Последний Дозор - Сергей Лукьяненко

— То-то ботаники обрадуются! Новая формарастительности, к тому же реагирующая на человеческие эмоции. Защитят миллиондиссертаций…

— Откроют фабрики по переработке синегомха, — подхватил я. — Начнут из него делать пряжу, джинсы шить…

Светлана вдруг посерьезнела:

— А что произойдет с теми, кто живет вСумраке?

— С развоплотившимися Иными? —уточнил я.

Светлана кивнула.

— Жизнь и смерть. — Я кивнул. —Не знаю. Ты предполагаешь, что они могут… воскреснуть? Вновь ожить в нашеммире?

— Почему бы и нет. Мы же знаем, ониживут. Я видела одного даже на пятом слое, когда дралась с Ариной…

— И не сказала мне, — заметил я.

— Ты же понимаешь, этого лучше неговорить. Не знать, если сам не можешь туда попасть. Я вообще не уверена, чтотуда попадают все… возможно, только самые сильные. Высший уровень, например.Зачем остальным знать, что они лишены посмертного существования.

— Томас-Рифмач говорил, что там, нанижних слоях Сумрака, волшебные города, драконы и единороги… все то, чего нет внашем мире, но что могло бы в нем быть.

Светлана покачала головой:

— Томас, мне кажется, очень хорошийчеловек. Но он бард. Поэт. Это не лечится, Антон. Ты говорил с ним, когда онбыл в своем сумеречном воплощении, мечтающий о единорогах и феях, волшебныхгородах, Иных, которые построили свой собственный мир, а не паразитируют начеловеческом. Я бы так сильно на это не рассчитывала. Быть может, там всеголишь шалаши и деревянные домики. И никаких фей с единорогами.

— Это тоже немало, — сказаля. — Очень многие люди променяли бы рай, в котором робко надеютсяоказаться, на вечную жизнь в шалаше среди природы. Деревья там есть точно.

— Не слишком-то веселым мне показался тотИной, которого я видела, — сказала Светлана. — Он, конечно, был… ну,словно размазанный, неясный. Но это понятно, если его обычная среда обитания —седьмой уровень Сумрака. Но он был такой… помятый. И бежал ко мне, будто хотелчто-то сказать. Мне было не до того, сам понимаешь.

— А я видел бывшего Иного на первомслое, — вспомнил я. — Давно. Когда охотились за диким Светлым,Максимом.[13] Он даже мне чуть-чуть помог, подсказал, кудаидти.

— Это бывает, — согласиласьСветлана. — Редко, но я слышала несколько историй. Да и ты уже рассказывал…

Мы помолчали.

— Может быть, их действительно вернетобратно в наш мир, — сказала Светлана. — И вот это могло заставитьдействовать вместе Эдгара, Геннадия и Арину. Не только Саушкин, все онинаверняка теряли тех, кого любили. Наверное, любого, кто утратил близких, такаявозможность… смутит.

— Любого бы смутила, — сказал я.

И мы посмотрели друг на друга с тревогой.Хорошо, что нас теперь непрерывно охраняют. Плохо, что потенциальные враги —трое Высших.

— Я поставлю на ночь несколько новыхзащитных заклинаний, — сказала Светлана. — Не считай меня трусихой.

— К Венцу Всего можно пройтисилой, — сказал я. — Проломиться сквозь Сумрак на седьмой слой. Но яне смог. Наверное, сможет Надя. Если бы знать, как пройти умом… хитростью. Я бысам использовал этот артефакт. Пускай оживают. Светлых и Темных там будетпримерно поровну, справимся.

— А если мы ошибаемся и это всего лишьбомба, что уничтожит мир?

— Вот поэтому я предпочту даже не думать,как добраться до артефакта. Пусть у Гесера с Завулоном голова болит.

— Пойдем спать, — сказалаСветлана. — Утро вечера мудренее.

Но спать мы пошли не сразу. Вначале Светланапоставила вокруг квартиры несколько новых защитных заклинаний. А потом то жесамое сделал я.

Утро выдалось таким чистым и ясным, что всевчерашние мрачности будто подернулись дымкой. Надюшка безропотно съеланелюбимую рисовую кашу, Светлана ни слова не сказала, когда я мимоходомсообщил, что собираюсь пойти на работу пораньше. Зато предложила прийти с работыпораньше и отправиться всем вместе в кино, на какой-то семейный фильм, которыйей нахваливали подруги. Я представил себе Темных, охраняющих Надю, которыевынуждены будут смотреть романтическую сказку, где добро, конечно же, побеждаетзло, и улыбнулся.

— Непременно. Хочу узнать, как там дела.Может быть, что-то сдвинулось с мертвой точки.

— Тебе бы позвонили, — развеяла моимечты Светлана.

Но настроения мне это не испортило. Я быстрособрался, подхватил портфель с бумагами (да, что поделать, Светлым магам тожеприходится заниматься бумажной работой). Поцеловал дочку, жену и вышел изквартиры.

Этажом ниже оживленно беседовали Ромка —добродушный молодой увалень, года два как работающий у нас в Дозоре, исимпатичная худенькая девчонка. Темная. Из тех, кого выделил Завулон для нашейохраны.

Я поздоровался с обоими и пошел дальше,покачивая головой.

Вот так и завязываются романы с несчастливымконцом. Как это случилось у Алисы и Игоря…

Погода была такой хорошей, что я секундупоколебался, стоя у подъезда, не пройти ли до метро пешком. С другой стороны,как раз в метро лезть не хотелось совершенно. Жара, толкотня, набитые поезда —час пик в московском метро кончается к двенадцати часам ночи.

Нет уж, лучше на машине. Светлана никуда ехатьне собиралась. А просматривая линии вероятности, я проскочу мимо пробок и будуна работе через двадцать минут.

Сняв защитные заклинания, которые мне неповредят, но будут заставлять особо чувствительных водителей шарахаться от моеймашины, я сел за руль. Включил зажигание. Прикрыл глаза, изучая, как мне лучшепроехать.

Результат был обескураживающий. Почему-то всевероятности сливались в дорогу до Шереметьево. С чего бы вдруг, я же вовсе тудане собирался!

Что-то пушистое обвило мою шею. И добродушный,чуть тягучий голос спросил:

— Нынче дальняя дорога выпадает королю?

Я посмотрел в зеркало заднего вида. Картинамне крайне не понравилась.

Эдгара я не видел. Зато видел штуку, которуюон набросил мне на шею, — серебристую меховую ленту. На роль горжетки онаникак не годилась, было в ней что-то хищное… будто под серым мехом таилосьмножество крошечных острых зубов.