Рыжие волосы, зеленые глаза - Звева Казати Модиньяни

Когда ее выписалииз клиники в Болонье, Петер дал ей убежище в своем доме на озере Комо, насказочной грандиозной вилле. Ничего прекраснее Мария в жизни своей не видела идаже вообразить не могла, что такие великолепные дома бывают на свете.Величавое спокойствие огромного озера нравилось ей и помогало обрести мир вдуше. Мария мало говорила о себе. Из-за потери памяти у нее не сохранилосьвоспоминаний о последних трагических событиях, включая все, что было связано сее кратким пребыванием у Моретты на загородной вилле в Болонье. В ее сознаниизиял черный провал, она постоянно чувствовала себя подавленной и скованной.

Иногда Марииказалось, что в густой пелене тумана, обволакивающей ее память, открываетсяпросвет, но эти краткие вспышки ничего не проясняли и лишь пугали ее до смерти.

— Вы боитесьвоспоминаний, — говорил ей психиатр, заботам которого Петер доверил ее порекомендации своего личного врача. Опытный психотерапевт швейцарской школы поимени Роберто Бергонци успешно помог многим пациентам справиться с не менеетяжелыми проблемами. — Вычеркнуть из памяти неприятные события, что ж, этосвоего рода форма психологической защиты, но она создает значительные трудностидля вас, — объяснял он.

После целого годарегулярных визитов к врачу Мария не продвинулась ни на шаг: она по-прежнемуничего не помнила, глубоко укоренившийся в ее душе необъяснимый страх вызывал унее депрессию.

— Не думаю,что мне удастся выздороветь, — как-то раз призналась она психиатру.

— Но вы жехотите вновь обрести самое себя? — спросил доктор Бергонци.

— То, чегохочу я, не имеет значения, — ответила Мария с горькой иронией. — Ксожалению, и то, чего хотите вы, тоже не влияет на ход вещей.

Врач ободряющеулыбнулся ей:

— Желание вылечиться— это отправная точка для разрешения проблемы, но мы должны продолжать работатьвместе, и я уверен, что в один прекрасный день память вернется к вам, а страх,терзающий вашу душу, исчезнет навсегда.

Петер уговорил еепринять участие в рекламной кампании по выпуску духов «Блю скай». Марияпозировала у знаменитого фотографа. Она сделала это из благодарности, но еесостояние ухудшилось.

Петер ухаживал заней, как родной отец. Он брал ее с собой в деловые поездки, нанял ей учителей,чтобы она научилась играть в теннис, кататься на лыжах, ездить верхом.Специальные преподаватели, носители языка, обучали Марию английскому ифранцузскому. Все это она делала успешно, но без особой охоты. Среди немногихвещей, воспринятых ею с энтузиазмом, была эта поездка в Маранелло. Мариинравились скоростные машины, особенно марки «Феррари». Чтобы доставить ейудовольствие, Петер приобрел для нее последнюю модель «Феррари».

— Машинынапоминают мне об одном парне, в которого я была влюблена, — как-то разпризналась она ему.

— У него тожебыла быстроходная машина? — спросил Петер, старавшийся с максимальнойосторожностью и тактом разузнать о ней как можно больше в надежде помочь Марииразогнать тени, омрачавшие ее прошлое.

— Всего лишьпеределанная малолитражка, — неохотно ответила она и быстро сменила темуразговора.

Лимузин и машинасопровождения выехали на автостраду Дель-Соле [39].

Мария молча сиделарядом с Петером. Он смотрел на нее с нежностью. Все чаще при виде Марии Петериспытывал желание. Этот ангел, которого он подобрал растерзанным на обочинедороги, завладел его сердцем.

— Мнехотелось бы съездить на кладбище в Каннучето, — вдруг сказала Мария.

— Курс наБолонью, — приказал Петер шоферу.

Через два часа онидостигли родной деревни Марии.

— Ты уверена,что хочешь пойти одна? — с беспокойством спросил Петер.

Она с улыбкойкивнула и, выйдя из машины, уверенно направилась по дороге своего детства,вдоль которой тянулись по обеим сторонам высокие тополя, всей грудью вдыхаязапах родной земли. Каннучето казалось местом, которого не коснулось течениевремени. Немногочисленные местные жители, проезжавшие на велосипедах мимонезнакомой элегантной дамы, оглядывались на нее с любопытством.

Войдя накладбищенский двор, Мария вспомнила ледяной сумрак январского вечера, когда онав последний раз посетила это печальное место, чтобы проститься с родными.

Кладбищенскиедорожки были пустынны, неумолчно стрекотали цикады. Она подошла к могиле семьиГвиди и остановилась, чтобы прочесть молитву. Затем сняла шляпу из чернойсоломки, положила ее у могильного камня, освободив массу мягких, пушистых рыжихволос, и преклонила колени.

— Прощайте, —прошептала она, — мама, папа, бабушка, Антарес, Эней, Луиза.

После долгогомолчания Мария поднялась и направилась к выходу. Она шла медленно, разглядываямогилы по сторонам дорожки, и случайно ее взгляд упал на плиту, на которой быливысечены имена Моретты и Бенито Моранди. Внезапно туман, застилавший ее память,рассеялся, и Мария вспомнила. Закрыв лицо руками и дрожа от ужаса, она вновьуслыхала голоса своих мучителей, избивавших и насиловавших ее. Страх приковалее к месту. Потом она очнулась и бросилась бежать, выбежала из ворот кладбища икинулась к Петеру, ища защиты в его крепких объятиях.

— Я всевспомнила, — сказала она в слезах. — Теперь я могу рассказать тебеобо всем.

Наконец у ПетераШтрауса оказались в руках все кусочки мозаики, из которых он намерен былсложить целостную картину событий. Он располагал несколькими важными уликамидля установления личности насильников Марии. Она рассказала ему все, начиная сосвоего приезда в Болонью и до изнасилования на заброшенной сыроварне.Рассказала и о катушках с магнитофонными записями, в подробностях описавтайник, рассказала о смерти Рокко Лигуоро, о роли Антонино в этой трагическойистории.

Петер внимательновыслушал Марию, ни разу не прервав, давая ей возможность наконец-тоосвободиться от мучивших ее кошмаров.

— Мореттазнала, она говорила мне, что с ней непременно произойдет что-то ужасное. Оназаставила меня пообещать, что я отнесу пленки в полицию, если с ней случитсябеда. Но прошло уже столько времени… Эти люди могли их обнаружить иуничтожить, — так закончила Мария свой длинный рассказ.

— Нам ничегоиного не остается, как поехать и проверить на месте, — предложилПетер. — Давай съездим туда, на холмы. Как ты думаешь, сумеешь узнать этувиллу? — спросил он.

— Думаю, да.Но столько времени прошло… Там наверняка все изменилось, — возразила она.

— Попробоватьстоит, — решил Петер. — Но я должен быть уверен, что ты в силахвернуться в это проклятое место, — заботливо добавил он.

— Если тыбудешь со мной, ничто меня не испугает. За эти годы я научилась доверять тебево всем. Ты мой единственный защитник, моя опора, Петер. Ты даешь мнеуверенность в себе, — призналась Мария, прижимаясь к нему с доверчивостьюребенка.