнать это, у нас нет. И если мы никак не отреагируем, мы рискуем тем, что Джозеф причинит вред одному из ваших друзей. У него двое заложников. Так что он может легко убить одного из них, и при этом у него все равно будет козырь. Идти на такой риск нельзя.

– То есть мы просто возьмем и отдадим им Блум? – спрашиваю я, стараясь говорить спокойно, но не в силах подавить дрожь в голосе. – Отличный план, чувак.

Блум вздыхает:

– Он прав, Кево. И ты это знаешь.

Я поворачиваюсь к ней так быстро, что хрустят шейные позвонки.

– Я очень надеюсь, что ты шутишь. Ты не можешь предлагать такое всерьез!

– Не надо так драматизировать, – бормочет Кэт. Я не вижу ее лица, потому что все еще смотрю на Блум, но уверен, что сестра закатила глаза. – Кеннет прав, хотя признавать это неприятно.

Как раз в тот момент, когда я собираюсь открыть рот и возразить, Матео хватает листок с посланием и, прочистив горло, говорит:

– Он на шаг впереди нас. Мы будем там, где он захочет. Не стоит об этом забывать.

– И что ты хочешь этим сказать? – с вызовом спрашивает Кэт.

– Вполне возможно, что мы угодим прямиком в очередную ловушку. – Он задумчиво смотрит на Блум. – Ты им нужна, они хотят тебя заполучить. Значит, сейчас они не причинят нам вреда. Но это не значит, что они отпустят нас, как только получат тебя. Повстанцы знают, что мы не отдадим тебя без боя.

– Они могут вас убить, – подводит итог его мыслям Блум. – А как же Кево? Он ведь тоже кандидат в Хранители. Он ведь нужен им не меньше, чем я.

– Необязательно, – безучастно вмешиваюсь я. – Да, я подхожу на роль Хранителя, но вполне возможно, что среди людей Джозефа есть представитель Ванитас, которого он также считает возможным Хранителем и который может провести ритуал. Но единственный Хранитель Зимы, которого он может заполучить, – это ты.

– Значит, им нужна только я, и ради этого они готовы идти по трупам? – Ее вопрос звучит скорее как утверждение, но Матео кивает, и она снова поворачивается к нему: – Думаешь, это и есть их план? Выманить нас из укрытия на своих условиях?

– Но почему они не сделали этого сегодня? – скептически вклинивается Кеннет. – Мы были там, все вместе. К чему эта записка?

– Потому что они не хотели конфронтации с Блум. – Кэт трет ладонью лоб. – Если мы согласимся на сделку, они смогут захватить ее без борьбы, а потом легко расправятся с остальными.

Я встаю, не в силах больше спокойно сидеть и слушать это дерьмо.

– Может, хватит вбивать ей в голову эту чушь? – рявкаю я на остальных. – Она сдастся, когда будет опасаться, что поставит нас под угрозу, если этого не сделает. Сейчас я не вижу в этом необходимости.

– Возможно, тебя это удивит, Кево, но твоя девушка не дура, – сердито огрызается Кэт. – Уверена, к этому она пришла бы и без нас. Для этого мы ей не нужны.

– Большое спасибо, – ворчит Блум.

Я бросаю на сестру предупреждающий взгляд, который она умело игнорирует.

– Но не нужно так старательно убеждать ее в том, чтобы она отправилась, как ягненок, на заклание!

Блум резко подхватывается и встает передо мной. Несмотря на то что я возвышаюсь над девушкой больше чем на голову, она вдруг кажется чертовски грозной. Глаза Блум сверкают гневом, и она излучает такую силу, что я едва не отступаю на шаг назад. Едва.

– Хватит, Кево, – говорит она тихим, но очень твердым голосом. – Речь не о тебе и не обо мне. На карту поставлены жизни наших друзей, твоих друзей. Жизни людей, которые не раз рисковали своими жизнями ради меня. Ты всерьез думаешь, что я