День черных звезд - Екатерина Белецкая

– Может быть, и делать ничего не придется, потому что нас прикончат раньше, – возразил тот.

– Ребята, последний раз добром прошу – забудьте вы об этом, – попросил Таенн. Леон и Морис синхронно кивнули. – Вы себе не представляете…

– Вот и не рассказывай, – отмахнулся пилот. – Меньше знаем, крепче спим.

– Мне тоже про это слушать не хочется, – добавил созидающий. – Хватит нас пугать. Уже пугает один такой… добрый и светлый. Надоело.

Скрипач спрятал флакончик, на коленях подполз к Таенну и снова взял его за руку. Укоризненно покачал головой, отпустил руку. Перебрался к Леону, тоже подержал за пальцы. Повздыхал и переместился к Морису.

– Ит, уйми его, пожалуйста, – попросил Сэфес, освобождая руку. – Я понимаю, что он это делает не со зла, но когда по десятому разу – это начинает действовать на нервы.

* * *

– А у вас неплохо, – Великий с любопытством оглядывался. – Я, пожалуй, начинаю понимать уважаемого Стовера. Душа его больна, но разум весьма ясен и светел. Он очень хотел эту вашу станцию. Я пока что не позволил. Пусть сначала пройдет испытания, а там посмотрим. Тем более, что это, насколько я понимаю, очень старая станция. Вот и подберем потом брату Микаэлю побольше и получше.

Таенн стоял, скрестив руки на груди, и наблюдал, как Великий расхаживает по залу, рассматривая его внутреннее устройство. Леон и Морис сидели за пустым столом и на Великого демонстративно не смотрели. Ит с Ри стояли рядом с Таенном. Лишь Скрипач бродил по залу вслед за Великим, то подходя поближе, то отскакивая в сторону.

– Что он делает? – удивленно спросил Великий.

– Он играет, – ответил Ит. – У вас красивая одежда и он хочет ее потрогать. Но вас он не знает, поэтому боится.

– Смешной, – улыбнулся Великий. Сам подошел к Скрипачу, и тот тут же взял его за руки. Взял и заглянул в глаза, улыбаясь светло и безмятежно. С минуту они простояли, не двигаясь. – Да, он очень смешной, – повторил Великий, освобождая руки. – Его мысли, как рыбы. Плавают совершенно независимо друг от друга. Обычно у людей одна мысль ведет за собой другую, а у него этого нет. Жаль, что придется и его тоже… но ведь со мной он не пойдет, верно?

– Нет, не пойдет, – подтвердил Ит. – Даже если я его об этом попробую попросить.

– Жаль, жаль, – удрученно покачал головой Великий. – Но кто мы, чтобы вмешиваться в замысел Единого? Значит, это его судьба. А про вас мне теперь все понятно, загадки больше нет. Вы реагировали так странно только потому, что вы не живые. И неофиты не могли убить второй раз уже мертвых. Видимо, эта ваша Сеть таким образом хотела обмануть меня с вашей помощью, но Единый, разумеется, привел вас ко мне – иначе и быть не могло, потому что вы самим фактом своего существования стояли на пути добра и мира. Что ж, птицы. Как вы сами убедились, поводов для споров просто не существует. Я оказался прав. А вы – нет.

– И что с того?.. – спросил Таенн. – Даже будь вы правы, у нас в душах это ничего бы не изменило. Вы знаете, кто вы, Великий? Вы – дьявол. Вы самый настоящий дьявол. Который делает все в темноте, сзади и наоборот. Вы даже убийство сумели оправдать своими высокими целями, а это вообще самое последнее дело. Давайте, убивайте нас – говорить с вами никто из нас больше все равно не будет. Да и разговоры эти ваши…

– Вы словно не нас, а сами себя пытаетесь убедить в своей правоте, – закончил Морис.

– Да, говорить с вами действительно не о чем, – согласился Великий. – Вы называете черное белым и убеждены в этом настолько глубоко, что говорить с вами бесполезно.

– Да нет, это вы называете черное белым, – возразил Леон.

– А вы отказываетесь верить в то, что видите, – парировал Великий. – Разговор окончен. Я ухожу.

– Попрощаться хоть дадите? – Ри угрюмо смотрел на него. – Или сразу?

– Дам. У вас есть час. После этого… впрочем, лучше вам не знать.

– Вы решили не оставлять себе клетку с птицами? – спросил Ит.

– Клетку с птицами я бы оставил, – грустно сказал Великий. – Но клетка с трупами мне не нужна. Прощайте.

* * *

– Ри, нет! Не надо! Да не надо, говорю я тебе!!!

– А что ты предлагаешь?!

– Не знаю, но только не это!

– Искин, убери от меня этого психопата!

– Пилот, не ори на меня!

– Да заткнитесь вы все, наконец!!!

– Полчаса осталось!..

– Делайте, что хотите, – Таенн отошел в сторону. Сэфес последовали его примеру. – Жаль, что последнее, что я увижу в своей жизни, будет… вот это вот. Господи, за что ты меня так наказываешь?..

Взъерошенные Ит и Ри стояли напротив друг друга. Оба вывели свои визуалы – Ри с биокомпа, Ит – с детектора. Не было ничего – ни расчетных точек, ни ориентиров, ни каких бы то ни было зацепок… и было даже непонятно, с чего нужно начинать.

– Число берем из любого старого расчета, – твердо сказал Ри.

– Бред, – тут же откликнулся Леон. – Это число не будет координатами точки. Это отношение точки к предыдущему объекту.

– Плевать, куда. Лишь бы отсюда. Ит, взял?

– Взял, – визуалы слились.

– Вибрации эгрегора нет. Хорошо, берем любой образец из старых запасов, – прищурился Ри.

Морис закрыл себе глаза рукой. Таенн застонал сквозь зубы.

– А теперь поехали, – решительно сказал Ит.

– Секунду… ага, начали, – откликнулся Ри.

Тяжело. Страшно тяжело. Это вам не тысяче человек в лоб дать и не дырку залатать в слегка поврежденном эгрегоре…

– Не могу… – прошипел Ит сквозь зубы. – Не получается!..

– Делай, черт тебя побери!.. Повторяй то, что делаю я! – с усилием проговорил Ри.

– Пытаюсь…

Пространство едва заметно вздрогнуло, по флоту, все еще висящему рядом со станцией, прошла волна вибрации, и тут Ри с Итом вдруг почувствовали, что кто-то невидимый схватил их за плечи и с силой отшвырнул друг от друга прочь.

* * *

Только в этот момент Ри, наконец, осознал до конца, насколько же жалкими и слабыми были их с Итом попытки управлять секторальной станцией.

Он понял, как работает настоящий Контроль.

И с еще большим удивлением он понял, что происходящее сейчас ему знакомо.

Пространство вокруг прогнулось, взорвалось цветом и звуком одновременно. Станцию развернуло в плоскость, и несколько секунд они все словно парили в пустоте над раскрывшимся в ней гигантским золотым цветком. А потом станция как будто растворилась в пространстве вовсе, и вокруг, насколько хватало взгляда, засияли золотые, рубиновые и сапфировые звезды. Сегменты станции вдруг возникли из ниоткуда и в бешеном ирреальном танце стали перестраиваться, образуя все новые комбинации и последовательности. Пространство вокруг плыло и пылало, звук обволакивал, реальность изменялась с такой скоростью, что за ней стало невозможно уследить, казалось, пройди еще секунда, и ты уже не сможешь осознать самое себя, ты утонешь в этом цвете и звуке, исчезнешь без следа, растворишься, растаешь.