Наследник Клеопатры - Джиллиан Брэдшоу

Через пять дней после того, как они приехали в город, весь товар Клеона был распродан, и теперь Ани переключил свое внимание на поиски олова. Египтянин обратился сначала к стеклодувам, но те не смогли никого ему посоветовать. Они лишь отослали его к одному человеку, который занимался отливом бронзы. Ани пригласил мастера на ужин, и тот направил его к своему собственному поставщику. Мелантэ скопировала одно из писем, которые написал Арион, подставляя в пропущенные места имя того самого поставщика. Тот написал в ответ очень сердечное письмо, сообщив, что лишнего олова у него нет, но он может порекомендовать еще одного поставщика, у которого всегда есть запас. Мелантэ еще раз скопировала письмо, и этот второй поставщик тут же откликнулся на запрос, пригласив Ани к себе домой на обед, чтобы обсудить возможную сделку.

И вот на седьмой день их пребывания в Александрии Ани собрался на встречу с поставщиком. Было около полудня. Мелантэ казалось, что отец выглядит очень представительно – в длинном гиматии, задрапированном так, как это делают благородные люди (еще одна тонкость, которой научил его Арион). Мелантэ поцеловала отца на прощание, а затем отправилась в каюту в задней части судна, чтобы переписать счета, подтверждающие продажу товара.

На «Сотерии» царили тишина и спокойствие. Тиатрес, дети и нянька отправились в город, чтобы проверить, не открыты ли ворота на территорию дворцов: им не терпелось посмотреть зверинец. Аполлоний и Эзана сидели в какой-то портовой таверне в компании Пасиса и Патосириса. Один из их четырех рабов, Акоапис, отправился вместе с отцом, а Мис пошел в одиночку осматривать город. На «Сотерии» кроме Мелантэ остались только Гармий и Памонтес. Гармий спал, отходя от вчерашней попойки, а престарелый Памонтес сидел на палубе и играл на флейте. Легкая, немного игривая мелодия, казалось, повисла в неподвижном раскаленном воздухе. Стояла жаркая безветренная погода, привычная для конца сентября. В нагретой солнцем каюте было душно. Колонки цифр быстро наскучили Мелантэ, и девушка даже не заметила, как оторвалась от бумаг и уставилась в открытое окно, грызя стилос. Интересно, удастся ли Тиатрес, Серапиону и всем остальным увидеть огромную змею, в пол-обхвата человека? И действительно ли она может лизнуть в ухо своего сторожа?

Может быть, папа и Тиатрес, в конце концов, правы? Как только отцу удастся купить олово, они отправятся обратно в Коптос, и по возвращении домой она будет сильно жалеть о том, что так и не посмотрела ни на змею, ни на гимнасий, ни на храм Изиды, ни на прославленный Мусейон...

Никто еще из семьи Ани не ходил в знаменитую Александрийскую библиотеку. А ей так хотелось туда попасть. Арион говорил, что в ней хранится более трехсот тысяч книг. В библиотеке при гимнасии в Коптосе вряд ли было больше сотни. Подумать только – триста тысяч! Благодаря такому огромному количеству книг наверняка молено найти ответ на любой вопрос, даже самый сложный. Эти книги подобны ярким звездам в огромной неизведанной Вселенной знаний!

Еще Арион говорил, что там есть статуи всех известных поэтов и философов. Он рассказывал, что представители разных философских школ частенько подшучивали над своими соперниками, внося некоторые изменения в облик статуй. Так, однажды Зенону[42]всучили в руку сосиску вместо свитка, а в другой раз Эпикуру[43]надели на голову парик. Было бы забавно на это посмотреть.

Может, стоит предложить отцу пойти завтра вместе в библиотеку? Ему бы понравилась эта идея. К тому же, если он сумеет договориться насчет олова, у него появится свободное время.

Неожиданно для себя Мелантэ впервые за последние несколько дней подумала о том, как отец любил ее мать. Она догадывалась, что он до сих пор скучает по ней. А ведь он знал ее гораздо лучше и любил намного глубже, чем она сама знает и любит Ариона. Он до сих пор ощущает утрату – это видно по выражению его лица, когда он вспоминает о ней. Но, тем не менее, он всегда был заботливым и преданным мужем для Тиатрес. Девушка подумала о том, что сердечные раны, конечно, заживают, но довольно часто дают о себе знать – так же как при плохой погоде начинают ныть старые шрамы. Она тоже никогда не забудет Ариона и...

Внезапно откуда-то снаружи раздался оглушительный треск. Мелантэ выронила стилос и выбежала из каюты, чтобы посмотреть, что происходит.

С пристани на палубу «Сотерии» были брошены сходни, и по ним на лодку поднимались с полдюжины мужчин угрожающего вида. В руках у них были дубины и ножи. Памонтес, сидевший на носу лодки, смотрел на них, широко открыв рот от удивления.

Мелантэ бросилась в каюту, захлопнула за собой дверь и заперла ее на засов. Она окинула взглядом листы папируса, которые в беспорядке лежали на столе. Понимая, что если пропадут документы, то восстановить их будет невозможно, девушка поспешно сунула их в футляр. С палубы доносились крики, затем послышался всплеск воды. Мелантэ лихорадочно оглядывала каюту, соображая, куда бы спрятать футляр с бумагами. Кто-то попытался открыть дверь снаружи.

«Грабители? – подумала она. – Или головорезы, нанятые Аристодемом?» Последнее даже хуже: если грабители просто возьмут все ценные вещи, то люди, нанятые этим негодяем, постараются уничтожить все, что только можно.

До нее снова донеслись крики. Было слышно, как открывают люки, ведущие в трюм. Насчет этого волноваться не стоит: весь товар Клеона продан, а стекло еще не погрузили. Большая часть денег, полученных при продаже, была оставлена на хранение в банке[44]: Ани не хотел держать такую большую сумму денег на «Сотерии». Правда, в футляре для папируса на самом дне было немного серебра. Куда же все это спрятать? Куда?

Мелантэ бросилась в угол каюты, положила футляр с бумагами на матрац и затем, свернув его, поставила вертикально. После этого она свернула второй матрац и поставила его рядом с первым. То же самое – с третьим. Сверху она набросала простыней и подушек.

С палубы снова послышались крики и ругань – наверное, Гармий очухался после похмелья и попытался отбиться от непрошеных гостей. В дверь стали колотить кулаками, и в следующее мгновение кто-то с силой пнул по ней ногой. Заметив, что засов согнулся, Мелантэ поспешно придвинула стол, подперев им дверь, а сама села на пол, прижавшись спиной к внутренней стороне крышки стола.

В этой комнате кроме бумаг и серебра находилась еще одна ценная вещь – она сама. За юных хорошеньких девушек давали высокую цену, и грабители могут запросто похитить ее, а наемные головорезы не остановятся перед тем, чтобы обесчестить ее. Она крепко вцепилась руками в нижний край стола, пытаясь подавить панический страх, охвативший ее.

Кроме «Сотерии» возле причала стояли другие лодки. К тому же в Александрии должна быть городская стража. При въезде в город они видели целую команду часовых. Кто-то же должен прийти на помощь?!