Последний Дозор - Сергей Лукьяненко

— Аккуратист еще тот, — продолжал янахваливать Геннадия, будто мы не упокаивать вампира пришли, а я его Ольге дляремонта квартиры рекомендовал. — Никакого мусора никогда после работы неоставлял.

За моей спиной раздался сдавленный звук. Яобернулся.

Ольгу тошнило. Она привалилась к косяку двери,отворачиваясь от спальни, и ее рвало прямо на стену. Потом Ольга подняла наменя взгляд, вытерла рот ладонью. Сказала:

— Аккуратист… Да. Я поняла.

Мне совершенно не хотелось видеть то, чтонастолько не понравилось Ольге.

Но я все-таки пошел к двери в спальню. Ногизаранее стали ватные.

— Подожди, я отойду, — пробормотала Ольга,освобождая мне место.

Я заглянул в спальню. Несколько секундосмысливал то, что вижу.

Ольга зря отходила. Я даже повернуться неуспел, вытошнил обед прямо в спальню, через порог. Интересно, вот прощатьсячерез порог — плохая примета, а блевать?

Гесер стоял у окна. Смотрел на одевающийсявечерними огнями город. Молчал. Только сложенные за спиной руки двигались —пальцы шевелились, будто сплетая какое-то особо хитрое заклинание.

Мы с Ольгой молчали. Можно подумать, тут естьнаша вина…

Вошел Гарик. Замялся у дверей.

— Ну? — спросил Гесер, необорачиваясь.

— Пятьдесят два, — сказал Гарик.

— Эксперты что говорят?

— Троих осмотрели. Повреждения у всеходинаковые. Горло прокушено, кровь выпита. Борис Игнатьевич, можно непродолжать здесь? Вонь такая стоит, заклинания не справляются… Да и вокруг домауже… словно канализацию прорвало…

— Грузовик вызвали?

— Фургон.

— Хорошо, увозите, — сказалГесер. — Куда-нибудь на пустырь, подальше от города, там пусть иосматривают.

— А потом?

— Потом… — задумчиво сказалГесер. — Потом похороните.

— Не будем родственникам возвращать?

Гесер задумался. Неожиданно спросил меня:

— Антон, как ты считаешь?

— Не знаю, — честно ответиля. — Пропал без вести или погиб… Не знаю я, как оно лучше дляродственников.

— Похороните, — велел Гесер. —Будет время — подумаем. Может, начнем потихоньку эксгумировать и отправлятьродным. Для каждого свою легенду придумать… Документы у всех есть?

— У всех. Они там отдельно, стопочкойлежали. Аккуратно так…

Меня кольнуло это слово. Аккуратно.

Да, он всегда был аккуратен. Подстилалполиэтилен, когда сверлил дырки в стене. Потом тщательно вытирал за собой пол…

— Как мы могли не заметить? — сболью в голосе спросил Гесер. — Как прошляпили? У нас под носом вампирубил полсотни людей!

— Так они же… иногородние все. ИзТаджикистана, Молдовы, Украины… — Гарик вздохнул. — Работяги. Назаработки в Москву приехали. Никакой регистрации, конечно. Жили нелегально. Уних такие места есть вдоль трассы, стоят там день-деньской, на работунанимаются. А он же строитель, верно? Знал всех, и его знали. Приехал, сказал,что нужно пять человек на работу. Сам ведь еще и выбрал… скотина. Увез. Черезнеделю за новыми приехал…

— У людей что, такой бардак? —спросил Гесер. — До сих пор? Полсотни человек сгинуло, их никто нехватился?

— Никто, — вздохнул Гарик. —Мразь дохлая… он же их не сразу, наверное, убивал… одного убивал, другие своейочереди ждали — день, другой, третий… В этой же комнате. А он выпитых в дваполиэтиленовых мешка, чтоб не воняли, и в угол… Там даже батареи отопительныеотключены. Видно, зимой начал…

— Мне очень хочется кого-нибудьубить, — процедил Гесер. — Желательно вампира. Но сгодится любойТемный.

— Так попробуй меня. — Небрежноотодвинув с дороги Гарика, в гостиную семейства Саушкиных вошел Завулон.Зевнул, сел на диван.

— Ты не провоцируй, — тихо сказалГесер, по-прежнему глядя в окно. — А то ведь я могу счесть это официальнымвызовом на поединок.

В квартире повисла совсем уж мертвая тишина.Завулон прищурился, подобрался. Как обычно, он был в костюме, но без галстука.И я почему-то подумал, что черный костюм и белую рубашку он выбрал намеренно. Взнак траура.

Мы с Ольгой ждали, глядя на двух старых Иных,от которых зависело все и вся на одной шестой части суши.

— Гесер, это же была фигура речи, —примиряюще сказал Завулон. Откинулся на спинку дивана. — Ты что,полагаешь, я был в курсе этого… этого беспредела?

— Не знаю, — отрезал Гесер. Но поголосу было понятно — знает он прекрасно, что в данном случае Завулон ни причем.

— Ну так я тебе говорю, — все так жемирно сказал Завулон. — Я возмущен не меньше, а возможно, и больше, чемты. И вся община московских вампиров возмущена и требует казни преступника.

Гесер фыркнул. А Завулон все-таки не удержалсяот шпильки:

— Ты же знаешь, они очень негативноотносятся к подрыву кормовой базы…

— Я им покажу кормовую базу, —негромко и очень веско произнес Гесер. — Пять лет будут сидеть наконсервированной крови.

— Думаешь, Инквизиция поддержит? —заинтересовался Завулон.

— Думаю, да. — Гесер наконец-торазвернулся и посмотрел ему в глаза. — Думаю, да. И ты мое прошениеподдержишь.

Игру в гляделки проиграл Темный. Завулонвздохнул, отвернулся, посмотрел на меня и развел руками: мол, что с нимподелать, а? Достал дорогую сигарету фривольного розового цвета, закурил.Произнес:

— Озвереют ведь совсем…

— Ничего. Ты проследишь, чтобы неозверели.

— Детки без этого взрослеть не станут, тыже знаешь. У них половое созревание только от свежей крови начинается.

Разумеется, Завулона судьба детей-вампировничуть не волновала. Ему хотелось поиздеваться над Гесером. В рамкахвозможного.

— Детям? Детям свежую кровьпозволим, — сказал Гесер, подумав секунду. — Ни к чему нам тридцать…э… Антон?

— Тридцать два.

— Ни к чему нам тридцать два кровососущихнедоросля. Свежую. Но донорскую! Выдачу лицензий закрываем на пять лет.

Завулон вздохнул и сказал: